Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное) - Бойко Виктор Сергеевич (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Короче говоря, увидеть можно всё что угодно, но реагировать на это нельзя! Если на «экране» появилось нечто, ввергшее сознание и тело в шок, и вы дёрнулись, испугавшись, последствия могут быть весьма плачевными. Вас просто вышибет из процесса, и в испытанном негативном состоянии можно остаться надолго. Тексты утверждают — и это чистая правда! — если созерцатель отреагировал, «сцепился» с потоком исходящих аффектов, последний может сбросить его в психосоматический ад, это главная опасность созерцательных медитативных практик на стадии отработки вытесненного. Один из немногих реальных и доступных выходов из данной ситуации — физическая нагрузка, вплоть до экстремальной. Например, быстрый бег в гору с утяжелением, погружение в ледяную воду, выливание на себя такой воды из ведра, несколько десятков (сотен) приседаний с выпрыгиванием вверх. Если и не это срабатывает не полностью — добавить лёгкие нейролептики типа алкоголя или гипервентиляции — и спать. Грубо, но действенно, по крайней мере, это будет чистилище вместо ада.
Если процесс ЧД нарушился, из него нужно выйти: медленно и глубоко вдохнуть, выдохнуть, напрячь тело, затем расслабить и, сохраняя неподвижность, медленно открыть глаза. Один из моих друзей (в прошлом пациент) осваивал йогу медленно, разбираясь с многочисленными проблемами. Режим его жизни и работы был настолько плотен, что он вынужденно просыпался в четыре утра, выполнял асаны до шести, а далее везде — дорога, НИИ, люди и встречи до самого вечера. Всё шло прекрасно, он восстанавливался, сбрасывая многолетнее переутомление, и как-то сказал, что собирается освоить раздельное дыхание. Я ответил, что при подобном распорядке и сравнительно небольшом стаже практики добавлять что-то ещё ни к чему, ежедневная сумма воздействий и без того такова, что любой довесок может вызвать дестабилизацию. Через какое-то время мы встретились, и он поведал грустную историю. В начале практики раздельного дыхания всё шло отлично, но затем начались непонятные вещи со сном. Однажды, проснувшись в очередной раз где-то около трёх ночи, он решил встать, но, к своему ужасу, не сумел даже пошевелиться. Если бы он знал, что в определённой фазе пробуждения тело отключено! Но мой друг не владел необходимой информацией и поэтому он испугался.
— Вот уже третий месяц тащит меня, извините за выражение, фэйсом по тэйблу, — закончил он свой грустный рассказ. — Словно клавиши пианино нажимаются сами по себе, до чего противно — передать нельзя. И боюсь спать ложиться: а вдруг снова? Врачи сказали, что просто ВНС барахлит, не опасно...
Конечно, мы сделали необходимую корректировку практики, и проблема отпала сама по себе. Но через полгода! А это был всего-навсего элементарный испуг, вызванный простым рассогласованием состояний тела и сознания, можно представить какие эффекты можно зацепить в безграмотной медитации!
Существует вероятность (хотя и малая) что вслед за вытесненным может «всплыть» нечто более опасное, если вдруг образы приобретают символический характер, от каких-либо попыток медитации нужно отказаться полностью, оставить только асаны.
Если появился внутренний голос, и вы ввязались в диалог с ним, он может превратиться в неистребимую слуховую галлюцинацию.
Внутрипсихической перестройке, которая начинается при сбросе вытесненного, может сопутствовать всё, что угодно, например, физическая боль. При этом основное «испарение» системных деформаций идёт по кинестезической «епархии», боль может быть локальной, мигрирующей, общей, могут возникнуть судороги, тремор и т.д. Иногда появляются самопроизвольные движения, напоминающие танец или асаны. Хотя полная мышечная релаксация является непременным условием грамотного входа в медитативный процесс, при возникновении нервно-эмоционального «сброса» она неизбежно нарушается, возникает мышечная контрактура и это нормально. Выход глубинных напряжений может сопровождаться непроизвольными слезами, тошнотой, головокружением, мышечными судорогами, плохим настроением, общей разбитостью, тяжёлыми снами или бессонницей, поэтому учитель йоги (йогатерапевт) должен обеспечить ученику приемлемый (не влияющий отрицательно на повседневную жизнь) темп этой разрядки.
Когда вытесненное, отгримасничавшись, растворится, как Терминатор в кипящем металле, приходит внутреннее уравновешение — первый этап сближения Эго с полным разумом. На всём протяжении ЧД созерцать внутрипсихический экран нужно весь целиком, не фиксируясь на отдельных его участках либо образах, нужно позволить случиться тому, что случиться должно. Всё что может по своей инициативе предпринять субъект для «улучшения» процесса будет ошибкой — любой ментальный акт, произвольное движение, усилие воли автоматически восстанавливает тонус бодрствующего сознания и медитация прекращается.
При соблюдении ТВ никакие фокусы разрядки в ЧД и прочих медитативных практиках не опасны, но если страх непреодолим, значит, медитация преждевременна, нужно сосредоточиться на асанах и глубоком расслаблении.
Когда медитация «пошла», явно меняется характер сновидений и общее эмоциональное состояние, начинают происходить вещи, описанные ниже в главе «Необычные способности».
В 1992 году дама средних лет (назовём её Т.) приехала в Чёрноголовку на один из семинаров нашего Центра. По ряду причин детства и юности её нервно-психическое состояние было скверным, поэтому упор в практике был сделан на работу с телом. Эффект оказался хорошим, но она, к сожалению, кроме нас попала на йоговскую тусовку в Туле, где учили «медитировать» всех без разбора. Когда у Т. появились внутренние голоса, тульский «учитель» назвал это признаком «продвинутости». Увидев её полгода спустя, я был в шоке: не реагируя на расспросы, она только бледно улыбалась: — Я теперь всё время говорю с ними... Вскоре Т. выпала из окна восьмого этажа и трое детей остались сиротами.
Закон — точное знание того, что делать нельзя, в том числе и в медитации, это было давно известно Отцам церкви. Святой Феофан весьма доходчиво объясняет неверные разновидности внимания и молитвы Иисусовой: «В естественном порядке наших сил на переходе извне внутрь стоит воображение. Надо благополучно миновать его, чтобы попасть на настоящее место внутри. По неосторожности можно застрять на воображении, и думать по незнанию, что ты вошёл внутрь, тогда как это преддверие, и застреванию всегда сопутствует самопрельщение...
Самый простой закон для молитвы — ничего не воображать! До тех пор, пока наше помышление о Боге несовершенно, оно связано с какой-либо формой (на барельефах раннего буддизма место Татхагаты всегда оставалось пустым — Б.Б.). Всячески надо стараться о том, чтобы молиться без образов Божьих. Стой в сердце с верою, что Бог есть тут же, а как есть — не соображай!»
«В действии Молитвы Иисусовой не должно быть никакого образа, посредствующего между умом и Господом... Сознание ока Божия, смотрящего внутрь вас, тоже не должно иметь образа, а всё должно состоять в одном простом убеждении или чувстве» (св. Феофан).
Отцы вообще были настроены против созерцания образов, опыт показывал, что без соответствующих знаний это слишком опасно.
«Некоторые, предстоя на молитве, возводят очи на небо и ум, и воображают в уме своём Божественное промышление, небесные блага, чины, святых ангелов и обители святых — всё, что говорится в Писании об этих предметах, вызывают их из памяти и перебирают воображением во время молитвы, стараясь потрясти этим свои чувства, в чём иногда и успевают. Это... и считают проявлением подлинного религиозного настроения» (Симеон Новый Богослов).
«Представлять предметы Божественные под теми образами, как они представляются в Писании, нет ничего худого и опасного. Мы и рассуждать о них иначе не можем, как облекая понятия в образы, — но не должно никогда думать, что и на деле так есть, как эти образы являются, и тем более останавливаться на этих образах во время молитвы.
Во время благочестивых размышлений это уместно, или при Богомыслии, но во время Иисусовой молитвы — нет! Образы держат внимание вовне, как бы священны они не были, а во время молитвы вниманию надо быть внутри, в сердце.
