Искусство врачевания - Розломий Леонид Кононович (книги онлайн txt) 📗
При выполнении приёмов такого рода я всегда придерживался одного правила: не допускать скольжения своих ладоней по коже пациента. Только «приклеив свои ладони к коже пациента, можно добиться максимального растяжения в местах воздействия.
Если приём был проведен правильно, пациент не испытывал неприятных ощущений, кроме сильного растяжения кожи на передней поверхности шеи. По завершении приёма ощущение растяжения сменялось приливом тепла в шее, которое могло распространяться на область груди и головы
При наличии боли в шейном отделе позвоночника в ходе проведения приёма, а также для усиления лечебного эффекта я использовал приём постизометрической релаксации для расслабления мышц шеи.
Если во время проведения процедуры у пациента появлялись шум в ушах, мелькание мушек перед глазами или головокружение, выполнение приёма я прекращал и заменял его другим, более щадящим.
2. И. П. — то же. Положив голову пациента себе на колени, я поворачивал её в одну из сторон до появления ограничения движения. Одну руку я укладывал на область большой грудной мышцы пациента, а другую — ульнарным краем ладони на край нижней челюсти. Создав натяжение кожных покровов между руками и зафиксировав это положение рук, я медленно опускал голову пациента вниз. Время выполнения приёма составляло около 1 минуты. Полное разгибание головы совершать не обязательно, если это неприятно пациенту. Важно соблюдать принцип растяжения тканей. Этот приём я повторял несколько раз, пока не добивался эффекта расслабления и местной гиперемии. Затем я повторял процедуру, но уже с другой стороны.
Приёмы эффективны при патологии сосудов головы и шеи, так как позволяют нормализовать в них приток и отток крови.
3. И.П. — пациент лежит на спине. Одна его рука лежит вдоль тела, другая вытянута в противоположном направлении. Я укладывал ладонь одной руки на область большой грудной мышцы пациента, а другой рукой удерживал вытянутую руку пациента, держа её за запястье. По моей просьбе пациент задерживал дыхание на вдохе, поднимал руку вверх с незначительным усилием, тогда как я в это время оказывал сопротивление движению руки пациента. Спустя 5–7 секунд я просил пациента выдохнуть и расслабиться. В момент расслабления, сместив кожу над большой грудной мышцей в каудальном направлении до ограничения, я другой рукой тянул руку пациента на себя и, разгибая её в плечевом суставе, прижимал к кушетке. Такое растяжение тканей совершалось в течение 20–30 секунд. Приём повторялся 3–5 раз, затем я переходил к другой стороне тела.
Этот же приём я исполнял на тканях подмышечной впадины. Для этого перемещал свою ладонь на боковую поверхность грудной клетки, вначале ниже подмышечной впадины, а затем прямо на неё, а другой рукой удерживал предплечье пациента. Далее следовала фаза напряжения, после которой в момент расслабления я отводил руку пациента в сторону, совершая тем самым смещение кожных покровов относительно подлежащих мыщц.
Хочу обратить внимание на частое появление на коже ярких узких полос гиперемии, располагающихся поперечно растяже- нию, что свидетельствует о наличии хронического спаечного процесса между тканями кожи, покровной фасцией и подмышечными фасциями. Как правило, в этих местах есть кожные и мышечные триггерные узлы. При натяжении кожи они зачастую хорошо видны даже визуально в виде выступающих белых узелков.
По моему мнению, это свидетельствует о наличии фиброзных процессов. При таком поражении тканей часто возникают болевые симптомы, ошибочно диагностируемые как «плече-лопаточ- ный периартроз, «шейный радикулит, «неврит плечевого сплетения и др. Устранение такого спаечного процесса и триггерных узлов всегда приводило к исчезновению патологических процессов в этой области.
Этот приём эффективен также при устранении поперечной сутулости спины (из-за укорочения грудных мышц) и при сердечно-лёгочной патологии (укорочение и напряжение передней зубчатой и большой круглой мышцы).
4. И.П. — то же. Сидя рядом с кушеткой, я обхватывал предплечье пациента двумя руками, слегка сжимал кожные покровы руки и тянул их на себя. Затем просил пациента сделать вдох, задержать дыхание и тянуть руку в обратном направлении с небольшой статической нагрузкой. Это напряжение длилось 5—10 секунд, после чего пациент расслаблялся, а я продолжал натяжение, как будто хотел стянуть кожу с его руки, как перчатку. Этот приём повторялся 3–5 раз. Затем воздействию подвергалась другая рука.
5. И. П. — то же. Сидя сбоку кушетки, я ладонью правой руки прижимал нижнюю треть плеча пациента к кушетке, а другой рукой удерживал за предплечье руку пациента под прямым углом к кушетке. Далее я смещал свою правую ладонь в проксимальном направлении (к плечевому суставу), натягивая таким образом кожные покровы плеча, и, дойдя до ограничения, фиксировал его. А другой рукой плавно разгибал руку пациента в локтевом суставе. При этом происходило смещение кожи и поверхностной фасции относительно фасций мышц. Сила натяжения кожных покровов и скорость разгибания руки выбирались мной произвольно, исходя из реакции тканей на воздействие. Этот приём совершался несколько раз до достижения гиперемии, чувства тепла и расслабления тканей.
6. И.П. — то же. Приём проводился точно так же, как и предыдущий, на уровне нижней трети предплечья. Кожные покровы натягивались за счёт предварительно согнутой кисти. Таким образом, лечебное растяжение происходило при разгибании кисти в запястье.
Впоследствии появилась модификация приёмов №№ 5,6, которая давала более выраженный терапевтический эффект.
И.П. Пациент, лёжа на спине, сгибал руку в локте под прямым углом, пальцы кисти сжаты в кулак. Я обхватывал предплечье пациента на уровне запястья двумя руками и с достаточной силой натягивал кожу вниз по направлению к локтю. Зафиксировав, таким образом, это натяжение, я просил пациента совершать движения кистью в разные стороны. Таким образом определялась сторона наибольшего сопротивления. Пациент совершал движения (сгибания и разгибания) в этом направлении до тех пор, пока не исчезало чувство ограничения. При необходимости отрабатывались движения по всем возможным направлениям. Затем я перемещал свои руки на ширину ладони вниз, и пациент снова производил движения кистью. И так воздействия продолжались до самого локтя.
Далее следовала работа с плечом. Принцип этого приёма я переносил и на нижнюю конечность. Чаще всего это касалось голени у взрослых, так как захватить бедро не представлялось возможным.
Эффект от подобного воздействия был настолько ярким, что пациент «не чувствовал своих рук — настолько они становились лёгкими, воздушными.
7. И.П. — то же. Используя описанный выше принцип предварительного натяжения тканей, я работал с пальцами рук. Воздействие осуществлялось на их ладонную поверхность. Вначале сгибается первая фаланга пальца пациента. Затем, своим большим пальцем я натягивал и удерживал кожу в проксимальном направлении и далее пальцами другой руки производил медленное разгибание фаланги, добиваясь тем самым снятия напряжения с мышц и улучшения кровообращения тканей. Далее воздействию подвергалась следующая фаланга и т. д. С помощью этого приёма мне удавалось решить проблемы, возникающие у музыкантов в связи со значительными нагрузками при подготовке концертных программ.
Вышеописанные приёмы применялись при патологии сосудов верхних конечностей, позволяя улучшить трофику тканей и попутно добиться восстановления физиологического синергизма и антагонизма мышц.
8. И. П. — сидя на кушетке, пациент отклонялся назад до угла около 30 градусов и опирался на мою правую руку (на область плеча и предплечья). Моя правая ладонь лежала на межлопаточной области пациента. Левую руку я укладывал основанием ладони на эпигастральную область так, чтобы пальцы были направлены вниз, по направлению к пупку. Затем я медленно опускал корпус и голову пациента на кушетку, придерживая кожу в эпигастральной области в натянутом состоянии. После того, как пациент полностью расслаблялся, я продолжал удерживать натяжение кожи на протяжении 30–60 секунд. Этот приём я повторял до тех пор, пока не происходило полное расслабление тканей в эпигастральной области.
