Вызов принят - Дворцов Владимир Александрович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
– Мы счастливы, что нам удалось выиграть у столь авторитетного соперника, – говорит Боумэн, – мои хоккеисты действовали на предельных скоростях, с большим желанием победить и выполнили мою просьбу не оставлять команду в меньшинстве, хотя, конечно, это был жесткий, мужской хоккей. У нас отмечу Лафлера, у противников – звено Голикова.
– Я и мои товарищи, – охотно сообщил Жиль, – играли сегодня вдохновенно, мне показалось, что я вообще парю надо льдом, словно бабочка. Мы сумели добыть победу в атаке. Советская сборная очень сильна, но на наше счастье начала играть по-настоящему лишь во второй половине встречи.
В «Рокфеллер центре», где квартирует нью-йоркское отделение ТАСС, расположены офисы Ассошиэйтед Пресс и Канадиен Пресс. Что агентства передали о прошедшем матче?
«Сборная «звезд» НХЛ, – пишет АП, – продемонстрировала в матче с советскими хоккеистами волевой, страстный хоккей и благодаря блестящей игре Лафлера и многих его партнеров не дала соперникам перехватить инициативу».
Наутро газеты не щадят проигравших. Вот что писала девятого февраля, например, нью-йоркская «Ньюсдей»: «Не только для публики, но и для канадских игроков совершенным откровением была пассивность игры русских, которые избегали силовой борьбы. Советская команда за весь матч лишь несколько раз пыталась взяться за свое главное оружие – скоростную атаку, однако профессионалы довольно быстро и эффективно их обезоруживали».
О некоторых выдающихся хоккеистах сборных СССР и НХЛ по ходу повествования я расскажу несколько подробнее. Начну с Ги Лафлера. Он родился 20 сентября 1951 года в маленьком городке Тюрсо во франкоязычной канадской провинции Квебек. До сих пор он предпочитает говорить по-французски, хотя постоянные поездки с «Монреаль канадиенс» по Северной Америке вынудили его выучить и английский. Когда известная во всем мире финская фирма спортинвентаря «Кохо», клюшками которой одно время Лафлер играл, предложила ему с женой в качестве одной из компенсаций за рекламу отдохнуть за ее счет в Европе, супруги Лафлер без колебаний выбрали французскую Ривьеру.
По пути во Францию они заехали получить «отпускные» в Хельсинки и на сутки выбрались в Москву.
Я встречал чету в Шереметьеве, а позже беседовал с ними в «Национале». Ги Лафлера я видел не раз на снимках в газетах и журналах, на экранах телевидения и в кинохронике. В 1975 году наблюдал за его игрой из ложи прессы «Форума» в матче «Монреаля» с ЦСКА. Скажу откровенно, тогда большее впечатление на меня произвел мощный Шатт, но и Лафлер запомнился стремительным, легким, как я про себя определил, мальцевским катанием. Все-таки я побаивался упустить хоккеиста в толпе пассажиров многолюдного Шереметьевского аэровокзала и для подстраховки обратился к представителям «Интуриста» в международном аэропорту.
– Супруги Лафлер, канадцы, прибывают из Хельсинки, остановятся в «Национале» – их вы встречаете? – переспросила меня довольно сердито представительница «Интуриста». – Да, в списке они есть. Такси им заказано. Ожидайте.
Я бросился наперехват Лафлерам. И вовремя. Они, приехав всего на сутки, практически без багажа, в несколько минут прошли паспортный и таможенный контроль и стояли посреди зала, вертя во все стороны головами.
«Кохо» отправила с Лафлерами в Москву двух сопровождающих. К тому же подоспел и представитель Спорткомитета с переводчиком. Так что высокие гости, конечно, не затерялись бы в Шереметьеве. И все-таки они были явно обрадованы, когда я к ним подошел. Супруга хоккеиста Лиз даже пошутила после того, как я вручил визитную карточку: «Пожалуй, впервые мы так рады встрече с прессой».
Временем Ги располагал, и мы смогли обстоятельно побеседовать…
– Мальчишки очень любят без конца бросать шайбу по воротам, – сказал он, – а нужно в первую очередь как следует кататься на коньках. Именно так я готовлю для большого хоккея своего трехлетнего сына Мартена, такую школу в раннем детстве посчастливилось пройти мне. Лет с пяти я гонял на коньках повсюду, где только находил лед, а лишь позже у меня появилась в руках клюшка. Потом шесть лет я играл в добротной юниорской команде «Квебек рэмпортс», где многому научился и одновременно был на виду у селекционеров «Монреаль канадиенс», куда перешел в двадцать лет.
Мое обычное место на правом краю, но если травмирован кто-то из моих партнеров – Шатт или Лемэр, то могу играть в центре и на левом фланге. Мои козыри – скорость, дриблинг, точные броски из любых положений, и поэтому в столкновения предпочитаю не вступать, хотя и не боюсь жесткой силовой опеки. Скажу откровенно, что «полицейские» – хоккеисты, которым некоторые тренеры поручают выключить из игры особо опасного форварда соперников, – не мои кумиры. Правда, в последнее время охотиться за мной стали меньше —публика этого не одобряет, а именно она платит деньги за билеты, и с ее мнением, если не хочешь стать банкротом, приходится считаться.
Каждый день, когда нет матчей, в полдень я час-два тренируюсь с командой и один. Но летом коньки и клюшка спрятаны далеко. Все-таки я делаю довольно дальние пробежки, играю в теннис, а иногда моя жена, в недавнем прошлом незаурядный мастер конного спорта, сажает меня на велосипед, сама мчится впереди, и я еле за ней поспеваю.
Большинство профессионалов, и я в том числе, очень любят хоккей, играют с удовольствием, стараются все матчи проводить с полной отдачей. Впрочем, и тренеры за этим строго следят – у них в запасе немало претендентов на место каждого из основного состава. Наши наставники не мучают нас разговорами перед матчами. Обычно собрания перед игрой не длятся более четверти часа, и говорят на них все, и Боумэн не больше остальных.
Боевую форму я обретаю где-то ближе к зиме, хотя и осенью играю со старанием, а лучше всего у меня получается игра весной в матчах Кубка Стэнли. Надеюсь когда-нибудь блеснуть на чемпионате мира.
Весной 1981 года «Монреаль канадиенс» оплошал в розыгрыше Кубка Стэнли, и первые «звезды» клуба Лафлер и Робинсон вылетели в Швецию, чтобы усилить сборную Канады на чемпионате мира. Робинсон сыграл отменно и был признан лучшим защитником мирового первенства. А Лафлер, едва успев выйти на лед в матче с аутсайдерами-голландцами, был атакован соперником, получил травму и так и не обрел себя до конца чемпионата. Когда позже я расспрашивал Ги о причинах неудачи, он отшучивался: «Во-первых, после утомительного перелета и из-за большой разницы во времени между Канадой и Европой я, даже выйдя на лед, продолжал… дремать, а во-вторых, я не предполагал, что на любительских чемпионатах мира даже слабейшие команды играют так жестко».
В каждой шутке, однако, есть доля правды. В этой – тоже. Так что пока мечта Лафлера «блеснуть на чемпионате мира» осталась несбывшейся.
– В последние годы, – заметил Лафлер, – на собственном опыте и по телевидению я неплохо познакомился с игрой советских хоккеистов, и многие ваши мастера на меня произвели большое впечатление. А встречу «Монреаль» – ЦСКА я, например, считаю лучшим матчем мирового хоккея всех времен.
– Включили бы вы некоторых из советских хоккеистов в «Олл старз» мира на сегодняшний день? – поинтересовался я.
– Безусловно, – ответил Лафлер. – В воротах – Третьяк, в защите с нашим Робинсоном – Васильев, в нападении, если позволите, со мной – Тротье и Харламов.
В тот день, когда мы беседовали с Лафлером, ему еще не исполнилось 27 лет. Его рост – 180 см, а боевой вес – 77 кг. Четырежды его включали правым крайним в первую шестерку НХЛ. За шесть сезонов в лиге он забросил 247 шайб и сделал 304 голевые передачи.
Статистика в НХЛ налажена блестяще. Довольно часто она служит не только для удовлетворения любопытства болельщиков, но и для прогресса игры, помогает в работе тренерам, спортивным журналистам, судьям. Помнится, после розыгрыша «Кубка Канады» я обратил внимание, что Бобби Орр и наш Александр Гусев сделали почти одинаковое и самое большое среди других «звезд» число голевых передач. После этого и наши тренеры по-настоящему оценили эту сторону дарования Гусева, выделявшегося еще сильными, точными бросками, мужеством, но, к сожалению, нередко нарушавшего спортивный режим.
