Сексуальная жизнь женщины. Книга 2 - Еникеева Диля Дэрдовна (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Он выслушал всех и впервые стал в оппозицию к сестре. Во многом он винил себя, что не смог воспитать сестру нормальной женщиной, но и Дине от него досталось, так как она уже не была маленькой девочкой, которая нуждалась в его защите. Он уважал её мужа, так как видел, как тот относится к Дине и сыну. Он считал его слабохарактерным, но понимал, что только такой мужчина сможет ужиться с его строптивой сестрой и так долго терпеть её своенравный и независимый характер. Но он не предполагал, что Дина так равнодушна к сыну. «Как ты можешь так относиться с сыну, — сказал он ей, — ведь ты сама росла сиротой, знаешь, что такое расти без матери. А ты своего сына фактически оставила сиротой при живой и здоровой матери».
Но Дина ничего не желала слышать и впервые они с братом поссорились. Она заявила, что «сыта такой жизнью по горло», всю жизнь она не жила, а тянула какую-то лямку, и больше это делать не намерена. «Тогда уходи отсюда, — сказал ей брат, — я больше знать тебя не хочу. Никогда не смей здесь появляться, а то пожалеешь».
Сказав им на прощание, что ноги её здесь больше не будет, Дина гордо удалилась. Племянник бросился дяде на шею и сказал, что даже не мечтал о таком счастье — жить с любимыми людьми — отцом, дядей и прабабушкой, и без нелюбимой матери, и ради этого он готов скитаться ещё месяц, только бы его не вернули к матери.
Муж Дины и её брат обсудили, что им делать дальше. Муж на неё не очень сердился, он даже успокаивал её разбушевавшегося брата, говоря, что такая уж она непримиримая, он уже привык. Но сын, услышав обрывки их разговора, прибежал и, заливаясь слезами, умолял отца не возвращаться к матери. Он был готов бросить школу и пойти работать, чтобы кормить себя, но только не жить с матерью. Его дядя был на его стороне, но твердо сказал, что бросить школу он ему не позволит, пусть живут у них сколько будет нужно, а он с сестрой сам поговорит.
На следующий день он поехал к Дине и поговорил с нею. Она стояла на своем. Мужа она презирает, он ей не нужен. Сын, если хочет, пусть возвращается, она от него не отказывается, но с мужем больше жить не хочет и подает на развод.
Брат сказал ей, что в таком случае пусть сразу подает и на раздел квартиры, сын останется с отцом, поэтому они нуждаются в большей площади. У них была двухкомнатная квартира, соответственно, Дина при таком варианте могла рассчитывать получить лишь комнату в коммунальной квартире. Она была категорически не согласна, заявив, что она главный экономист и не собирается ютиться в «коммуналке». «В таком случае ты вообще ничего не получишь», — хладнокровно сказал брат. Дина по-прежнему была прописана в доме бабушки, так как дом давно предназначался под снос, и предполагалось, что при этом она тоже получит квартиру. Поэтому в квартире её мужа, в которой они жили, были прописаны только её муж и сын. Она испугалась, что останется без всего и согласилась.
Скоро они оформили развод, разменяли квартиру, как и предполагалось. Сын остался с отцом, Дина жила одна. Муж иногда навещал её, сын никогда. Через некоторое время Дина запретила и мужу появляться у нее. Она получила однокомнатную квартиру от работы и даже не сообщила своим родным новый адрес.
В возрасте 45 лет Дина потеряла сознание на работе. Это продолжалось недолго, и когда она пришла в себя, она категорически отказалась ехать в больницу. Некоторое время она была дома на больничном листе, затем вышла на работу. Спустя два месяца у неё было два судорожных припадка подряд. С предварительным диагнозом «эпилепсия», её положили в психиатрическую больницу на обследование. На электороэнцефалограмме обнаружили пароксизмальную активность. На рентгенограмме черепа были обнаружены изменения. Предполагалось, что они обусловлены черепно-мозговыми травмами, которые Дина неоднократно получала в драках с мальчиками. У неё было повышено внутричерепное давление, и её мучили сильные головные боли. Несколько раз она теряла сознание. В больнице был ещё один судорожный припадок.
Первые недели её никто в больнице не навещал, она ничего о себе не рассказывала. Она была подавлена случившимся, боялась, что больше не сможет работать. Часто плакала, потом все рассказала о себе и попросила сообщить родным, что она в больнице.
Ее навещали и бывший муж, и её брат. Они дополнили рассказ Дины о её жизни. Оба её простили и не сердились, так как, в отличие от нее, были добрыми и великодушными людьми и не могли отказать в помощи больной женщине, которая нуждалась в уходе. Сын к ней не приходил. Он уже женился, но жил с женой у отца.
Муж Дины больше не женился. Он не возражал против возобновления совместной жизни. Все вместе они решили, что муж оставит квартиру сыну с женой, а сам переедет к Дине. Она была этому рада и впервые попросила у мужа прощения за все. Он смутился и сказал, что всегда любил её и любит по-прежнему. А сын со временем все поймет и простит мать.
Через два месяца муж Дины вместе с сыном забрали её домой. Сын вначале держался немного скованно, но увидев, как изменилась и постарела мать, не сказал ей ни слова упрека и бережно поддерживал её под руку, ведя к машине.
Клинический пример.
Лариса Щ. 45 лет. Образование высшее. Заведующая отделом в НИИ. Разведена. Сыну 15 лет.
Родилась в интеллигентной семье. Отец занимал крупный пост, дома почти не бывал, приходил поздно, в воспитании дочери участия не принимал. Мать — с высшим образованием, но после рождения дочери стала домохозяйкой, целиком посвятив себя дочери. Именно мать была лидером в семье, а отец Ларисы делал то, что хотела жена. Лариса жила с родителями и бабушкой по линии матери.
Лариса с детства росла бойкой, активной, стремилась быть на виду, бралась за любые поручения, очень любила выступать на сцене в любом качестве — на комсомольских конференциях, с речью по случаю юбилейного торжества или праздника, в художественной самодеятельности, в КВН. Артистических талантов у неё не было, но это её не смущало. Везде, где можно было выделиться, она была первой.
Унаследовала от матери стеничность (упорство в достижении цели), целеустремленность, упрямство, была очень самоуверенной и высокомерной. Сверстников презирала, называла всех «недоумками». Девочки её не любили, называли «выскочкой» и «воображалой», она их тоже не любила.
Предпочитала общество мальчиков, стремилась ими верховодить, но не получалось. Они её тоже не любили и пытались от неё отделаться.
К старшим классам осталась в изоляции от сверстников, ни подруг, ни друзей среди мальчиков не имела, все свободное время уделяла общественной работе. Ее выбрали комсоргом школы, она бывала на всевозможных конференциях. Там были юноши старше её, но никто не пытался за ней ухаживать. Она была слишком независимой и резкой в суждениях, слишком надменной, и все её сторонились и даже старались не приглашать на вечеринки по случаю окончания очередной конференции.
Это её обижало и однажды на городской конференции она выступила с пламенной речью, в которой клеймила пьянство и разврат, царящие среди комсомольских вожаков. Это произвело в зале эффект разорвавшейся бомбы, никто даже не посмел её перебить, при гробовом молчании всего зала Лариса закончила свою обличительную речь.
В зале присутствовал ответственный работник горкома партии, который подошел к Ларисе после её выступления и похвалил её. Многие комсомольские боссы, которых она назвала в своем выступлении, получили взыскания.
С тех пор Лариса стала протеже партийного лидера, который обратил на неё внимание и всячески продвигал. В институт она поступила по его протекции, хотя училась в школе плохо, отдавая всю себя общественной работе. Но на вступительных экзаменах она отвечала всего несколько слов по билету, и ей тут же ставили пятерку.
В институте она стала комсоргом курса, а через два года — комсоргом института. Она считала, что успешная партийная карьера ей обеспечена.
По-прежнему её все сокурсники не любили и сторонились. Она явно чувствовала себя лидером, ни с кем не считалась, с удовольствием разбирала на комсомольском бюро персональные дела, особенно те, которые считались «аморальными», всех клеймила и сурово наказывала, вплоть до исключения из комсомола и из института. За это её прозвали «подругой железного Феликса».
