Советы чемпиона - Шварценеггер Арнольд (читать книги без сокращений TXT) 📗
Такие реакции давали мне дополнительный стимул, чтобы продлжать заниматься бодибилдингом. Я хотел стать больше, тогда бы я мог произвести еще больше впечатления на девушек, котрым я нравился, а другим наоборот я не нравился бы еще больше. Но не девушки были моим основным стимулом для тренировок. Далеко не так. Но раз такой дополнительный стимул возникал, я рассудил, что пока это внимание есть надо им пользоваться. Да и весело было. Я чувствовал, если мои размеры действовали на девушку отталкивающе.
Поймав на себе ее недоверчивый взгляд, я мог поднять руку, напрячь бицепс и посмотреть, как она съежится. По крайней мере можно было видеть в этом повод посмеяться.
Я помню была одна из таких отрицательных девушек, с которой я хотел бы встречаться. ЕЕ звали Герта и я знал, что она вслух говорила, что ей не нравится, как я сложен. Я захотел попытаться изменить ее настрой. Какое то время я ее преследовал и постепенно мы стали друзьями. В конце концов ч попытался назначить свидание. Она ответила, что и через миллион лет не стала бы со мной встречаться. Ты слишком влюблен сам в себя, в свое собственное тело. Ты смотришь все время на себя, позируешь перед зеркалом.
Ее заявление – как удар в лицо. Сначала я обозлился. Почему она не хочет понять? Почему она так ополчилась? Но это можно было предвидеть. Тогда я выбросил все это из головы. (Я думаю, что она не забыла. Последний раз, когда я приезжал в Грац, она позвонила мне несколько раз, сказала, что теперь разведена и хорошо было бы, если бы мы могли встретится.)
Кажется, что никто не понимал, что такое бодибилдинг. В зеркало вы смотритесь не из-за нарцистических наклонностей, а потому что вы пытаетесь проконтролировать ваш прогресс. Ничего общего тут нет с самовлюбленностью. Герта никогда бы не сказала знаменитому автогонщику, что он самовлюбленный из-за того, что он контролирует свою скорость по секундомеру. Просто иногда оказывается так, что зеркало, сантиметр и весы – это единственные инструменты культуриста для контроля своего прогресса. Герта не была типичным случаем. У меня не было трудностей с девушками. С сексом меня познакомили почти без проблемм. Старшие культуристы из зала приглашали меня на свои вечеринки. Для меня все там было просто. Эти ребята всегда следили, чтобы для меня там была девушка. «Ну вот, Арнольд, вон та вот, это для тебя»,
Девушки стали объектом для секса. Я видел, что другие культуристы используют их для этого и думал, что так и надо. Мы обсуждали ловушки серьезных романтических приключений как фактор, отвлекающий от тренировок. Естественно я соглашался с мнением старших культуримтов – они были моими кумирами.
Мое отношение к этому радикально изменилось. Раньше я чувствовал, что жкнщина была только для одного, секс был просто другим видом упражнения, другой функцией тела. Я был убежден что я не мог разговаривать с девушкой на основе общих взглядов, я был уверен, что она не поняла бы, чем я занимаюсь. У меня не было времени регулярно общатся с одной и той же девушкой и пройти через все эти телефонные звонки, записки и ссоры. Все это требовало слишком много времени, а мне нужно было в зал. Мне было проще знакомиться с ними на озере и потом никогда больше с ней не встречаться. Посути дела, нераньше чем через четыре года после начала тренировок, у меня было первое осмысленное общение с девушкой. Как товарищи девушки меня не устраивали. Все мои мысли были направлены только на тренировки и меня раздазжало, если что-то меня отвлекало. Не принимая сознательного решения я затормозил чувства и следил за эмоциями. Так получилось просто понеобходимости.
Я начал себя так вести рано в моей карьере и не менял линию поведения, пока это мне помогало сосредоточится и продвигаться к цели. Это не значит, что я не развлекался. Просто есть часть внутреннего «Я», до которой люди обычно хотят добраться когда зарождаются те или иные отношения. Эту часть я оберегал. И чем большего успеха я достигал, тем строже я был сам с собой в этом отношении. Я не мог себе позволить, чтобы мои чувства мешали тренировкам или выступлениям в соревнованиях. Мне нужны были стабильные эмоции, полнейшая дисциплина. Мне нужно было иметьвозможность тренироваться 2 часа утром и два часа вечером, с концентрацией мысли только на улучшении тела, достижении максимальной формы и не на чем больше.
Все, что могло помешать движению вперед, я отбросил. Я вычеркнул девушек из списка, оставив их только как инструмент для моих половых потребностей. Я также исключил своих родителей. Казалось бы они всегда хотели меня видеть, но когда мы были вместе, им нечего было сказать. Я привык слышать определенный тип вопросов: Что с тобой, Арнольд? Неужели ты ничего не чувствуешь? Неужели у тебя нет никаких эмоций?
Ну как на это ответить? Поэтому я всегда отмалчивался и пожимал плечами. Я знал, что то, что я делаю – не только оправдание, это – самое важное. С другой стороны, теряя в эмоциях в результате крайней сосредоточенности на культуризме, я верил, что выигрыш в главном позволит достичь равновесия. В частности выигрышем был рост моей уверенности в себе, Эта уверенность росла по мере того, как я замечал, что все больше могу контролировать свое тело. За 2–3 года я оказался способным полностью изменить свое тело. Это кое о чем говорило. Если я смог настолько сильно изменить свое тело, используя эту же дисциплину и решимось я смогу изменить что угодно, что захочу. Я смогу изменить свои приавычки, взгляды на жизнь в целом.
В эти ранние годы я не беспокоился ни о чем другом, кроме культуризма. Я тратил каждую минуту моего времени и все мои усилия именно на это. Но сегодня я тренируюсь только полтора часа в день для поддержания формы, у меня есть время для того, чем я пренебрегал. Я могу наконец раскрепостить эмоции, спрятанные ранее, выпустить их обратно в мою жизнь. Я могу использовать полученные из занятий бодибилдингом знания и дисциплину для улучшения других сторон жизни. Если сегодня я замечаю, что по привычке подавляю свои эмоции, я работаю над тем, чтобы наоборот развить их, пытаюсь сделать себя все более и более отзывчивым. Если я замечаю, что веду себя по-старому, я работаю над тем, чтобы сделать свое поведение более отвечающим реальности. Знаю, многие скажут, что жить надо не так. Но я думаю что они же всегда говорили, что бодибилдинг вреден для здоровья. Я доказал, что это неверно. Уверен, что если вы можете изменить ваше питпние, тренировочную программу для построения другого тела, то те же самые принципы вы сможете применить для чего угодно.
Секрет в формулировке из трех частей, я открыл ее для себы в зале: уверенность в себе, положительный мысленный настрой, честная интенсивная работа. Многие люди знают эти три принципа, но немногие из них могут применить их на практике. Каждый день я слышу чьи-нибудь слова: Я слишком жирный. Мне бы надо сбросить 25 фунтов, но я не могу. Я видимо никогда не усовершенствуюсь. Я бы сам себя возненавидел, если бы у меня было такое отношение, если бы я был такой слабый. Я могу потерять 10 15 фунтов быстро и легко и без неприятных ощущений, просто настроив на это разум. Соблюдая принципы жесткой дисциплины, которым научил меня бодибилдинг, я могу подготовить себя для чего угодно. Тело находится под таким контролем, что могу решить какой вес и в какой срок я хочу получить. Затем, за нужное время набрать или сбросить нужные килограммы.
Два месяца перед тем, как мы снимали фильм Stay hungry (Оставаться голодным) Боб Рафаельсон подошел ко мне и сказал: Я боюсь брать тебя в этот фильм, Арнольд. Ты слишком уж большой. Ты весиш 240 фунтов и в сценах вместе с Салли Филдз она покажется слишком маленькой около тебя. Я бы хотел, чтобы ты был поменьше и выглядел бы нормально в уличной одежде. Я ответил ему: Ты давай беспокойся о своем фильме, а я буду беспокоится сам о себе. Только скажи мне, к какому дню и какой вес ты хочешь. Он подумал, что я смеюсь над ним и сказал, что хочет вес 210 фунтов, но сам-то он не поверил, что это получится. Я тогда доказал ему, что все получилось. В тот день, когда начались съемки, Рафаельсон пришел ко мне в зал на тренировку и после тренировки мы пошли в сауну. «Встань на весы». Я весил 2О9 фунтов на 1 фунт меньше, чем мы с ним договаривались. Он с трудом верил. Я держал этот вес три месяца пока продолжались съемки. Потом меня пригласили сниматься в фильме «Качайте железо». Но для этого нужно было соревноваться на звание мистер Олимпия. Меньше чем за два месяца я снова набрал вес до 240 фунтов. С этим весом я лучше всего себя чувствую и имею наибольший размер и пропорциональность. А потом я сбросил до 235 фунтов для наибольшей проработки деталей. Сделал я все это легко и выиграл мистер Олимпия.
