Я бегу марафон - Швец Геннадий Васильевич (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Сергухин Федор Александрович на время замолчал. Нет, по всему видно, что не ради аплодисментов улыбался он зрителям, а по душевной необходимости. Такие люди самую трудную работу без улыбки и радости не делают. Мне захотелось как-то извиниться за резковатый мой тон: – А вы, Федор Александрович, давненько…
– Бегаю давно ли? – с готовностью отозвался он, экономя мои силы, не давая мне лишнего слова произнести. – А вот скоро будет серебряный юбилей, два дцать пять лет. Ты беги, молчи, я все тебе расскажу, если интересно. Бегаю с пятьдесят седьмого года. Начал, когда никто еще не знал, что бегать надо. Сам додумался. Смотрю, стоит у нас в гараже машина. Новая, смазанная, отрегулированная. Полгода стоит, год стоит в резерве. Смотрю, начинает с нее краска слезать, потом фара отпала. Через полтора года хотели ее завести – а она не заводится. Хоть новая была, отрегулированная. Другие машины это время ездили, бились, а новей, чем она, остались. Вот я и подумал: без движения – аут тебе. И человеку и машине аут на месте. Начал я бегать. Не тяжело тебе, а то давай помедленней.
– Пока нормально…
– Ну вот. Сейчас бегаю каждый день километров двадцать. В субботу и воскресенье – 64. Вокруг Ташкента кольцо делаю, в субботу в одну сторону, в воскресенье в другую.
– Не жарко?
– Жарковато. Но мне ничего. Я один раз при сорока шести градусах бежал 50 километров. Пробег был по Ферганской долине, когда 50 лет СССР было. И ничего. Нормально. Бежишь, бежишь, потом бух в арык с ледяной водой, и дальше пошел, через десять минут сухой. Это неверно, что если человека сильно разогреть, а потом в холодную воду – то он заболеет. Ты вот когда-нибудь попробуй, зимой: пробеги километров десять в хорошем темпе, минут за сорок так, а потом приди домой потный, разгоряченный – и сразу под ледяной душ. Ничего тебе не будет, вот увидишь.
Интересно такого попутчика слушать. Но для этого силы нужны. Я потихоньку сбавляю темп, Сергухин продолжает свой рассказ, уже чуть оборачиваясь назад. Он хоть и старше, но вон на каких расстояниях тренирован, ему этот марафон что прогулка. Сергухин сделал два-шага на месте, подождал меня:
– Ты теперь сбавляй, сбавляй темп. За мной не гонись. Я-то свободно могу из трех часов выбежать, а тебе пока рано. Запомни, что вторая половина труднее бывает. Не гони, за тобой еще человек двести, последним не будешь. А на финише встретимся.
Он как-то дернул вниз плечами, Как будто сбрасывая ненужный груз, и сделал решительное ускорение. И снова я слышал впереди восторженные аплодисменты, они удалялись и удалялись. Как будто я стоял на месте, а Сергухин на велосипеде мчался. По виду ему меньше пятидесяти, конечно, не дашь. Морщины на лице, и в целом выглядит он довольно изможденным. Но морщины в основном от этих щедрых улыбок да от того, что приходится ему щуриться на солнце. Худощав не в меру? Но ведь это и есть здоровье. Лет двадцать назад бытовала фраза: «Пышет здоровьем». Подразумевала она хорошую упитанность, красные щеки, горделивую осанку, когда голова несколько откинута назад, а грудь – колесом. Заблуждением это было, и Федор Александрович Сергухин в те еще годы правильно во всем разобрался. И вот теперь, если и не пышет здоровьем, не атлет на вид, то прыть и задор у него как у юноши. Характер тоже, конечно, влияет на здоровье. Такой человек для любого коллектива находка: слегка чудак, всегда отзывчив, да еще может дать множество полезных, проверенных советов.
Обгоняют меня и «паровозик», и невозмутимый иностранец. Трасса теперь проходит по окраине парка, зрителей здесь почти нет. Это к лучшему. Пусть меня обгоняют. Я километра два пробегу медленно, все равно опережаю намеченный график минут на десять.
Обходят меня еще несколько человек. Кому-то это доставляет удовольствие, и мне в конце концов не так обидно, что это делается за мой счет, за счет моего слегка уязвленного самолюбия. Одному человеку можно чем-то и пожертвовать ради того, чтобы несколько обрели уверенность в своих силах. Бегун в красной майке, невысокий, щупленький, догоняет меня, виновато улыбается, поравнявшись, из деликатности бежит несколько минут рядом, словно подбадривая меня, предлагая, свои услуги, помощь. Через силу улыбаюсь ему в ответ: мол, все в порядке, нет проблем. И он с облегчением уходит вперед. Этот безмолвный диалог немного рассмешил меня. Вот если бы все спортсмены точно так же относились к соперничеству. Подобные марафоны воспитывают участников в духе взаимной солидарности.
Гляжу вслед своему учтивому сопернику: странный у него стиль: стопу ставит на асфальт внутренней стороной, видно, когда-то перенес болезнь, и наверняка врачи-ортопеды советовали ему заниматься чем угодно, но не бегом. А вот поди ж ты, стал марафонцем.
Другой обогнавший меня бегун немыслимо шаркает кедами по асфальту. А вот – полная противоположность ему: долговязый парень передвигается огромными прыжками, взлетает в воздух всякий раз чуть не на полметра. Конечно, здорово, если у тебя техника бега идеальна, если шаг мягок, а движение к цели подобно парению. Но не всем это удается. Даже непревзойденные стайеры не всегда отличались изяществом на дистанции. Знаменитый новозеландский тренер, теоретик и практик стайерского бега Артур Лидьярд вот как характеризовал технику своего ученика, обладателя двух золотых медалей Токийской олимпиады Питера Снелла: «Снелл кажется в беге неуклюжим. Он, пока не войдет в беговой темп, создает впечатление припадающего на одну ногу хромого». Вот так. Бег демократичен, он каждому дает верный шанс почувствовать себя властителем движения, и хорошо, что в отличие от фигурного катания в состязаниях по бегу не выставляется балл за стиль, за артистичность. Бегайте так, как вам удобно, – и это будет красиво. Можете бежать с пятки или с носка, ставить ступни на одну линию, передвигаться подобно мишке косолапому – не имеет никакого значения. Один зарубежный специалист даже советует бегать на корточках – таким образом физкультурник, по его мнению, получает особенно полезную нагрузку. Почти ничто не может человеку помешать заниматься бегом. Джоггер из США, Дик Траум в автомобильной катастрофе потерял ногу, ее ампутировали хирурги выше колена. Однако со временем Траум продолжил занятия, бегает на протезе и даже участвует в марафонских соревнованиях. А Вернеру Рахтеру, 42-летнему западногерманскому любителю бега, не мешает предаваться любимому увлечению даже слепота. Незрячий бегун показал отличное время на марафонской дистанции – 2 часа 36 минут 15 секунд.
Мне сейчас совестно, что когда-то к этому виду спорта я не испытывал почтения, считал бег однообразным – вынужденным добавлением к куда более интересным упражнениям. Просто плохо знал бег, относясь к нему безразлично. А теперь уверен: бег может быть не менее увлекателен, чем теннис, слалом, полеты на дельтаплане и прочая элитарная экзотика.
Есть десятки стилей бега, сотни оттенков. Бывает бег счастливый, полетный – стайер дольше находится в воздухе, чем соприкасается с бренной землей, он похож на страуса, которому слегка помогают крылья. К такому бегу нужно относиться с некоторой осторожностью, не увлекаться чрезмерно этим восторженным галопом, зная, что впереди еще долгий путь и что цель бега не в высоте отрыва от земли, а в поступательном движении к намеченной точке. Бывает бег гарцующий, картинный, он похож на бахвальство – когда бегун всем видом своим показывает, что не устал, что нет у него забот на дистанции, и даже косит взглядом на собственную тень, любуется рисунком движений. Открыв для себя подобный бег, я вскоре забыл его – мало проку. Я замечал, как бегают на состязаниях пожилые люди, старички, – экономно, на полусогнутых, вот-вот, кажется, перейдут на ходьбу, но они бегут, бегут в ровном темпе и на финишной прямой иной раз опережают тех, кто красовался на дистанции. Уважаю такой рассудительный, степенный бег.
Для себя я каждый раз старался выбрать самый оптимальный режим бега, разнообразить его спектр, изобрести что-нибудь новое. По жесткому грунту передвигался длинными стелющимися прыжками, невысоко отрывая от земли ступни, что очень напоминало лыжный ход. Ударная нагрузка на тело при этом смягчалась, но довольно быстро уставали голеностопы. Тогда приходилось укорачивать шаг, сильнее сгибать ноги в коленях, основную ударную нагрузку переводить на бедра. При беге по мягким тропам, по лесным полянам расслаблял все тело, бросал вдоль корпуса руки, прилагая минимум усилий для поддержания скорости. Когда и это надоедало, я высматривал пологий спуск и тут уже переключался на режим, когда можно бежать по-спринтерски – быстро, размашисто, легко – и в то же время почти безмятежно отдыхать, словно катишься на велосипеде. Если бег становился уже вовсе невмоготу, а до финиша, до дома еще далеко, я опять старался перехитрить усталость: наклонял корпус вперед, словно бы падая, догонял самого себя, едва успевая обретать опору на каждом шаге.
