Варяжское море. Часть II. Ярл (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич (читать книги .TXT, .FB2) 📗
Ворота можно было бы спасти, если бы ватажник заранее приказал кипятить простую воду. Но увы — прежде, чем чаны опорожнили от масла и смолы прямо во дворе, да набрали в них воду и подняли на стену, дерево створок уже вовсю полыхало. И поспешно вылитая вода пусть и сбила пламя, но не потушила его до конца — и тогда вновь подошедшие к мостку исландцы швыряли в огонь все новые и новые горшки с маслом, все сильнее питая огонь! А лучники врага стали пускать зажженные стрелы высоко в небо — и те, перелетая через стены, падали во двор усадьбы. Впрочем, их было слишком мало, чтобы нанести защитникам, снующим внутри, достаточный урон. Слишком мало, чтобы вызвать пожар — даже там, где пламя успело заняться, его успешно сбивали. Правда, так было, лишь пока одна из стрел не упала в лужу еще не остывшего масла, смешавшегося со смолой — и к несчастью свеев, лужа эта дотекла до бревенчатых стен господского дома…
Гвардейцы же воительницы дождались, когда створки ворот прогорят достаточно, чтобы разбить их одним ударом массивного ствола сосны, срубленной часом ранее. Одним стремительным рывком четыре десятка хирдманов преодолели расстояние до стены — и хотя вниз на них полетели камни и бревна, выбив трех человек, оставшиеся, сломав ворота, ворвались в коридор, ведущий внутрь укрепления.
Тородд мог оставить вторые створки закрытыми и ждать, пока враг сломает и их. Но тогда прорыв исландцев во двор бурга стал бы делом времени, как и скорая смерть его защитников... Нет, он решил им дать бой там, где враг наверняка бы не сумел воспользоваться численным преимуществом — и в проеме ворот гвардейцев Хельги встретил хирд из двух десятков свеев, ощетинившийся копьями. Стальные наконечники ударили в щиты с обеих сторон; граненые жала контарионов имели преимущество перед широкими, листовидными остриями скандинавских копий, а щиты захватчиков были крепче, чем у защитников бурга. И все же какое-то время хирдманы держались у самых створок, позволив освобожденным рабам безнаказанно метать во врага сверху запасенные булыжники и массивные чурбаны… Впрочем, лейсингов — так скандинавы именуют освобожденных рабов — обстреляли лучники варяги. А потом в короткой, яростной схватке их истребили поднявшиеся на стены исландские хирдманы…
Да, командующий штурмом Эйнар не собирались атаковать лишь на одном участке. Он дождался, когда свеи сосредоточат практически все силы у ворот — после чего два отряда по двадцать ратников в каждом резво побежали к бургу с противоположной стороны, неся в руках заготовленные лестницы и многочисленные вязанки с хворостом. Последними они стремительно закидали ров — а приставив лестницы к земляным, обложенным деревом стенам, беспрепятственно забрались на них, истребив вскоре и бывших треллей, и ударом в спину добив хирдманов Тородда. Остатки дружины Лудде Старого — все до единого воины — пали в узком коридоре под надвратной стрелковой галереей…
Бург был взят, и все взявшие в руки оружие нашли свою смерть. Исландцам была нужна лишь последняя жизнь — жизнь ярла. Но усадьба его уже полыхала, отрезав захватчика от ворот дома — хотя впрочем, их еще можно было открыть изнутри. И единственная дочка, залитая слезами Альвдис, бросилась к сидящему в просторной, ныне пустынной зале старику. Она упала перед ним на колени, моля открыть засовы и убеждая отца просить милости у победителей… Но в глазах его, отражающих пробившееся внутрь пламя, множились его собственные безумные огни. Какое-то время он словно не слышал слов дочери, а когда услышал, в дикой ярости взревел:
— Что?! Пощады?! Просить милости?! Отдать им мои богатства?!
Старый свей окинул взглядом залу с вывешенными на ее стенах богатыми трофеями, ныне заполоненную дымом, после чего вновь обратил на дочь пылающий гневом взор:
— Не бывать! Пусть лучше все это пожрет огонь, чем достанется врагу! У меня остались сыновья, и они отомстят за нас!!! А ты — ты тоже не станешь трофеем, не станешь их услаждать!
С этими словами безумный отец, словно забывший о смерти Торира и доподлинно не знавший о гибели других отпрысков, выхватил подаренный зятем нож из чёрной стали, и ударил им в грудь последнего своего ребенка, собственными же руками оборвав род… А потом, взревев еще страшнее, он кинулся к слугам, пытающимся пробиться сквозь огонь и открыть опущенные им засовы — и бил их чудо-ножом с неистовой для старика силой, силой безумца. Бил, пока сверху на последних живых свеев не рухнули горящие балки, уравняв в смерти и челядь, и ярла…
Таким был конец Лудде Старого, таким был конец его несчастной дочери Альвдис, не взявшей в руки оружия, и имевшей реальный шанс на спасение… Таким был ужасный конец тех, кто мог рассказать Флоки истинную историю гибели его жены.
Увы, свидетелей страшного преступления в живых не осталось…
Глава 5
Октябрь 1061 года от Рождества Христова (6570 год от сотворения мира). Остров Эйсюсла. Ярл Самсон.
Тягучие, свинцовые волны поднимают «Рюрика» то вверх, то вниз, едва ли не перехлестывая высокие борта моего флагмана, моего грозного «первенца»! Подумать только, сколько душевных и физических сил было вложено, чтобы построить на импровизированных верфях Ладоги этого гиганта! Конечно, «гиганта» по местным меркам, вон у ромеев и арабов есть корабли и побольше, и покрупнее, типа двухпалубных дромонов или «плавучих батарей» гурабов, но… Сорок метров длинной и пять с половиной шириной, две боевые площадки на носу и в хвосте корабля, тридцать банок — гребных скамей — рассчитанных на шесть десятков одних лишь гребцов! А еще — носовой парус, известный как «артемон», приспособленный для движения при боковом ветре, и подводный таран! Но самое важное — это небольшая баллиста на носовой боевой площадке, с вращающейся на сто восемьдесят градусов верхней частью! Последняя способна метать на расстояние свыше ста метров средних размеров камни, специально слепленные и обожженные под ее желоб горшки с зажигательной смесью (льняное масло с некоторым добавлением смолы и березового дегтя), и те же недлинные — до двух метров — местные копья. Неплохое подспорье в будущем сражении!
А что сражение состоится, не сомневается ни один из участников «замирительного» похода.
…Благодаря базовым навыкам персонажа «Хельги», и собственному медицинскому опыту Оли, оставшемуся еще с прошлого погружения, она довольно быстро поставила меня на ноги, сумев избежать серьезных воспалений и заражений. Так что к моменту возвращения в Выши я уже вполне неплохо себя чувствовал — зато на душе в полной мере скреблись кошки. Скольких словен я вернул из похода домой? Уходило более двух десятков человек, а на родную землю вновь вступило менее половины воев. И пусть большинство погибших потеряли семьи еще во время набега Сверкера, были и те, у кого родные остались. И смотреть в мгновенно почерневшие глаза осознавших потерю женщин, стариков и детей было ой как непросто...
Я, конечно, попытался отдариться двойной, а то и тройной долей добычи семьям каждого из павших. Но разве доли эти способны заменить кормильцев?! Да и взятая нами добыча оказалась не столь уж и богатой — как позже выяснилось, Флоки потратил большую часть накопленных отцом и дедом богатств на перевооружение хирда, что-то взял в качестве товара на Ругард. В усадьбе же Лудде все возможные трофеи сгорели вместе с домом ярла — и потому нам пришлось довольствоваться тем, что мы взяли с убитых в бою свеев. Ну, и еще выгребли под ноль весь металл из обоих захваченных поселений — это помимо мехов, серебра и злата. Железо на Руси в большой цене: болотной и метеоритной руды здесь не так много, а полноценных рудников, типа Раммельсберга (или остатков старых римских шахт на худой конец!) и вовсе нет. Так что по местным меркам мы вернулись не с такой и малой добычей — но совершенно недостаточной, чтобы я со своей доли мог обеспечить постройку новых судов и содержание крупной дружины.
Увы, «принцесса» Исландии досталась мне без богатого приданного. Нет, преподнесённый любимой в день венчания «чудесный» меч из «небесной стали» стоит баснословно дорого. Местные тут же окрестили его мечом-кладенцом! А благодаря тому, что метеоритная руда, щедро используемая при ковке «кладенца», была насыщена никелем, добавляющим земной стали легирующие свойства, то оружие получилось действительно совершенным! Твердость по таблице Роквелла — около 68 единиц, причем клинок также сохранил высокую динамическую вязкость! Да прибавить еще и роскошную рукоять с резной инкрустацией и позолотой… К слову, вся информация, «по умолчанию» выданная мне об Олином «приданном», имеет одну занятную деталь: «небесный клинок» Хельги имеет явную параллель с местными «харалужными» клинками! В них также добавляется метеоритная руда, удаются они в самые крепкие морозы (чем ниже температура мартенситного превращения, тем лучше), а само название, произошедшее от «хоролудь», в сущности переводится, как «солнечный блеск»…
