Как это будет (СИ) - Васильев Николай Федорович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Просто так подарят, за красивые глаза? Или чего еще попросят?
— Прикинься перед ними дамой, которая имеет несомненное право вращаться в самой элите общества. Я тебе в этом поспособствую. Меня пригласил на неофициальный ужин президент Альбер Лебрен, я же приду не один, а с тобой.
— Странно, меня он не пригласил….
— Дело в том, что у нас с ним есть один пикантный секрет, о котором никто больше не знает. Из-за него он ко мне и благоволит.
— А со мной ты этим секретом поделишься?
— Только если ты введешь по отношению ко мне жесткий целибат.
— Тогда считай, что я его уже ввела.
— Анжела! Давай сначала сходим на ужин к президенту, а там посмотрим на развитие событий.
— Ладно, уговорил. Вот только в чем же я к нему пойду? Нужен исключительный наряд, а такого у меня нет!
— Поверь мне еще раз: одень темно-синее узкое шелковое платье и свои аксессуары вкупе с красной сумочкой и такими же туфлями. Это платье покажет все великолепие твоей фигуры — а что еще нужно алчным мужским взорам?
— А шляпка? Под это платье шляпки у меня нет!
— Лучшее украшение женщины — ее волосы. Ты их недавно так прекрасно остригла и завила, что видно всю твою грациозную белую шею. Да от тебя никто глаз не сможет оторвать!
— Что, идти совсем без шляпки?
— Ехать можно в ней, но в прихожей оставить на столике! Вот маникюр нужно, конечно, подправить. И сделать ногти ярко-красными! В тон столь же красной губной помаде! Правда, ты можешь ощутить неприязнь со стороны женского окружения президента, но он сам, его сын, секретари и даже слуги не смогут свести с тебя глаз. Ты ощутишь себя самой настоящей великосветской леди! Если же заранее договориться с фоторепортером, который сможет скрытно снять нас на фоне дворца Рамбуйе, да еще в компании с президентом, эти менеджеры враз повысят свои гонорары. Как и хозяйки домов мод.
— Ты мне предлагаешь договориться с фотографом?
— Нет, нет, это я озвучил мысли вслух. Я сам обо всем договорюсь.
Из двухкомнатной квартиры на улице Риволи (выпросили одну на двоих) они выехали на такси: все-таки ужин непременно будет с вином, а Серж привык не садиться за руль поддатым (хотя два бокала вина даже в наше время француз имеет право выпить). К чему эта фраза? К тому, что автомобилем его все-таки наградили — узнав, что он водит уже 4 года. И это вовсе не примитивный «Рено»: нет, ему дали новенький «Ситроен» с передним приводом — массовую, но качественную модель французского автопрома. Сам-то он поглядывал на лакированный «Пежо» — но какие наши годы, будет еще этот красавец в его гараже. А может и «Бугатти»…
Тут он вдруг вспомнил, что будет с Францией через 4 года и помрачнел — что не ускользнуло от внимания его подруги.
— Что с тобой, мон шер? — спросила обеспокоенно Анжела. — Что-то пошло не так? С фотографом не договорился?
— Надеюсь, он уже в Рамбуйе и обосновался там, где я ему рассказал, — вяло сказал Сергей. — Еврейский вопрос меня беспокоит. Ты, милая, слишком хороша для обычной француженки. Признайся, в вашем роду есть евреи?
— М-м… — невнятно промычала Анжела, потом заглянула в глаза проницательному повелителю и сказала тяжко: — Есть. Моя бабушка — чистая еврейка. Хотя и католичка. Но мама только наполовину, а дедушка и отец — натуральные французы. Но разве в Советской России есть антисемиты?
— Они есть рядышком, в Германии. И точат уже зубы на тебе подобных девушек. Придут, изнасилуют и потащат в концлагерь, на убой.
— Да кто ж им позволит сюда прийти?! — вскричала Анжела. — Мы дали им по зубам в 18 году и еще дадим!
— История имеет свойство повторяться. Попрут сюда боши обязательно — с таким-то Гитлером у власти. Они вырастили злое и настырное поколение, которому сильно хочется исправить историческую несправедливость. Поэтому шансов на победу у них будет в этот раз больше.
— Ты во Франции без году неделя, а уже берешься нам поражение предсказывать! Путен де совьетик!
— Жалко мне вас, а особенно тебя, — сказал попаданец с безнадежинкой.
— Так защити меня! Возьми в руки винтовку, пойди на фронт и застрели там хотя бы двух-трех бошей. Если каждый так сделает все боши быстро кончатся!
— Не кричи так! Хоть между нами и водителем стекло, а все же он может что-то услышать и повезти нас совсем не в Рамбуйе, а в ближайший полицейский комиссариат.
— А ты не нервируй меня! Приходят же тебе в голову такие идиотские мысли!
— Ну прости, прости, май дарлинг!
— Эй! Я француженка, а не британка или американка. Скажи лучше, что я жоли, симпатик, шарман, дусе….
— Точно! Ты натуральная дуся, муся, пуся и красотуля! Амен.
Глава одиннадцатая
Ужин в кругу президентской семьи
При выходе из такси Серж, одетый в стандартный черный смокинг с белоснежной рубашкой, неспеша покрутился с Анжелой вокруг оси, позволяя сидевшему, вероятно, в кустах фотографу сделать снимки анфас, в профиль и с тыла — парочке, уходящей к всем известному президентскому дворцу. На парадной лестнице их встретил многим также известный секретарь президента по имени Рауль — эту встречу фотограф тоже должен был снять, а потом переместиться скрытно к лужайке перед озером, куда Сергей намеревался привести президента.
Секретарь ввел молодую пару в гостиную, где находились, видимо, все участники приватного ужина. Рауль тотчас сунул им в руки по стакану с аперитивом, от которых они исправно отхлебнули (что-то вроде сангрии, предположил Костин) и пошли здороваться с президентом и его женой, которые вольготно сидели в обширных креслах. По обе стороны от президентской четы сидели точно так же две пары молодых людей — впрочем, не слишком молодых, лет 30–35 (похоже, что сын Жан и дочь Мари со своими половинками — решил Сергей, который, конечно, же подготовился к этому ужину).
— Бог мой, какую красавицу ты, Серж, с собой привел! — сказал с подъемом президент и стукнул своим стаканом об их.
— Вы разве ее не узнали, мсье президент? — улыбнулся Костин. — Это Анжела Бертье, повторившая мое достижение на Олимпиаде.
— Анжела? — удивился Лебрен и вдруг расплылся в улыбке. — Ну да, я же Вас, мадмуазель, недавно поздравлял в президентском дворце на Шан Зелизе. Но Вы так преобразились! Просто герцогиня или артистка кино!
— Такая честь в жизни мне может больше не выпасть, — сказала с пиететом девушка. — Поэтому я очень старалась соответствовать Вам и вашему окружению.
— Его окружение, как видите, выглядит весьма скромно, — вмешалась Маргарет Лебрен. — Особенно на Вашем, мадмуазель, фоне.
— Значит, я перестаралась? — искренне огорчилась Анжела и повернулась с упреком к Костину: — Почему ты меня не предупредил?
— Я здесь нахожусь второй раз, — чуть развел руками Серж. — Впрочем, мсье и мадам, я вовсе не считаю ваши одежды скромными: все они от кутюр и пошиты в самых известных домах моды. А уж аксессуары просто вопиют! Например, Вашу сумочку, мадам Фрейссалинар, расписывал явно Сальвадор Дали, который сотрудничает с домом Скиапарелли. Ваши часы, мсье Жан Лебрен, сделаны в знаменитой фирме Эрмес, а простое на вид черное платье мадам Бернадетт Лебрен изготовлено, наверняка, под руководством мадам Шанель. Как и Ваш чудесный парфюм.
— Вот это да! — произнес Жан Лебрен. — Вы спортсмен или знаток моды?
— Пытаюсь стать таким знатоком, — хохотнул Серж. — Так как нас с мадмуазель Бертье завалили предложениями о рекламе одежд, парфюма, часов и других аксессуаров от многочисленных домов мод. Правительство щедро наградило нас с Анжелой за спортивные достижения, но предложения рекламщиков сулят во много раз больше. Они нуждаются в нашей популярности — пусть платят, мы не против.
— Этот ловкий парень нравится мне все больше, — объявил Альбер Лебрен. — Как и его прекрасная спутница. А вы знаете, дети мои, что первым, кого он сумел удивить и убедить в своей исключительности, был именно я? Подтвердите, Серж.
— Точно так. Неподалеку от замка, на берегу озера есть укромная лужайка, где я упросил мсье президента оценить единолично тот самый мой прыжок спиной. Он выделил мне три подушки, установил планку на высоте 210 см и встал в сторонке, ожидая чуда. А его как раз не случилось: я сбил в последний момент своей кривой ногой планку. Но мсье Лебрен был так добр, что подбодрил меня и включил собственноручно в число олимпийцев. Может покажем всем, мсье президент, эту историческую лужайку? Пока еще светит солнце, а в столовой сервируют стол?
