Нежданно-негаданно... (СИ) - Семенов Игорь (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗

Дальше все было по хорошо знакомому с детства распорядку… Умыться, сбегать в «туалет типа сортир» в огород, гимнастику сделать, собрать портфель в школу, потом сели за завтрак. За которым, как обычно, обсуждали планы на сегодняшний день. За какими покупками сходить надо (и тут в разговоре впервые мелькнуло необычное для Михаила словосочетание «артельный магазин»), что сделать, к кому зайти… Обычные, можно даже сказать рабочие моменты. Так у них в семье всегда было. Потом сначала сестра начала собираться в техникум — ей еще ехать на трамвае через половину города, потом и родители, попрощавшись, пошли на работу. Осталось только побриться — для чего у него была новенькая, ее купили буквально год назад, бритва «Харьков-2», которая, как он помнил, проработает еще не одно десятилетие пока не будет заменена более современной «Харьков-40». Правда, по ходу делу ее придется каждые полгода перебирать, чистить и смазывать машинным маслом, но это было так привычно, что даже не воспринималось как какая-то проблема. И вот, наконец, последним засобирался и сам Михаил…

На этот раз, помимо Петьки, его нагнал и Семка, которые начали сразу делиться с ним впечатлениями о вчерашнем вечере — который, как оказалось, был «веселым».

— Прикинь, Мих, — весело болтал Семка, — вчера пацаны Катьки Федосеевой ухажера встретили!

— И что? — заинтересовался Михаил.

— Наш пацан! — радостно ответил Семен. — Димка Рябов теперь с фингалом ходит, так что Колька теперь наш! Нормальный пацан, не ссыкло какое!

Мысленно поморщившись таким «традициям знакомства», Михаил однако не подал виду. Хочешь гулять с местной девчонкой — докажи, что ты мужик и готов ее защищать. Таковы уж нынче были местные порядки — и попробуй их тут переделай… Потому каждому «новенькому» на районе почти неизбежно устраивали «проверку». Ибо нормальный пацан должен, если надо, сам сдохнуть, но не дать в обиду свою девчонку! По той же причине, кстати, местные и откровенно не понимали всяких «Румат», считая тех «ссыклом позорным». Себе, понимаешь, «бронерубашку» нацепил, а на девчонку пофиг! А должен был одеть ее ей, а сам, если что, погибнуть в бою!

Так что «проверку» устраивали всякому, кто не служил в армии… Обычно это выглядело достаточно стандартно — встречали «чужака» со словами: «И кто это тут с нашими девчонками гуляет?» Дальше вариантов могло быть несколько, но чаще всего выставляли вперед одного из самых здоровых пацанов в качестве «поединщика», «силушкой померяться» и смотрели на реакцию… Если чужак готов был постоять за свою девчонку и умел более-менее неплохо драться, то обычно все заканчивалось парой-тройкой ударов кулаками — после чего все и заканчивалось. Пацаны повзрослее, студенты или молодые рабочие, после этого даже могли пойти вместе пива выпить, в знак того, что «чужак» принят местным обществом. Отныне всякий, кто решит сделать ему что плохое, станет врагом и для всех местных. Если чужак не умел драться и огребал, то он тоже становился «своим», хоть и с определенной оговоркой — драться, дескать, научится, а вот смелости если нет, то и не будет. Правда, научиться драться для него становилось после этого практически обязанностью. И совсем другое дело — если «чужак» показывал себя трусом. Трусость в глазах «пролетарских» — смертный грех, которому нет и не может быть прощения! И тут вариантов тоже могло быть два, тут уже в зависимости от настроения — от битья морды до презрительного «выпроваживания», с ехидными насмешками. Но в любом случае после этого дорога на район «чужаку» была закрыта. Даже если в первый раз обошлось, то второй раз уж точно морду набьют!

Таковы вот «милые» были местные пацанские «обычаи» в годы его детства, которые более-менее сойдут на нет лишь спустя полтора десятилетия… А тем временем Семка продолжал рассказ о вчерашнем дне, рассказывая уже о том, как после короткой (и явно не особо ожесточенной — так, для порядка, «ибо положено») драки они потом спокойно болтали о жизни — неизвестный Михаилу Колька, как оказалось, жил чуть ли не в самом центре города, где учился в мужской школе!

— В какой школе? — удивился Михаил.

— В мужской! — ответил Семка. — Где у них там пацаны одни! А ты что, не слыхал, что в центре есть несколько таких школ?

— Не доводилось раньше, — уклончиво ответил Михаил.

— Скушно, должно быть, там учиться… — произнес Петька.

— Наверное, — согласился Семка. — За то прикинь — у них там больше половины в девятый класс бесплатно пошли!

— Бесплатно? — удивился Михаил.

«Какого черта? — удивился он. — В СССР и платное образование?» Хотя… Что-то такое, кажется, вспоминалось, хоть и казалось давным-давно забытым…

— Ага, именно что! — подтвердил Семка. — Вот сам прикинь…

— А мне батя говорил, что не получишь проходной балл — пойдешь в «ремеслуху» учиться, — вдруг сказал Петька. — Но я уж постарался…

«Вот как оно, значит!» — опять удивился Михаил. А ведь тут для всех оно явно проходит по категории само собой разумеющегося… Настолько привычного, что о том даже и не задумываются! Вон никто даже не понял причину его удивления — впрочем, оно тут и к лучшему, а то могли ведь и подозрения ненужные возникнуть. Вот уж и впрямь — другой мир совсем… И надо как можно быстрее разобраться с его отличиями, а то так скоро будет выглядеть как Штирлиц в буденовке и в советской военной форме посреди Берлина. И про Штирлица, кстати, тоже забыть нужно — здесь этого кино еще не сняли и не факт, что вообще снимут. А то ляпнешь еще чего по привычке…

В школе, как обычно, были без десяти восемь — по пути поздоровались с несколькими учителями, многих из которых Михаил ни разу не видел еще со школы, а пара человек оказались и вовсе незнакомы, так что тут он просто повторил приветствия за одноклассниками. Попалась на глазах и бывшая (да и, чем черт не шутит, может и будущая?) директорша, с кем, по старой памяти, здороваться не было ни малейшего желания, но тут сейчас не поймут… Интересно только было — это целенаправленная политика, что такое люди становились директорами, или просто наличие «лапы» в ГорОНО? Впрочем, это сейчас не имело значение… В раздевалке, куда вчера он заходил буквально «на автомате», следом за Петькой, к ним присоединились еще несколько одноклассников — и скоро весь десятый (единственный, без букв, хотя восьмых было в свое время три — и Михаил учился в «Б») класс, они без долгих разговоров расселись по партам и стали готовиться к уроку, которым была биология.

Биологичка была все та же, знакомая с детства — она, кстати, и жила где-то неподалеку от них и не раз попадалась ему на трамвайной остановке в то время, когда он уже ездил на учебу в университет. Изучали про применение методов генетики в медицине и выявление генетически обусловленных заболеваний. Затем биологичка напомнила про то, что следующий и урок будет последним в четверти — а это, разумеется, говорит о том, что на нем будет четвертная контрольная. Паре учеников, у кого было мало оценок, дала темы для рефератов и со звонком отпустила на перемену.

Следующим уроком была литература, где продолжали изучение шолоховской «Понятой целины». И тут снова вызвали к доске Михаила. И вот тут-то и была проблема… Он неплохо помнил сюжет книги, но совершенно забыл, что когда-то говорили при ее обсуждении в школе. Да и не факт, что в этом мире из нее делали те же самые выводы. Оставалось импровизировать, и лучшим выходом Михаил посчитал сделать при ответе несколько отсылок на товарища Сталина — в этом мире он явно был тем авторитетом, оспаривать слова которого не стал бы ни один учитель. Как ни крути, но культ личности в стране все же был — хотя культ личности великих людей возникает всегда, хотел бы этого сам этот человек или нет. «Был культ, но была и личность», — так когда-то сказал в его мире тот самый Шолохов…

— Говоря о сюжете «Поднятой целины», — начал Михаил, — в первую очередь стоит вспомнить о том, в каком положении находился в тот период истории Советский Союз. С одной стороны, строительство в СССР нового, социалистического общества, и достигнутые на этом пути успехи вызывали страх и ненависть у буржуазного окружения, стремившегося любой ценой задушить, уничтожить нашу страну. С другой стороны, анализируя сложившуюся в стране ситуацию, товарищ Сталин верно заметил, что «по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, а классовая борьба будет обостряться»… В стране оставалось немало выходцев из эксплуататорских классов — кулаки, бывшие помещики и капиталисты, кто с приходом народной власти лишился своего привилегированного положения, не смирился со своим поражением и в своей борьбе против страны победившего социализма был готов на любые преступления. И, наконец, в-третьих, политическая грамотность многих советских людей была на недостаточно высоком уровне — многие и вовсе только недавно научились грамоте, поэтому многие предпринимаемые Советской властью действия были им непонятны, чем также пытались активно пользоваться ее враги. И все это происходило на фоне необходимости проведения ускоренной индустриализации, когда для дальнейшего развития страны требовалось как можно скорее повысить производительность труда в сельском хозяйстве, обеспечив надежное снабжение продовольствием городского населения, и высвободить дополнительные рабочие руки для зарождающейся промышленности. Поэтому ждать было больше нельзя… Как чуть позже сказал товарищ Сталин: "Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы это сделаем, либо нас сомнут". И через десять лет после этого на Советский Союз и впрямь напала фашистская Германия…