Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Ну вот. Похоже, сам того не замечая, вместо того, чтобы сбросить с себя все проблемы, я нагрузил себя новыми. Но ведь уже одно то, что я из будущего, обязывает. Можно ведь как-то использовать свои знания, помочь отряду… А может, и изменить ход войны! Чем черт не шутит?!! Я ведь и раньше размышлял на эту тему, пусть и не получилось реализовать задуманное, но почему не попытаться сейчас?
Сон, похоже, окончательно сдался, увидев, что ему никак не одолеть мысли в моей голове. Пусть глаза уже резало от усталости, но сознание не хотело отключаться. С чего начать? Положение отряда таково: сидим в лесу, без оружия, без связи, если не считать источников информации в нескольких селах, потихоньку обираем крестьян и ничего не делаем для победы. Нехватка оружия — это поправимо. Завтра же надо будет послать кого-то, чтобы перенести в лагерь то, что мы припрятали в лесу. Да, пусть Казик и Славко покажут партизанам место, где прикопали оружие.
Дальше… Связь? Эта проблема гораздо серьезнее. Без связи с большой землей мы можем только мелко покусывать немцев. Может быть, устроим и что-то погромче, но развернуться по полной не получится. Что же делать со связью? Я перевернулся на спину и вгляделся в колючие звезды, пробивающиеся кое-где сквозь полог листвы. Издевательски-то как подмигивают, а! Связь… В Ровно должно быть подполье. Да, Советы, когда отступали, везде оставляли партийные ячейки, которые должны были организовывать подполье в городах, партизанские отряды в лесах и всячески по-иному вредить врагу. Правда, большинство этих организаций немцы ликвидировали практически сразу же — хватало как доброхотов-доносчиков из местных, так и случаев, когда, например, в спешке забывали эвакуировать или уничтожить местный партархив, в котором были документы по каждому местному члену партии. Выжило ли подполье в Ровно? Если да, то у них вполне может быть рация… Да, предложу Митрофанычу отправить кого-нибудь в город. Попытка — не пытка. А для верности еще надо отправить небольшую группу на север, к Сарнам. Возможно — и дальше, в белорусские леса. Партизанский край как-никак. Должны там быть отряды со связью. Пусть передадут на большую землю, что мы существуем. Тогда, быть может, и нам какие подарки с самолета сбросят!
Но это все в перспективе. А что делать сейчас? Ну или после того, как бойцы вернутся с оружием? Понятно, что сидеть без дела нам нельзя. Во-первых, безделье подрывает моральный дух отряда. Бойцы расслабятся, начнется разброд… Во-вторых, если сидеть, как мыши, и не бить врага, то зачем, позвольте спросить, мы вообще здесь? Эдак получается, что Селиванов зря только объедал хуторян! Ну и в-третьих, я думаю, что несколько пусть небольших, но побед просто необходимо для… гм… лечения Митрофаныча. Не знаю, что его больше подкосило — раны или то, что большая часть отряда полегла в Гоще, но, думаю, положительные эмоции ему сейчас просто необходимы. А что может быть более положительным, чем победа, пусть и небольшая?
Так, строя планы на будущее, я и не заметил, как прошла ночь. Заснуть мне так и не удалось. Едва забрезжил рассвет, а лагерь начал оживать, огласившись разговорами партизан, хозяйственными и прочими звуками, органично вплетающимися в птичьи трели, скрип деревьев и шорох листвы. Распрощавшись с мыслями о сне, встал и я. Поймал пробегающего мимо бойца, спросил, где здесь можно умыться, где расположилась кухня, и направился к роднику, весело журчавшему в низинке неподалеку.
Дождавшись своей очереди — оказалось, что я прибыл на умывание чуть ли не последним, — с удовольствием набрал полные пригоршни воды. Студеная, почти ледяная, вода огнем обожгла лицо. Я аж крякнул. Однако хорошо! Бодрит получше всякого кофе! Кстати, о кофе. Его, к сожалению, не было. На завтрак пришлось довольствоваться лишь небольшой порцией какой-то каши, да я уже привык. Зато после умывания и завтрака, почувствовав себя, несмотря на бессонную ночь, свежим и отдохнувшим, я направился к Митрофанычу, делиться своими мыслями по поводу организации отряда.
Старик уже не спал. Когда я присел рядом, он как раз заканчивал расправляться с порцией той же каши. Я деликатно молчал, ожидая, пока командир позавтракает. Наконец-то тарелка была отставлена в сторону, а в небо взвился клуб дыма от самокрутки.
— Шо скажешь? — Митрофаныч глубоко затянулся и взглянул на небо. — Хороший денек обещает быть сегодня.
— Командир, у меня тут мысль возникла… — Я немного помолчал, формулируя идеи, пришедшие мне в голову ночью. — Связь нам нужна.
— Нужна, — согласился Митрофаныч. — Да где ее возьмешь…
Я изложил свои мысли насчет Ровно, а заодно и по поводу того, чтобы отправить группу на север.
— Наш отряд ведь к Сарнам пошел. Все мы, конечно, туда не двинемся — слишком много раненых для такого перехода, — но считаю, что необходимо послать в те края небольшую группу. Не одни ж мы партизаним! Если найдут какой-нибудь отряд со связью, то пусть хоть передадут, что мы есть и что мы воюем!
Убеждать Митрофаныча не пришлось. За мою идею он ухватился сразу же, казалось удивляясь, как это не пришло ему самому в голову.
— Старею, Алексий… — качал головой Митрофаныч. — А ты молодец! Хорошая голова у тебя, светлая…
— Тут еще, Митрофаныч… — Когда насчет связи мы решили, я замялся, не зная, как перейти к следующему вопросу, хотя вчера успел немного затронуть эту тему. — Насчет продуктов…
— То — к Сергею. Он у нас по снабженческой части.
— Вот именно, — кивнул я. — По-моему, он просто отбирает продовольствие у хуторян. Ты понимаешь, командир, чем это грозит?
— Я-то понимаю, — вздохнул Митрофаныч. — А делать-то шо? Прокормить всю эту ораву, — он обвел взглядом лагерь, — как по-иному?
— Если нас хуторяне сдадут немцам, — тихо произнес я, — то и кормить некого будет. У немцев надо продовольствие отбирать.
— Это ты прав. Только сидели же мы без оружия почти…
— Так с оружием проблему решили, — перебил я. — Пошлем сегодня людей к нашему схрону. Тогда можно будет и по немцам ударить. Полицаи ведь постоянно добро из сел вывозят. Устроим засаду…
И в этом Митрофаныч согласился со мной. А идея раздать часть продовольствия, которое добудем у немцев, хуторянам в качестве компенсации за продразверстку Селиванова, ему даже понравилась. Как раз когда мы обсуждали это, к нам присоединился и сам Селиванов, а вместе с ним — Буцко, Денисенко и Аредин. Раз уж собрался такой совет, то я позвал и Яна с Генрихом. Пока мои ребята не пришли, я вкратце посвятил вновь прибывших в свои планы насчет восстановления связи с большой землей и получил их полную поддержку. Селиванов, конечно, тут же вызвался отправиться к Сарнам, но против этого решительно возразили мы с Митрофанычем вместе. Селиванов был нужнее здесь.
Но вот пришли Ян с Генрихом, и обсуждение продолжилось.
— …вопросы по продовольствию, думаю, надо поручить кому-то из местных. Вот Яну, например. Он эти края знает. Ему легче будет с местными общий язык найти. Ян, ты как — согласен заняться снабжением?
— Как скажешь, — кивнул Ян. — Если так надо…
— Хорошая идея — кому-то из местных это дело доверить, — согласился Митрофаныч. — Только ты в Яне уверен? Ведь нужен тут человек надежный.
— Уверен. Ян не одного немца убил уже. А брат его меня в подвале прятал после того моста, пока я не оклемался полностью.
— А ты шо скажешь, Сергей? — повернулся Митрофаныч к Селиванову.
К чести Селиванова стоит отметить, что он, в отличие от многих известных персонажей книг, фильмов и просто реальной жизни будущего, абсолютно не держался за хлебное место интенданта. Не прирос к «кормушке». Сережа полностью согласился, что Ян, как человек, знающий эти края и их жителей, лучше справится с обеспечением отряда.
Теперь настало время перейти от глобальных вопросов к чему-то более приземленному.
— Командир, — обратился я к Митрофанычу, — хочу предложить одно дело. Сам до того, как сюда пришел, планировал этим заняться. Разреши?
