БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН - Гиршгорн Вениамин (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

Вениамин Гиршгорн, Иосиф Келлер, Борис Липатов

БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН

Н. Ф. Александреев. СТОЛЕТИЕ «ЕСЛИБИСТОВ»

Читатель, поди, признается, что в мысленной неге хоть раз да призадумался он над тем, что было бы, если… Если бы на пути потопа гуннов стал один-единственный пулеметный взвод, если бы провод с током отпрянул от магнита не у Фарадея, а у Архимеда, если бы Coco Джугашвили родился девочкой.

Такие «еслибствия» по отношению к будущему – занятие, по определению, в меру плодотворное.

А по отношению к прошлому? Нет, тут что-то не так, тут сладковато попахивает пороком.

Но мало ли у нас пороков? А этот – на вид безобиден, особенно если предаваться ему понемножку, в свободное от общественно-полезных занятий время. Если понемножку, то это даже приветствуется. Во-первых, упражняешься в начатках абстрактного мышления; во-вторых, отключаешься от воспаленных проблем современности, избавляешь занятых людей и организации от своих докучных запросов: то тебе не так, это не туда; витай себе во вчерашних облаках – благое дело!

Бесполезность «еслибствий» противу злобы дня очевидна. Как было, так было, проверять свои домыслы негде и не на чем. Да и грош им цена, родившимся от чужих книжных упрощений, невольных или лукавых. Но зато какое ощущение всевластия испытываешь! Одна приятность: все цивилизации в твоих руках что воск, цезари и моисеи по твоей указке ходят, все три Мойры ты зараз: и прядешь, и вяжешь, и отсекаешь. От нужды придумал когда-то Эйнштейн «мысленные эксперименты», а у тебя для них уж и целая «мысленная прядильня» готова.

Впрочем, не у всех так уж и готова.

Но на помощь неразворотливым спешат мастера из литературного цеха. И тут тебе чего только нет!

Кто из авторов печется о лоске, изобретают себе в подмогу специальные аппараты – «машины времени» и напускают вокруг научную видимость. Кто попроще, обходятся без этого. В самом деле, зачем машины, когда перескочить во времени-пространстве можно куда угодно, отворив калитку или там дверцу облезлого шкафа или просто от крепкого удара по голове в молодецкой драке?

А за мастерами зорко следят ревнивые наездники-пародисты.

Пародист – творец особого склада. Пока тобою ничего не написано, его как бы не существует, он и сам о своем таланте не знает, но только напиши – он тут как тут и лучше разбирается, что хорошо, что плохо.

И сооружает из авторских огрехов диван. Так приятно покататься-поваляться на таком диване.

И надо сказать, аудитория у пародиста часто гораздо шире, чем у автора. Многие и не читывали автора, знать о нем не знают, но пародии на него репетуют наизусть, широко и задушевно улыбаясь, а среди слушателей немало таких, кто готов подхватить со второй строки при общем радостном чувстве, что делается доброе дело.

Иной автор взъярился бы, возразил бы, что нет, недоброе, но авторы обычно при оглашении пародий не присутствуют; может быть, их не позвали, может быть, их уж нет на свете. И дело, по общему приговору, так и записывается добрым. Пусть записывается, раз участники довольны.

Бывают и на пародистов пародисты, но это уж редчайшие случаи, мы их не затронем, тем более что не о них и речь.

А речь о «еслибной» литературе. Вот мы и вернемся к ней.

«Еслибная» литература обширна и разнообразна.

Исключим из рассмотрения упражнения псевдоисториков и популярных публицистов, «еслибствующих» с серьезным видом, мороча головы простофилям с прорехами в мировоззрении.

Исключим и трагические случаи, когда документы утрачены, а события былых дней так завлекательны, что к фалангам «если-бистов», не устояв, временно примыкают отчаявшиеся авторы исторических гипотез, люди во всем прочем засвидетельствован-но порядочные и до, и после.

Разумеется, исключим «еслибствия», обращенные в будущее. О них, надеемся, разговор еще предстоит.

Что останется?

Останутся обращенные в прошлое «еслибствия» чисто беллетристического содержания. Подавляющую часть из них объединяет одно: так или иначе их авторы «еслибствуют», одновременно взывая к читательскому чувству юмора. Очень редко кто из писателей «ес-либствовал» без улыбки и хитрых подмигиваний в сторону вовсе не «еслибных» обстоятельств. Да, «еслибство» охотно смыкается с эзоповым языком, разговор на эту тему, вообще говоря, не лишен смысла, но здесь не к месту. Здесь к месту указать, что «еслибисты» и «эзопоязычные» равно старательствуют в поисках добротного смеха.

А возможности для смешного в «еслибствиях» и впрямь настолько велики, настолько близки к поверхности, что разрабатывать их можно открытым способом, не тревожась об истощении запасов. Избавим читателя от перечисления примеров.

Наша цель в том, чтобы представить читателю настоящую книгу, включающую два произведения на указанную тему.

Одно из них не так уж и нуждается в представлении. Это всемирно известный роман знаменитого юмориста – «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена. Роману в 1989 году исполнилось сто лет, а его все переиздают и переиздают и читают повсеместно…

‹…›

Прошло тридцать пять лет, и совсем в другой стране, только что пережившей чудовищную перетряску, трое молодых екатеринбуржцев (город только-только переименован в Свердловск, к новому названию еще надо привыкнуть, как, впрочем, и к новейшему экономичному способу поминания путем переименования чужих трудов) открыто заимствуют сюжетную схему «Янки», накладывают ее не на легендарные, а на вполне исторические обстоятельства наполеоновской эпохи, сдабривают Уэллсовой концепцией «машины времени» и поддельным лестным отзывом Альберта Эйнштейна. И с обезоруживающей непосредственностью оправдываются названием, которое дают своему дитяти, – «БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН».

Название надо писать полностью заглавными буквами, чтобы соблюсти тройственную авторскую волю и не истолковать однозначно ту двусмыслицу, которая в нем заложена. Ведь «Бесцеремонный роман» – это была бы характеристика произведения, а «бесцеремонный Роман» – характеристика героя. Авторы хотят, чтобы оба смысла мерцали читателю то враздробь, то вместе, наш долг – уважать их желание. Рукопись рекомендует к изданию известный поэт Николай Тихонов, и в 1927 году она выходит из печати в Москве.

Иного читателя из современных фантастофилов «БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН» разочарует. Разочарует он и любителя непритязательного юмора. А ценитель исторических романов, найдя в книге полтора десятка занимательных страниц, от остальных отвернется с недовольной миной: известных деятелей прошлого здесь дергают, как кукол, заставляют выделывать кунштюки по авторской прихоти, читать про это местами как-то тягостно, и не выручает, а усугубляет дикарство этого театра бесшабашность, отдающая студенческим капустником. Одно слово – фарс.

А фарс тут даже очень при чем.

На поверхности лежит упоминание о пьесе Сарду «Мадам Сан-Жен», а внимательное изучение текста обнаруживает прямое сродство с этим произведением, в своем роде образцовом по легкости в мыслях и профессиональной точности, с какой эта легкость отбалансирована. «Ах, „Мадам Сан-Жен"!» – вздохнет матерый театрал, мигом припомнив, как ломились на этот спектакль в послереволюционные и послевоенные годы, с каким восторгом принимал замордованный штормами истории зритель тех лет ухватки и словечки парижской прачки, взявшей с бою положение герцогини-маршальши, тяготящейся правилами поведения придворной дамы и щеголяющей по сцене в неглиже. Какие актрисы сражались за эту роль! Королевы! Но только уж истинный театрал – зубр, со знанием иностранного языка, припомнит, что французское выражение sans gene означает по-русски «бесцеремонный» – вот он, оказывается, где корешок названия предлагаемого чуда-юда, охоту принять которое в свои запасники обнаруживают сейчас одни пародисты.

Пародисты? «БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН» – пародия? Роман-пародия? Разве может быть такое?