Венец Венеры (СИ) - Устомский Александр (книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Венец Венеры

Александр Устомский

Глава 1 Первое правило касты баловней Смерти: никому не рассказывать о касте баловней Смерти. Аль Пачино

Венеция не воняет! Она пахнет. И это был особый, чудный запах - запах денег! О да, Светлейшая пахнет странно и выразительно: прежде всего Серениссима - «сиятельнейшая, светлейшая» - пахнет морем - очень вкусно, у моря особый вкус и запах - и море это дорога к новым прибылям, открытиям и чудесам. Запах моря смешивается с двумя компонентами: людской жизнедеятельности и пряностей. Про всяких бздунов и вонючек не будем упоминать, но вот пряности! Пряности стали основным источником обогащения Венеции, и в большинстве старых домов старейших родов отцов-основателей Венеции, которые были записаны в «Либра ди оро» - Золотую книгу, - хранились запасы пряностей, а они пахли очень сильно. Особую атмосферу создавала эта смесь запахов моря и пряностей - о богатстве заявляла эта атмосфера.

Но сейчас в атмосфере витала вонь скандала и зарождающейся интриги.

Ветер с залива плясал свои танцы в его волосах, взлохмаченные и свободные, совсем не короткие, как у всяких болванов с севера, волосы оттеняли выразительное и полное лукавства во всех его проявлениях лицо молодого человека, который стоял в изысканном костюме перед компанией молодых венецианцев, и с позы надменного, знающего себе цену ловкача и пройдохи, таинственным и звонким голосом зазывалы вешал спагетти на уши молодым балбесам: «Никто из вас никогда не испытывал ничего подобного! Я предлагаю тебе познать невиданные ощущения! Никогда и нигде во всем мире ты не переживешь такого. Это стоит всех удовольствий жизни. Я спрашиваю вас, юные и полные огня сыны Венеции! Найдется среди вас хоть один смелый? Кто готов бросить вызов и рискнуть?» - и молодой апулиец из Тарантума рассмеялся в лицо компании молодых венецианцев, которую избрал для своих, несомненно, гнусных и пройдошистых целей.

Наглый Аль Пачино достал! Всего пять дней прошло, как он появился в Серениссиме, сиятельнейшей Венеции, но успел за это краткое время отличиться - всех достал! Получил серьезное предупреждение от самого Франческо Фоскари - дожа светлейшей Венеции - но не угомонился, бесцеремонный молодчик из Тарантума, уже всех достал!

- Стой, Марко, не делай этого, - завопил один из компаньонов молодого венецианца, пытаясь остановить своего друга.

Поздно! Сын старого прокуратора Лоренцо Морозини попался в ловушку. Марко Морозини выскочил из лодки на улицу к наглецу, и вплотную приблизил свое лицо к лицу нахала: «Я не боюсь!» «Вижу», - внезапно охладевшим голосом, который оттого прозвучал таинственно, но грозно, пугающе своим неожиданным переходом.

- Ты готов вкусить от запретного плода, Марко Морозини?

- Ты еще спрашиваешь? Так дела не делаются, апулиец, - рассмеялся ему в лицо Марко. - Что ты мне готов предложить?

- Слушай внимательно, Марко... - и Аль Пачино стал что-то нашептывать Морозини.

И вдруг все заметили, что лицо Марко меняется, сначала ушла ухмылка, потом улыбка, а потом и вовсе - блистательный красавчик, заводила многих вечеринок и забав, гроза «старых пердунов» почти побледнел от того, что сообщал ему апулиец.

- Нет, Аль Пачино, я докажу это себе! Ты еще увидишь, что такое смелость и сила венецианца, - вдруг воскликнул Марко и потянулся было к большому кошелю, свисающему с пояса.

Но Пачино сразу прервал его: «Оставь свои дукаты при себе, Морозини! Золото тут ни при чем! Если ты тварь дрожащая, никакое золото тебе не поможет. Докажи, что ты мужчина, Морозини. Ты меня слышал. Арриведерла, Марко, арриведерчи, синьоры!»

И, уже ставший занозой в сердцах многих красоток Серениссимы, молодой красавчик Аль Пачино отвесил знатнейшим молодым венецианцам такой изящный поклон, да такой искусный, что они просто задохнулись от дикого противоречия. Им хотелось вынуть мечи из ножен и накормить этого задаваку сталью, но, при этом, все признали мысленно: апулиец был маэстро, дотторе арс дольче вита, мастер вести себя изысканнейшим образом, знаток многих тонкостей искусств и греховного, но такого сладкого времяпровождения. Вот ведь несносный задавака!

Аль Пачино заявился в Венецию вскоре после того, как заблаговременно отправил письмо к синьору Кристофоро Моро, патриарху одного из старейших семейств города, входящих в список ди оро - книги золотых родов - «Двадцати четырех родов». Старик Кристофоро легко вспомнил своего хорошего знакомого купца из Тарантума, Джузиано Пачинума. Со смехом рассказывал друзьям, что давным-давно этот апулиец его здорово выручил в Неаполе, можно даже сказать, жизнь помог спасти, когда на улице затеялась славная баталия между наглецами Неаполиса и венецианцами. И вот тогда и там, на сторону венецианцев внезапно встал невысокий, но поразительно бесстрашный, задиристый, просто фурьоза какой-то, ловкач с мечом - у него оказалось абсолютно неподходящее имя «Мирный-Пачино»... все посмеялись над этим воспоминанием. Но оказалось, что, даже по той заварушке, Джузи Пачинума помнит и Томаззо Челси, которому тогда крепко досталось, но пирушку после той драки он помнит и маленького апулийца, дерзкого черта помнит. Патриарху Моро задали вопрос: «Что интересного может добавить уважаемый Моро об этом письме?» Старик усмехнулся: «Апулиец. Хуже - из Тарантума - предатель. Хочет связать судьбу со столицей». Все покивали головой. Гость странный и забавный.

Тарас, основанный спартанцами, Тарантум, был городом яркой судьбы... Апулийской судьбы. Не важно, кто основал порт Тарант, не важно, кто захватывал порт впоследствии - но население его постоянно продавали в рабство: «Веры Тарантийцу мало!» Абсолютная истина - не надо не то, что верить, даже доверять дураку не следует. А ставить дом на перекрестке, и из века в век терять свободу и жизнь, не в силах защитить свой дом, может только дурачок. Дурачки дурацкие дурили в Тарантуме свою долю. Из века в век уничтожалось поселение Тарант - жителей убивали, увозили в рабство, но опять возрождалось поселение, которое располагалось в удобной бухте на перекрестке многих морских путей Средиземноморья, возрождалось опять до следующего налета. Тарантийцы крутились, как могли: они были союзниками всех против всех, всегда и во всем - и быстро приобрели свою незавидную славу ненадежных, предателей, никчемных дурачков. Они поддерживали римлян против Карфагена, и Карфаген против Рима. Они поддерживали арабов против Византии, и византийцев против арабов. Все эти союзы были не важны - их не принимали всерьез, и город грабили и разрушали постоянно. Никакой нормальной жизни там не было. Такова была странная судьба Апулии - юга Италии, особенно городов-портов на берегу Ионического моря.

И вот в сиятельнейшую Венецию - жемчужину Средиземноморья намеревался заявиться очередной плут с юга - наследник рода Пачинусов.

С именем Лешка не парился: каким сокращением было имя «Аль» его не волновало: «Алексей-Александр-Альбус-Аленделон-Аласторгрюм», да хоть «Асталависта, бэйби» - это его не волновало. Потому что имя Аль звучало интимной, скрытой гордостью. Зубриков обожал работы этого мастера - привычно, приятно Лешка гордился возможностью прикоснуться к такому имени. Пачино - «мирный» - довольно редкая фамилия, маловато было в Италии таких, скромных и тихих, сдержанных и мирных, горячие все были, открытые страстям. Но легенду Зубрикову создать смогли. Золото это инструмент надежный. Смогли сваять записи и накропать хроники по архивам юга Италии, и даже Неаполь оказался полезен. Пачинусы, конечно, это вам не в Бразилии «Педро», но были на юге Италии Пачинусы, жили, умирали, нашлись «доноры» для целей атлантов. Достойный, скромный род купцов, из Таранто.

Теперь и Лешка мог с полным правом сказать: «И он там был» - прошел на своем корабле по Ионии, по Тарантскому заливу, чтобы «взглянуть на землю предков». Взглянул, даже на берег расхотелось сходить - незачем в таких местах негатива набираться, но пришлось прогуляться. Поближе ознакомиться со скудными достопримечательностями. Все и так было ясно.