Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2) [СИ] (Прода от 28.01.2013) - Берг Николай (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
— Ну за все надо платить…
— Это да. Но я слыхал, что сейчас дежурный трихомоноз приводит к весьма печальной инвалидизации. Или мне не то рассказали?
— Всякие социальные катастрофы всегда приводили к росту вензаболеваний, ничего нового. И раньше то же самое было. Недалеко ходить — когда наши войска в Великую Отечественную стали освобождать ранее оккупированные территории, то столкнулись с европейским подарочком. За 1943 год с вензаболеваниями госпитализировано более 800 000 военнослужащих, основные потери пришлись на период массового освобождения оккупированных территорий. Такие потери заставили ГКО принять решение о массовом запуске в производство "изделия номер 2. Председательствующий на заседании ГКО Булганин, спросил представительницу завода резинотехнических изделий: "Указанная в технической документации прочность 1 кг. на кв. см, это достаточная прочность? Весьма молодая и симпатичная инженер-химик выдала ироничный ответ, что ни один мужчина не способен создать такое давление. Ей самой будет интересно познакомиться с мужчиной, который сможет развить большее усилие. Тем не менее из войск шли претензии о недостаточной прочности "изделия номер 2, поэтому, начиная с февраля 1945 года, промышленность начала выпускать «модернизированный» вариант — выдает Павел Александрович историческую справку.
— Это так, но я о другом. Я слыхал, что сейчас не только много стало этой хвори, но она и идет иначе — мотает головой Енот.
— Гм… Ну вообще-то последние лет двадцать дали взрывной рост вензаболеваний, это верно. И моральная распущенность и реклама того, что трахаться надо везде и со всеми и перепихнуться неизвестно с кем — это кульно, и анонимное платное лечение и полное отсутствие профилактики…
— Ты лекцию то не читай. Не в сельском клубе — обрывает меня Енот — ты лучше поконкретнее.
— Ну а поконкретнее… При проклятом СССР вензаболевания были в основном у асоциальных личностей. Потому как вендиспансерах работали такие лекаря, что куда там Шерлоку Холмсу. И разматывали всю цепочку зараженных, нередко имея информацию типа "красивый шатен, зовут то ли Вадик, то ли Эдуард, познакомились в трамвае номер восемь. А любовью занимались в скверике, где пивная. И пролечивали соответственно. До полного излечения, подтверждаемого анализами. Ясен пень, найти больную гонореей студентку это надо было постараться. А когда лечат за деньги, то ясное дело идет раскрутка, как пьяного в ресторане на всякие анализы ненужные, но дорогие, а вот лечение — "одним уколом", за одно посещение. А это дает положительную динамику максимум в 60 % случаев. Зато симптоматика забивалась и все спокойно катило в хронь…
— Слушай, я тебе и не такое могу рассказать. Ага, я читал, что так сифон во время Отечественной лечили: когда наши от немцев начали освобождать страну, в наследство от цивилизованных европейцев досталась вспышка венерических заболеваний. Пенициллин еще не поступал, он чуть позднее пошел, а доблестных бойцов и командиров, намотавших на конец нехорошую болезнь, лечить надо. Заболевшим в госпиталях кололи скипидар или молоко в задницу, только не стакан, естесно, поднималась температура тела до 40 градусов, а чтобы пациент не загнулся от мышечных судорог, пациентов собирали в колонны и гоняли быстрым шагом под конвоем нескольких злых санитаров с дубинками. Причем почти сутки. А чтобы пациенты втихаря не слиняли во время оздоровительного забега, их гоняли в одном исподнем. Если пациент обладал здоровым сердцем, то через сутки он выздоравливал, одновременно обретая стойкие убеждения о пользе воздержания. Читал, что начальник одного из госпиталей был со своеобразным чувством юмора, венбольных он разбивал на две роты, в одной укол делали в левую ягодицу, а в другой — в правую. А потом для выздоравливающих он устраивал регулярные строевые занятия, чтоб булки не расслабляли и в городе поменьше шарились, причем во время марша одна рота дружно хромала на левую ногу, а вторая — на правую. Но я то тебя не байки спрашиваю или как при советах хорошо было, я тебе вопрос задал конкретный — правда ли, что течение болезни изменилось?
— Видимо так. Симптоматика изменилась, скорость проявления первых признаков увеличилась при гонорее и трихомониазе. Отмечено несколько случаев, когда уже через несколько часов после полового акта начинался «гутенморген» — это когда капля из уретры выделется и писать больно. Самое паршивое, что имеется какая-то связь трихомониаза с анаэробами. Два случая молниеносной гангрены полового члена и три скоропостижные смерти у дам от сепсиса говорят, что течение болезни изменилось. И у коллег, с которыми связь есть — то же самое отмечают. Тут пока непонятно, чего ожидать, но само по себе паршиво. Отсюда и суета. С другой стороны раньше и сифилис был моментальным, а сейчас стал куда как длительным.
— Ослабел? — интересуется Енот.
— Нет, скорее изменился. Нет смысла уже бороду отпускать.
— Это ты о чем?
— Да просто когда сифилис широко распространился в Европе (опять же войны и шлюхи, сопровождавшие армии, помогли) — довольно быстро обнаружилось, что при этой хвори выпадают волосы. Причем не сплошняком, а очень специфично — очажками. Сыпь при вторичном сифе не очень-то и разглядишь, а вот выпадение волос — как говорится налицо. Потому борода, усы и шевелюра как раз говорили о здоровье человека. Волосат — значит здоров.
— Интересно парики в моду из-за этого вошли? — вдруг интересуется Павел Александрович.
— Честно признаться — не думал. Равно как и бороды в России тому ли причиной были. Черт его знает…
— И что в России тоже болели? — интересуется Енот.
— А что мы — рыжие? Вон известный Радищев…
— Который из Петербурга в Москву?
— Он самый. Подцепил в Валдае сифон, жену заразил, потому дети у него родились уже больные. В Валдае было гнездо секс-бизнеса, разврат там царил, да. Но сейчас как раз с сифилисом проблем не много — если выявили, то вылечить не вопрос, хотя толковали коллеги, что встречался за последние годы не то, что первичный или вторичный, а уже и с костным поражением… Но дело не в сифилисе. Тут скорее проблема с трихомонадами. Они простейшие жгутиковые, могут забраться весьма далеко и глубоко, да еще впридачу в них отлично симбиозируют другие бактерии. Диагностировали, к примеру, гонорею, пролечили. Вдруг — бац, рецидив. И никаких половых контактов не было. Оказалось, гонококки могут отсидеться в недиагностированных трихомонадах и потом десантироваться, дав новую волну, заменив убитых лечением товарищей своих. А тут видно и анаэробные бактерии приют нашли и вместе вот такое выдают. В общем крайне неприятно. Потому скорее всего в ближайшем будущем вернуться придется к злобным тоталитарным методам диагностики, лечения и профилактики вензаболеваний, растоптав личную свободу самовыражения и частную жизнь… Но лично мое мнение — давно пора. Социальные болезни штука такая — не всегда можно провести границу между болезнью и преступлением.
— С наркоманией сравниваешь?
— И с ней тоже. Если девка или парень из чувства мести старается заразить как можно большее число партнеров — это уже не болезнь, так?
— Не знаю — пожимает плечами хромой.
— Ладно, бог с ними, с моральными аспектами — вот не объясните ли вы мне почему вирус не лечится антибиотиками? Мне это и раньше было непонятно, да как-то момента спросить не случалось, да как-то и не у кого было, начали бы зубоскалить — спрашивает Павел Александрович.
— Меня другое интересует — делать-то что надо, учитывая такие новости? Это что ж теперь — и никаких половых сношений? — удивляет меня своим вопросом Енот.
— Ну проще ответить на последний вопросец. Тут все более-менее ясно… — начинаю я, но хромой обрезает меня ехидным замечанием:
— Ты забыл подпустить патетики, пафоса и говорить все ханжеским голосом. Я тебе что, деточка ясельная? Понятно же, один презерватив, на него второй, потом третий, посыпать стрептоцидом, просмолить, обернуть брезентом и сверху еще презерватив, а главное — никаких половых сношений! Как же, и до тебя разъясняли. Или стакан воды утром. Вместо.
