Надежды и муки российского футбола - Мильштейн Олег Александрович (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Я бы сказал, что футбол – прежде всего игра. Все остальное, что у Вас здесь перечислено, тоже входит в понятие этого явления.
Зрелище, потому что игра. Иногда игра бывает забавой в товарищеском матче, для зрителя. Развлечение, отвлечение от повседневных забот… ну, я бы не сказал. Люди идут на футбол не для того, чтобы отвлечься. Другoe дело, поорать, покричать, стресс сбросить – это да, в этом что-то есть. Но только элемент.
Регулятор настроения масс. Вот это самое страшное, кстати. Когда наши политики, многие наши деятели пытаются регулировать настроение масс при помощи футбола, это уже манипуляция людьми.
Клапан для выхода агрессии? Сама игра? Нет, дело в том, что сама игра порой становится агрессивной, становится возбудителем агрессии – это с одной стороны. Можно говорить, что футбол – клапан для выхода агрессии… но ты выходишь на поле порой неагрессивным, но тебя так раздраконят, что ты становишься агрессивным. Есть агрессивные игроки, которые через двадцать минут сникают вообще: не пошла игра – и он готов, даже не будет «агрессировать».
Я Вам сейчас покажу статью, я ее только сегодня написал. Она будет завтра опубликована в «Русском курьере». Называется она так: «Со сборной по футболу шутки плохи. Особенно с нашей». Статья адресована Колоскову: чем же РФС занимался все это время?! Десять лет мы не имеем ни команды, ни даже выбора тренеров!
Футбол стал клубным, а тренеров клубов не очень-то пускали на кухню РФС, хотя создание сборной – это прямая обязанность Российского футбольного союза, особенно по части создания материальных условий для главного тренера национальной сборной, чтобы он уже на какие-то другие соблазны не откликался. Тогда сама собой отпадет набившая оскомину проблема совмещения. Тем более, насколько я понимаю, все сборные команды по всем видам спорта существуют не только на спонсорские деньги – в основном на деньги наших несчастных налогоплательщиков.
Как так получилось, что мы «выбираем» тренером именно того, кто уже давно не практиковался в сборной и наспех собирает чуть ли не ветеранский состав?! Я понимаю Ярцева и уважаю его. Ему просто деваться некуда: с одной стороны, он искренне желает помочь родному футболу, а с другой – его как члена партии власти (как члена партии «Единство»), вероятно, обязали к выборам преподнести успех сборной. Посмотрите сайт партии «Единство»: там и не скрывается, что их предвыборная борьба будет, в частности, строиться на патриотических успехах сборной команды России по футболу. Если это не «утка» – полноте, господа, какое ныне у нас тысячелетье на дворе, на что вы ставите и зачем, что вы делаете? Мало вам Манежной площади, когда накачанные псевдопатриотической шелухой фанаты мстили (кому?!) за проигрыш неспособной победить команды?! Вы привели к взрыву невоплощенных национальных надежд.
Опомнитесь, господа! С футболом шутки плохи! Если он плох, он становится неуправляемым. Пока игроки сборной не будут побеждать, то есть выражать нас, наши желания, пока мы не будем действительно гордиться ими, ничего у нас не получится с истинным патриотизмом.
У нас сейчас в футболе ситуация, как в 1941 году: ни винтовок, ни патронов, а надо идти воевать, и мы все равно идем, потому что мы такие. Вот мы такие! И опять боль, трагедии, кровь, слезы. Но хочется спросить всех: «И доколе это будет? Когда мы, наконец, начнем просто заниматься искусством, играть, жить? Играть в футбол, как жить, а не убивать друг друга на поле!»
Я не думаю, что футбол продвигается так глубоко, чтобы можно было сформировать для обычного человека миф об индивидуализме. Потому что есть две вещи (они исключают друг друга и в то же время в футболе полностью присутствуют): ни одна футбольная команда не существует без коллективизма и индивидуализма. Это вместе работает.
Может ли футбол способствовать нейтралитету личности и общества? Тоже, по-моему, нет, потому что в футболе две разные массы: болельщики и футбол. Какой тут нейтралитет? Это полное противостояние, это такая мировая война, но мировая война нервов, больше ничего. О нейтралитете здесь никак не скажешь. Но в футболе проявляется все – и низменное, и высочайшее. Как в жизни.
Почти все футболисты хитрые, порой злые и готовы ради футбола пойти на любые поступки, я имею в виду низменные поступки на поле: удары исподтишка и масса всяких других вещей, которые делают даже великие футболисты. Но это все входит в систему, в негласные правила игры. Фергюсон недавно дал бутсой по голове Бек-хэму, который сейчас признался, что хотел ответить, но сдержался. У нас тоже был великий игрок Сабо – на поле он был очень жестким. Когда Лев Яшин шел на выход, Сабо шел корпусом в него, и Яшину приходилось незаметно воевать: он правой рукой бил в лицо Сабо. И судьи закрывали на это глаза, потому что понимали, что это «разборки» великих игроков. И тот понимал, что получил свое, и этот понимал. И они расходились, кстати, слова не сказав друг другу, после игры были вежливые.
Нельзя болельщикам относиться к футболу так, что все происходящее внутри футбола – это все аморально и безнравственно. Между двумя играющими сторонами есть свои внутренние счеты – не надо в это лезть. Есть такие нарушения, за которые выгоняют с поля сразу, но когда это на уровне – понятно, «разборки» крупных мастеров: они знают, за что кто кого. Футболисты – это определенная каста, тем более великие футболисты. Это уж точно каста, это как картежники, которые знают, за что кто кого наказал. Это как любая каста игроков. Игрок – это натура. Вот Достоевский был игрок, он «Игрока» с себя написал. Они знают, на что идут.
Футбол, бесспорно, способствует познанию мира, потому что, во-первых, футболист начинает с детства ездить по всему миру. Я в первый раз полетел на самолете, когда мне было четырнадцать лет, это было в 1960 году. Я полетел в Киев, потом в Ташкент. Как только я начал ездить, у меня появилось планетарное восприятие. В девятнадцать лет я попал в Копенгаген, мы прожили там целый месяц, одиннадцать игр сыграли. Вы понимаете, что для меня, мальчика, это было открытие мира! Изменилось представление о мире: для меня мир уже был не противостоянием двух систем, коммунизма и капитализма. Я узнал, что есть люди – и есть нелюди, что всякие есть и там, и здесь. Еще понял, что капитализм – это миф. Хотя нам говорили, что там живут одни как бы уроды, там оказались прекрасные люди, которые нас принимали замечательно! Я влюбился в эту страну, в прекрасных, потрясающих людей, хотя много видел там и такого, что мне до сих пор не нравится (и у нас, и там). Но открыл мне мир футбол! Футбол – это великая игра, иона дает много для того, чтобы понять мироздание вообще. Но не сегодня! Посмотрите на сегодняшних пацанов: им по двадцать лет, а у них лица взрослых людей, исстрадавшиеся, высушенные, как у гладиаторов. Они уже все поняли, все знают, все подлости, все прелести мира знают, понимаете!
Для того чтобы сказать, что философия футбола проста (как говорят, футбол прост: отдал – открылся – отдал, ну чего ты там крутишь, отдай – и все, давай мяч катать!) – вот для того чтобы прийти к этой простой философии, нужно пройти очень много, целую жизнь. Если бы я сейчас играл в футбол, я бы избежал тех ошибок, которые у меня тогда были. У меня была приличная скорость, иногда я бежал быстрее мяча (сейчас я бы так уже не бегал). Я играл почти все время левого инсайда или правого, а когда попал в команду, меня выпустили в тот матч на левый край – я вынужден был играть левого края, понимаете, и вынужден был отрабатывать. Уже потом я начал играть по-настоящему, в двадцать два года перед самой травмой я «поймал игру». Я был разыгрывающий игрок. У меня была своя философия футбола.
Конечно, в футболе есть огромная философия. О философии футбола можно говорить, вернувшись и к коллективизму, и к индивидуализму, и к ограниченности площади поля с большим количеством движений внутри этого поля. Философия футбола – это и все эти схемы, и все эти системы. А что там внутри всего этого!.. Конечно, футбол – это целая философия. Помимо всего прочего, есть интересные исторические вещи.
