Левиафан шагает по земле - Муркок Майкл Джон (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗

Майкл Муркок

Левиафан шагает по земле

Предисловие

Дед мой, умерший сравнительно молодым – во время Второй Мировой войны он добровольцем отправился на фронт, был тяжело ранен и больше не оправился – к концу жизни становился все более замкнутым и все враждебнее относился к людям, так что когда после его кончины наследники обнаружили между прочими вещами, оставшимися после него, маленький стальной ящичек, у них не возникло никакого любопытства. Как они предположили, там хранились бумаги мизантропа. Ключа от этого ящичка они не отыскали и со временем о шкатулке, так и не открывшейся, попросту позабыли. Так и пролежала шкатулка почти пятьдесят лет в мансарде нашего йоркширского дома и, без сомнений, находилась бы там и до сей поры, если бы я не обнаружил ту самую рукопись, которую опубликовал несколько лет назад под заглавием «Повелитель Воздуха». После появления книги в печати я получил множество интересных писем от людей, спрашивающих меня, не сочинил ли я попросту всю эту историю или же действительно нашел рукопись таким образом, как описываю в книге. Я полностью уверен в рассказе Бастэйбла (и моего деда), хотя зачастую встречал то же непонимание, что и дед, когда тот пытался уверить людей в правдивости своей истории. Невольно мысли мои то и дело обращались к таинственному исчезновению молодого человека, после того как он провел столько часов на Роув Айленде в беседе с дедом. Как выяснилось, вскорости мне предстояло получить наилучшие доказательства истинности того, что писал дед (если даже не правдивости самого Бастэйбла).

Прошлое лето я провел в Йоркшире, где, кроме долгих прогулок и бесконечных партий в гольф, делать решительно нечего. Я принялся разбирать имущество, оставшееся после деда. За этим занятием я и наткнулся в конце концов на железную коробочку, которую некогда сунули в угол под крышей на одной из многочисленных мансард дома. Коробочка находилась позади истлевших останков волчьего чучела, которое в детстве нагоняло на меня столько ужаса – может быть, именно поэтому я никогда прежде и не находил этого ящичка. Я отодвинул бедного зверя в сторону, и он, казалось, поглядел на меня разнесчастными пыльными глазами, прежде чем медленно опрокинуться на бок и с приглушенным стуком рухнуть на пачку пожелтевших газет – фантазия другого моего родственника, который по непостижимой причине считал необходимым сохранить их. Чучело волка как будто охраняло таинственную шкатулку с начала времен, и у меня возникло такое чувство, будто я вторгаюсь в священные области, подобно алчному археологу викторианской эпохи, раскапывающему гробницу фараона.

Ящичек оказался примерно восьми дюймов в ширину и двадцати в длину и был сделан из толстой стали. Снаружи его немного тронула ржавчина, но замок и не подумал поддаться, когда я его потряс. Я перевернул весь дом вверх дном в поисках ключей, которые подошли бы к этому замку, и нашел почти двадцать, но ни один не хотел открывать. Между тем мое любопытство возросло настолько, что я притащил шкатулку в мастерскую, где и попытался вскрыть ее. Но все, чего я добился, были две сломанные отвертки и погнутая пила. В конце концов мне пришлось звонить в Лидс слесарю и просить его помочь мне открыть эту штуку. Между тем я успел прийти к пессимистическому предположению, что в таинственной шкатулке содержится несколько совершенно бесполезных ценных бумаг или же вообще ничего. При этом я слишком хорошо знал, что не найду себе покоя, прежде чем она не будет открыта. Наконец слесарь явился. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы вскрыть ящичек.

Я отлично помню его саркастический взгляд, когда содержимое тайника явилось на дневной свет – впервые за минувшие шестьдесят лет. Слесарь, очевидно, думал, что я напрасно потратил свои деньги, поскольку внутри находилось отнюдь не утерянное фамильное сокровище, но всего лишь стопка плотно исписанных листков, тронутых тлением. Почерк принадлежал не моему деду, и я ощутил смутное разочарование, поскольку, очевидно, надеялся обнаружить сведения, проливающие свет на приключения Бастэйбла и моего деда после того, как последний отправился в Китай на поиски Долины Утренней Зари, где предполагал найти своего таинственного путешественника по времени.

Уходя, слесарь бросил на меня сочувственный взгляд и сказал, что фирма пришлет мне счет; на это я вздохнул, приготовил себе кофе и принялся перелистывать странички.

И только тут я понял, что обнаружил нечто куда более существенное (и, как потом выяснилось, куда более удивительное!), чем предполагал – поскольку эти листочки содержали заметки самого Бастэйбла! В рукописи содержался отчет о его приключениях после того, как он расстался с моим дедом, – сошедший с его собственного пера! Здесь имелась также краткая записка:

К рукописи прилагалось несколько листков, исписанных размашистым почерком моего деда; я включаю их в общий текст, поскольку они являются его первым фрагментом.

Вступительная часть говорит сама за себя. Мне оставалось добавить лишь немногое. Читайте и делайте собственные выводы относительно правдивости нижеизложенного.

В поисках Освальда Бастэйбла

Если бы мне когда-нибудь довелось писать отчет о путешествии, то уверен: какими бы удивительными ни были описываемые события, у меня никогда не возникло бы столько трудностей при опубликовании, какие постигли меня при попытках отдать в печать удивительный рассказ Освальда Бастэйбла о его путешествии в 1973 год. Необычное, как правило, не выводит людей из себя, если только оно преподнесено в надлежащем контексте. Книга, описывающая открытие в Тибете расы четырехногих трехглазых людей, обладающих чрезвычайно развитым интеллектом и сверхъестественной силой, получила бы одобрительный прием у большей части читающей публики. Если бы я преподнес историю Бастэйбла как роман, то уверен, критики хвалили бы мою достойную внимания фантазию, а широкая публика проглотила бы его в убеждении, что за свои добрые денежки получила увлекательное чтиво – чтобы тотчас позабыть о нем.

Возможно, именно так мне и следовало бы поступить, но я, быть может неразумно, был убежден в том, что мой долг – опубликовать рассказ Бастэйбла в том виде, в каком он был мне преподнесен.

Если бы я хотел заработать на своей писанине деньги, то мне пришлось бы нашпиговать книгу сенсационными анекдотами о своем путешествии в Китай – Китай, раздробленный как внешними, так и внутренними распрями; Китай, где истинную законность можно найти только в областях, управляемых чужеземными державами; где революционеры самого разного толка и пророки самых причудливых политических и религиозных направлений постоянно оспаривают друг у друга право идеологического господства над той или иной областью обширной и древней страны. Однако цель моя вовсе не в том, чтобы вытрясти из истории Бастэйбла как можно больше денег. Я полагаю, что мой долг – сдержать слово и сделать все от меня зависящее, чтобы сделать доверенную мне историю достоянием широкой общественности.

И вот, когда я с известным облегчением возвратился в Англию, я куда более оптимистично гляжу на шансы Китая собственными силами преодолеть хаос и чужеземную эксплуатацию. Революция имела успех, последние маньчжуры [1] свергнуты, создана республика под руководством Сунь Ятсена [2], который производит впечатление разумного и умеренного вождя; человека, который явно многое усвоил из политической истории Европы, однако не довольствовался тем, что просто имитировал обычаи Запада. Возможно, теперь для Китая возникла надежда.