Абсолютная беспощадность... к себе! - Кочергин Андрей Николаевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Порез лица применяется еще и как показательное наказание, когда хотят оставить на лице осужденного, сотрудничающего с администрацией, так называемую «сучью метку». Это, как правило, порез, идущий от уха или брови до рта.
Добивание называется «наширять» и проводится чаще всего в живот или грудь. Получив множественные поражения, противник истекает кровью.
Режущая («пишущая») техника в основном характерна для применения «мойки», хотя, как уже было отмечено, она часто применяется как тактический элемент сдерживания и защиты при работе с «пером» или финкой. Опасная бритва не является холодным оружием, что сделало ее очень распространенным средством выяснения отношений и орудием преступлений, совершаемых и вне лагеря. Скажу более, появились даже вариации на тему опасной бритвы. Так, свердловские цыгане в восьмидесятые годы носили с собой «модные» кованые бритвы несколько большей длины, чем заводские. Этот «самодел» вполне можно было отнести и к холодному оружию, но в то золотое время обыски и досмотры на улице не практиковались, так что эти полусабли-полубритвы вполне часто применялись в кустах вокруг знаменитой свердловской барахолки.
«Заточка», как уже было сказано, — самый примитивный тип холодного оружия. Как правило, она применялась в экстремальных случаях, когда по решению «старших товарищей» приводился в исполнение приговор или вашей жизни или чести угрожала реальная опасность. Незначительная длина и традиционное отсутствие рукоятки сводит использование «пиковины» к множественным уколам корпуса и завершающему удару в шею или глаз. Существует, правда, и более длинный вариант «заточки», полноразмерный электрод для электросварки, некоторые умельцы метают его с удивительной точностью и силой.
С «веслом» все обстоит гораздо более драматично, дело в том, что это оружие именно помещений камерного типа, откуда нет возможности выйти в промзону, из которой, собственно, и поступают все типы «выкидух», «перьев» и «заточек». Более того, в ПКТ осужденный попадает исключительно за «особые заслуги», следовательно, перед усилением режима содержания его тщательно обыскивают.
Заточенная ложка, как правило, является орудием исполнения криминального приговора, она втыкается в горло спящего сокамерника, причем производится сие не без помощи сотоварищей. Как правило, осужденный, совершивший убийство в зоне, получает дополнительно к сроку от двух до пяти лет, это называется «раскрутиться», что, как вы сами понимаете, не есть большая проблема для человека, проведшего большую часть жизни за решеткой.
Существование российской криминальной системы применения холодного оружия бессмысленно отрицать, эту систему следует изучать, как, скажем, изучаем мы жизненный путь бандита Емельяна Пугачева или разбойника Стеньки Разина. Данная система есть наше наследие, а то, что она антуражна и вызывающе нечистоплотна в помыслах, так эта проблема скорее нашего общества в целом Кто кроме нас самих виноват в том, что на бескрайних просторах нашей необъятной Родины имеется столько лагерей и тюрем? Вместо того чтобы прятать голову в песок, гораздо прагматичнее будет искать рациональное зерно во всем, даже если оно спрятано в лагерном бараке, но все же лучше делать это, практикуясь в борьбе с оружием на свободе, а не за колючей проволокой.
Ну вот, на сегодня это и все. Такая вот получилась книжка. Я ведь честно предупреждал, что как умею, так и пою. Если понравилась она вам — что ж, спасибо, я еще напишу, если нет — ничего страшного. Можете даже поругать, да хоть тазиком называйте, только ноги во мне не мойте…
ЭПИЛОГ
…Вы что, реально все это прочитали? Что, буквально весь этот бред?! Вам к врачу!..
Ах, пролистнули… Ах, с конца начали, как Ленин…
Уфф… А то уж я, грешным делом, подумал, что есть люди еще более тяжелые на голову, чем автор сей писанины.
Впрочем, книжица получилась хоть и напыщенная, но не пафосная. Ну вот приперло — и писал. Знаете, это как перед писсуаром: тут либо разольешься с журчанием и истомой во всем теле, или начинаешь стесняться соседа справа, так же замершего в беззвучии и ознобе. То ли триппер, то ли руки игриво шалят. Это я к тому, что писать нужно лишь в том случае, когда припрет так, что не писать нет никакой возможности и готов буквально испачкать пол потоками своего сознания, случись не выплеснуть его в надлежащее для этого случая место…
Впрочем, если вы и впрямь начали читать с последних страниц, то и не продолжайте. Содержимое всей книги умещается в простую, как грабли, формулу.
МУЖЧИНА ОБЯЗАН БЫТЬ ВОИНОМ!
Потому что если он таковым не будет, его ждет бесчестие, а его дом и его родные попадут в оккупацию.
Мысль эта не нова, но странным образом ошельмована гуманитариями в очках, которым в силу тщедушного сложения, нежного воспитания и религии потребления хочется верить в книжное непротивление злу насилием и в наличие специально обученных людей, обязанных «оградить», «пресечь» и «спасти» примерного налогоплательщика…
Жаль, но иллюзорность безопасности становится очевидной лишь в эпицентре конфликта. И удивительным образом ответственность за жизнь ваших близких, безопасность вашей Родины, как и ваше человеческое достоинство, ложатся именно на ваши, часто худые, не готовые к испытаниям, плечи.
Не надо тут же бежать в тренажерные залы, не нужно носить с собой дедушкину киянку и бабушкин кинжал. Нужна самая малость — отождествить себя с понятием Мужчины, Воина — в самом благородном звучании этих простых слов.
И именно с этой минуты ваши жизнь и судьба сами найдут для вас и зал, и киянку в руки. Именно с этой минуты «мужик с топором» уже не будет пугающим образом русского бунта. А станет символом гражданской позиции непримиримого борца за чистоту на улицах любимых городов, спокойствия в наших домах и нравственной чистоты, достижимой лишь в процессе эволюционной борьбы с немощами и нравственными глистами, живущими в наших Душах.
Без перманентной борьбы за внутренний свет мы рискуем опуститься в мрак внешний, потому Бог не борется с сатаной, как и Добро не борется со злом — слишком неравнозначны эти понятия, но уже тысячи лет зло борется с добром, которое вполне самодостаточно и полноценно, а вот тут добро просто обязано оказаться с кулаками! Дабы немощью телесной и духовной не опорочить само имя свое! Всегда говорил и не перестану бубнить: «Сильные люди — добрые люди!» В противном случае не сильны они, а лишь хотят таковыми казаться.
Не кажитесь, не прячьтесь под маски и шкуры, будьте сильными. И вдруг вы поймете, что научились прощать менее сильных, но не потому, что ничего иного вам не остается, а потому, что вы вдруг получили право на прощение слабых, глупых и ничтожных.
«…Обрети Дух мирен, и вокруг тебя сотни спасутся!» Это сказал Святой Отец наш Серафим Саровский. И добавить тут совершенно нечего, кроме того, что обретение этого Духа возможно лишь в ежедневном Подвиге обретения Веры, обретения силы.
И никому не поздно, и каждому будет дано по трудам его. И каждый однажды примет тот самый бой, для которого и родились мы мужчинами. Мы не ждем битвы, мы не ищем смерти и страданий, но мы сознаем, в каком несовершенном мире мы живем. Рождая в нем детей, мы берем на себя смелость утверждать, что готовы к тем испытаниям, которые готовит для них СУДЬБА! А если же вы не думали об этом, то какое право вы имеете называться отцом?!
Наши старики, наши жены и дети прежде всего нуждаются в отце семейства, который, кроме денег, просто обязан принести в дом спокойствие и надежность, который воспитывает не витиеватыми нотациями, а ежедневными поступками, достойными уважения.
Не опасайтесь «мужика с топором»! Он заслонит вас спиной, даже если вы видите его впервые, потому он борется не именно за вас, а за свои идеалы, за которые готов умереть, если так будет угодно Небесам… Иного Пути нет. Иное от лукавого и не для нас.
