На чужой территории - Герантиди Олег (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Он сначала пробрался по подложным документам в Швейцарию, и только потом, войдя в контакт с советским посольством, сел на самолёт советских ВВС и полетел в Москву. На московском аэродроме его, как полномочного представителя французского народа, встречал сам Молотов, глава внешнеполитического ведомства СССР. После того как вишисты объявили войну Союзу, посольство Франции переехало через советско-маньчжурскую границу в Японию, и остановиться стало негде. Де Голля поселили в отёле «Метрополь», расположенном всего в двух шагах от Красной площади, и уже на второй день, после очередной встречи с Молотовым, Шарль де Голль, руководитель «Свободной Франции», ехал на аудиенцию с самим Сталиным.
Гавр. Франция. Декабрь 1941 года
Теперь её звали Эрика фон Брокдорф. Девушка, втиснувшись в толпу, пробивалась к трапу одного из последних пароходов, отправляющихся в Америку. Билеты никто давно не проверял, теснившиеся беженцы прорвали все контрольные и таможенные препоны, считая, что только в тесном железном брюхе корабля они найдут спасение от волны краснозвёздных варваров. Слухи, распространяющиеся со скоростью звука, одни страшнее других, будоражили обывателей, побуждая совершать самые нелепые и страшные поступки. То кто-то видел советских десантников, выброшенных на парашютах в пригороде Бреста, то рассказывали о советских танках, которые прорвали позиции объединённых немецко-французских частей и приближаются к порту. Эрике все эти домыслы были внове, но она больше помалкивала. Надолго ли продлится такое немецко-французское единомыслие? Глядишь, и начнут французики, выслуживаясь перед Советским Союзом, арестовывать, а то и банально резать своих немецких союзников.
Весь север Франции уже захвачен войсками Красной Армии. Прорыв фронта в Арденнском лесу, осуществлённый маршалом Рокоссовским, вновь, как и полтора года назад, привёл к сотрясению всей системы обороны. Мехкорпуса, конно-механизированные группы, десанты – со всеми этими новыми методами ведения войны не научились бороться даже немцы, что уж говорить о французской армии, спешно восстановленной после заключения договора о взаимопомощи между Францией и Германией. Сталин не дал времени французам построить новую армию, а немцам – передать ей свой опыт, И советские маршалы успевали громить вновь сформированные дивизии быстрее, чем Европа успевала их одеть, обуть, вооружить. Громили по частям, до мелочей повторяя то, что здесь же проделали Манштейн и Гудериан полтора года назад. Рокоссовский вёл свои войска, широким полукружьем обходя Париж, на Нант, имея задачу отрезать Францию от Ла-Манша, а введённые в прорыв вслед за ним войска Жукова, Конева, Павлова, Кирпоноса, круто развернувшись на юг, веером начали наступление в сторону Средиземного моря.
Там, в Марселе, Тулоне и Тулузе, французские коммунисты подняли народ против войны, многотысячные акции протеста остановили все производство, парализовали работу госаппарата. Полиция оказалась не в силах справиться с хорошо организованными, имеющими богатые революционные традиции отрядами рабочих, и поэтому на них махнули в сердцах рукой, не до того…
Эрика пыталась попасть на пароход «Святой Августин», который одним из последних уходил в Америку. Нормальные капитаны либо уже давно отошли, либо отказались от такой рискованной затеи. Вся прибрежная полоса уже простреливалась с расположенных вокруг города высоток, да и самолёты Советов разбомбили пристани пассажирского порта. Но капитану «Августина», видно, не хотелось иметь дела с комиссарами, а уходить с пустыми руками в другую страну и в другую жизнь не позволяли принципы, и он решил рискнуть. Погрузку начал в грузовом порту под прикрытием огромных ангаров, закрывающих вид на грузовой причал. По шатким сходням на борт устремились и буржуа в добротных костюмах путешественников, и оборванные солдаты немецкой армии, решившие, что американцы в любом случае – меньшее зло по сравнению с безбашенными красноармейцами, и все остальные. Эрику под руку поддерживали ребята из прикрытия, которые сносно, намного лучше немцев, владели французским, а из-за ширины плеч и довольно уверенных взглядов исподлобья легко пресекали любую попытку проверить документы или встать на их пути. Последнего «прости» с ними не получилось, её просто поставили на шаткий мостик, соединяющий корабль с землёй, и толпа вознесла её на пароход, а затем опустила в тёмный и сырой трюм.
Через неделю «Святой Августин» прошёл под сенью факела статуи Свободы, которая была встречена с парохода вздохом облегчения, радостными криками и свистом.
Москва. Осень 1941 года
Сталин встретил де Голля посреди своего кремлёвского кабинета. Раскинув руки, по русскому обычаю приобнял, поддерживая под локоть, проводил до стола, на зеленом сукне которого были заботливо разложены карандаши, стопка бумаги, стояла бутылка боржоми и стаканы.
Не зная, с чего начать, де Голль замялся, но Сталин, на правах хозяина кабинета, начал разговор, вернее расспросы издалека:
– Как долетел? Как погода? Как де Голлю понравилась Москва? Как де Голль устроился в гостинице?
Постепенно разговор перешёл и на более важные темы – о нуждах Сопротивления, о планах командования «Свободной Франции», о послевоенном устройстве Европы.
Вскоре Сталин сам перешёл на французский и, отпустив переводчика, повёл гостя в свою кремлёвскую квартиру. Молодое вино, или, как называл его сам Иосиф Виссарионович, – «сок», наполнило бокалы. И не зря. Вождю Страны Советов нужно было решить ряд очень важных вопросов, таких, как царские долги Франции, оплата за поставки оружия повстанцам, и самое главное – гарантии для Советского Союза, что послевоенная Франция станет самым верным союзником СССР на западе Европы. Молодое вино помогло, подписание подготовленных секретариатом тов. Сталина документов назначили на следующий день.
САСШ, Нью-Йорк. Декабрь 1941 года
Толстый, рыжий, с неприятными оспинами на лице и с кислым запахом изо рта, американский таможенник довольно быстро растребушил небольшой саквояж Эрики и, вывалив на стол его содержимое, профессиональными движениями стал распределять, что конфисковать в «пользу» американского «народа», а что оставить беженке из разорённой Европы. В итоге из неплохого, по меркам её запросов, гардероба в саквояж вернулись лишь пара белья, пудреница, что-то по мелочовке. От прелестных чулок, мечты любой нормальной девушки, от кружевных блузок и, самое главное, от двух австрийских платьев таможенник её избавил, свалив их в бесформенную кучу около своего стола. Ей ещё повезло. Одну немочку, которая начала было возмущаться таким подходом, бесцеремонно утащили в подсобку, куда по очереди, оставляя свои рабочие места, отправились несколько таможенников. С мужчинами вообще не церемонились. Всех молодых немцев и французов сразу же, под страшными угрозами, вербовали в американскую армию, и те, подписав контракт, без выхода из таможенной зоны, отправлялись на другой пароход, идущий в южные штаты. Северная Америка, которую атаковали японцы в Перл-Харборе, нуждалась в пушечном мясе. Беженцы из охваченной огнём войны Европы были как нельзя кстати.
На паспортном контроле пожилой американец повертел в руках австрийский паспорт Эрики, но, по его пониманию, такой страны уже или ещё не было, и он предложил ей принять американское гражданство. В связи с принятием Закона «О желательных беженцах», по которому из Европы высасывались интеллектуальные и инженерные кадры, паспортная служба могла в некоторых случаях предоставлять беженцам американское гражданство без долгих проволочек. Непонятно, чем Эрика понравилась старому ирландцу, может, была похожа на его внучку, а скорее всего он просто вспомнил, как сам лет сорок назад прорывался в Нью-Йорк. Только он безо всякой мзды, просто так, выписал ей паспорт на имя Эрики Фон, возиться с её труднопроизносимой фамилией ему было недосуг, и новая гражданка Америки вступила на территорию Северо-Американских Соединённых Штатов.
