Йога. Искусство коммуникации - Бойко Виктор Сергеевич (бесплатные серии книг .txt) 📗
Кроме того, какую-то часть истины в этом мире человек неизбежно закрывает от себя самим же собой, одним только своим наличием и втянутостью в поток событий. Следовательно, чтобы не оставаться при анализе текущей ситуации пятнадцатым камнем сада Реандзи, надо создать условия для временного самоустранения из окружающей реальности, чтобы оказаться где-то рядом, откуда была бы наблюдаемой вся ситуация, но без тебя самого.
Всё это однозначно обеспечивает йога. Больше того, само восприятие в процессе её практики становится гораздо более фундаментальным, нежели в обычном бодрствующем состоянии.
Рассмотрим теперь понятия «астейя» и «апариграха». Обычно эти категории объединяют в качестве взаимодополняющих требований. Действительно, непринятие даров и не присвоение чужого в чём-то коррелируют. Для их обозначения существует в русском языке аналогичный древний термин — нестяжательство. На одном из соборов русской православной Церкви глава этого течения Нил Сорский был осуждён Иосифом Волоцким, а само нестяжательство признано ересью, — забавный факт, говорящий о существенном различии в подходе Востока и Запада к фундаментальным ценностным ориентирам.
На Первой Всесоюзной конференции по йоге в восемьдесят девятом году Айенгару был задан вопрос: «Скажите, вы — всемирно известный эксперт йоги, но каково ваше отношение к тому факту, что обучаемые люди платят вам деньги? Не противоречат ли подобные действия этическим принципам учения?»
Гуруджи ответил следующее: «Всем известно, что я — профессиональный йог, это моя жизнь. Поскольку, как и в любой профессии, я расходую время и силы, мой труд должен быть компенсирован. Я ничего не требую у людей, они сами вознаграждают мою работу так, как считают нужным. И от каждого я могу принять лишь то, что считают допустимым душа и сердце. От бедных людей я не принимаю вообще ничего, кроме благодарности. Но от богатых — почему нет? Как бы я мог, не имея средств, построить этот огромный центр в Пуне, где овладевают йогой тысячи и тысячи людей? Многие из них обучаются бесплатно. Да и я сам, если не пользоваться тем, что мне жертвуют, как бы мог жить и учить йоге?»
«Астейя» больше передаётся как «бескорыстие». По большому счёту Айенгар, пожалуй, прав, потому что мир даёт человеку не больше, чем он достоин за служение этому миру. Однако служение служению рознь, невольно по контрасту вспоминается одна из пословиц Даля: «Отчего мужик дёшев? Оттого, что глуп». Когда вас благодарят в меру своих возможностей за действительную, состоявшуюся помощь, это, наверное, отличается от бессовестного вымогания денег «духовными» наследниками лейтенанта Шмидта, о которых у того же Даля находим: «Вокруг души вьётся, а в карман лезет».
«Астейя» — это не только отказ от присвоения принадлежащего другим, но и от самого желания сделать это. Собственность не порочна, порок — это замыкание на ней всех человеческих устремлений. Непривязанность в чём-то схожа с недеянием. Это свойство не особенно радоваться, когда деньги появляются, и не сильно печалиться, когда они исчезают. Ведь тратить их можно и на то, чтобы качественно обеспечить процесс познания.
Патанджали говорит: «Упражнениями в не присвоении все богатства достигаются йогом» (Й.С., 2. 37). В истории религиозно-философской мысли Европы когда-то была высказана парадоксальная мысль: «Чтобы получить всё, нужно отдать всё».
В отношении именно йоги встречается забавное проявление накопительства — всеядное и бессистемное приобретение литературы на данную тему. Как отметил Юнг, полярная смена поведения, замена «ничего» на «всё» есть не что иное, как трагическое повторение прежней ошибки в новой форме. Раньше в нашей стране книги по эзотерике, в том числе и йоге вообще не издавались. Похоже, что теперь их количество давно перешло все разумные границы, мне приходилось видеть субъектов, собравших груды книг, где так или иначе была упомянута йога. Большинство таких приобретателей не то что не читали — в руки не удосужились взять эти книги, но чувствуют себя комфортно, поскольку знания как бы всегда под рукой. Они так и не поняли, что истина постигаема только через усилие, трату самого себя, напряжение мысли и понимания. В данном случае работа ума с самого начала подменяется накопительством, причём, как правило, именно пустопорожней эзотерической макулатуры «на тему».
Далее мы рассмотрим «брахмачарью», последний компонент «ямы». Этот термин можно перевести как «благочестивая жизнь» или «воздержание».
Ещё из древнеиндийских Вед идёт представление о том, что семя является сосредоточением жизненной энергии человека. В некоторых поздних вариантах тантрической традиции так и говорилось: «сохраняющий семя» с помощью практики йоги. Ясно, что секс подразумевает большие энергетические затраты, и для тех, кто находится в процессе глубокого уравновешения, является мощным отклоняющим фактором. В Индии было исторически известно четыре вида брахмачаринов:
— савитри — когда после посвящения, приняв священный шнур, он обязан воздерживаться три дня;
— праджапатья — воздерживаться год после посвящения;
— брахмачари — от посвящения до окончания изучения Вед;
— найштхика — совершенное целомудрие.
Считается, что сексуальные желания не следует подавлять, правильным будет создание наилучших условий для их сублимации.
Вивекананда формулирует «брахмачарью» как целомудрие в мыслях, слове и деле, всегда и при всех условиях. Он всегда отличался бескомпромиссностью действий и суждений.
Проблема, пожалуй, состоит ещё и в том, что воздержание не должно разрушать других принципов «ямы». Когда человек мучительно борется с собою, что ему до йоги? Какой толк в том, что протопоп Аввакум держал руку над огнём, а толстовский отец Сергий, избегая соблазна, рубил на руке палец, нарушая принцип ахимсы самоистязанием?
Отказываться от земной любви следует, быть может, лишь уже обладая любовью божественной.
Почти все древние йогические тексты, комментарии к ним и учителя рекомендуют йогам, идущим «по полной программе», воздерживаться от секса, а Свами Шивананда даже советует не общаться с женщинами. Когда-то и Будда наставлял монахов: «Не разговаривай с женщиной, если придётся разговаривать — не гляди на неё, если придётся и глядеть — держись настороже».
С другой стороны, в индийской истории есть достаточное количество женских персонажей, которые посредством йоги достигли мудрости или даже святости. Широко известен «Храм Шестидесяти Четырёх йогинь», которые в давние времена в совершенстве овладели учением, вплоть до самадхи, хотя в индуистских традициях женский аскетизм не поощрялся.
Теперь мы переходим к обсуждению средств «ниямы», которая есть не что иное, как дальнейшее развитие учеником способности управлять собой. «Нияма» — культивирование определённых навыков и привычек, которые помогают практикующему в приобретении навыков интроспекции. Это дальнейшее воздействие на характер человека, который практикует йогу, через самодисциплину. Именно поэтому «нияма» имеет более личный характер, нежели «яма». Считалось, что для соблюдения требований или предписаний «ямы» можно удаляться в лес или в пещеру, чтобы избежать ситуаций соблазна. Но требования «ниямы» человек должен исполнять даже в полном одиночестве.
Строго говоря, выполнение упомянутых требований не относится к нравственным основам йоги. Скорее это выявление качеств характера, необходимых для успешного продвижения в ней. При первом взгляде можно подумать, что «яма» ведёт человека к альтруизму, а «нияма», напротив, делает «откат» в сторону эгоистичности. Это противоречие кажущееся. Просто «яма» и «нияма» определённым образом уравновешивают друг друга для избежания однобокости, чтобы воля не вырождалась в жестокость, сила не становилась грубостью, а ненасилие — самоуничтожением. Бестактная правдивость весьма напоминает хамство, нестяжательство может быть превращено в иждивенчество, воздержание — в предмет ярой гордости.
