В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Вообще никаких отрядов на территории наших княжеств не оставляют?
— Вообще никаких. Одни пожарища, да трупы людей и животных, да страх и ужас за спиной. А в этих условиях они для своих лошадок не десятую часть, а все сено заберут. И забирают. Монголам незачем думать о сохранении населения и его запасов на завоеванных ими наших территориях.
— Но при такой численности животных и при такой нагрузке на них и этот корм вряд ли можно считать достаточным. А раз питание недостаточное, то скорость перемещения отрядов монголов должна падать, а она не падает. Она даже иногда возрастает.
— Зерно! Не едят? Это так и это не так. Прежде всего, открою тебе один «секрет», который, правда, знают все. Любая лошадь может поедать любую неядовитую траву и, что важно, ее семена. Ест она и злаковые растения, ведь на лугу ни одна лошадь не выбирает, представляет ли собой эта трава злак или нет. Лошади монгольской породы тоже едят злаковые, правда, с некоторыми ограничениями. И еще, когда тебе рассказывали, что монгольские лошади не едят зерно, важно было уточнить, что именно эти люди понимают под зерном, точнее семена каких злаковых растений?
— Ну, это же понятно, речь идет о пшенице, ржи, ячмене…
— Вот-вот. Именно так подобные рассказы понял не только ты. Если подходить с этой точки зрения, то наши лошади тоже зерна не едят. А может быть, монгольские лошадки какое-то зерно все-таки едят? Подскажу, зерно внешне не похожее на зерна пшеницы, ржи и ячменя и не выращиваемое в засушливом климате. Зерно, с которым монголы (и их лошадки) познакомились только тогда, когда перевалили через Каменный пояс (Уральские горы).
— Ты имеешь в виду овес?
— Да, его. Для любых лошадей овес считается хорошим кормом. Среди других продуктов лошадиного питания он имеет такое же значение, как и мясо для человека. Кстати, если честно, то лошади (как и северные олени) в небольших количествах тоже могут поедать мясо. Только лучше их к этому не приучать, все-таки животные травоядные.
— Я слышал, что на Востоке боевых коней даже кровью поят.
— Может и так, но давай вернемся к зерну. Вот смотри, овес после скармливания за время, что проходит между первыми и вторыми петухами (т. е. за два часа, поскольку первый раз петухи кричат в первом часу ночи, второй раз — в 2 часа ночи, третий раз — в пятом часу утра) уже переваривается лошадью. Ячмень же за это время подвергается лишь чуть заметному действию и переваривается только через время в три раза большее, а рожь и пшеница за то же время вообще никак не меняются и для своего переваривания требуют еще больше времени, чем ячмень. При этом ячмень тяжел для желудка лошади, пшеница вызывает брожение, колики и сильно затрудняет у лошади пищеварение, а рожь, так та вообще настолько разбухает, что может вызвать несварение желудка, катары, а иногда и разрыв желудка или кишечного канала животного. В том мире, из которого я приехал, во избежание этого рожь сначала вымачивают в воде в течении дня или ночи, чтобы вызвать разбухание зерен еще до скармливания лошади, затем прибавляют к ней овес с таким расчетом, чтобы на 2 части овса не приходилось более одной части ржи. И только после этого дают этот корм лошадям. Но такие тонкости, насколько я знаю, монголам не известны. Конечно, и ячмень, и рожь, и пшеницу допустимо давать лошадям, но в очень небольших количествах, не влияющих на принципиальное решение вопроса их питания. Но монголы своим лошадям, во избежание проблем, их вообще не дают. Да и те, вероятно, когда-то раз уже попробовав такое угощение, сами уже есть его не хотят. Они лошадки умные. Чем еще нельзя кормить лошадей? Сам знаешь, нельзя кормить свежевыпеченным хлебом (будут проблемы с желудком). Лошадь — не свинья и ее нельзя кормить овощами (кроме моркови, но она у нас не растет), фруктами (кроме яблок) и сухофруктами. А чем можно и нужно кормить (угощать) лошадь? Понятно, что это трава, сено, рубленая солома (особенно овсяная), отруби, яблоки или черствый хлеб с солью. Овсом (а он очень питателен) кормить можно и нужно, но только нельзя кормить им лошадок на пустой желудок и кормить только им. Между прочим, для нормализации процессов пищеварения очень хорошо льняное семя.
— Значит, монголы кормят своих лошадей овсом?
— Без всякого сомнения. Это сильно повышает работоспособность лошадок и в значительной степени экономит другие корма. Но тут вот какое дело. Теперь уже понятно, что они придут к Новому Торгу обязательно и, прежде всего, потому что это житница новгородская. Здесь, на севере, поселений людских мало, и они малочисленны. Тут им столько сена и овса больше нигде не набрать и потому захват Нового Торга для них жизненно важен. Отъедятся в Новом Торге, пополнят запасы и дальше пойдут, поскольку в лесах местных они задерживаться никак не могут. Снова напомню то, что уже говорил: важно, чтобы в Новом Торге они ничем не поживились.
— Я для этого и ездил. Договорились, что если почувствуют, что не сдержать им врага, то подожгут амбары с хлебом и стога с сеном.
— О помощи говорили?
Князь промолчал, и возникшая пауза затянулась. Князь не выдержал первым.
— Что знаешь о захвате Рязани.
— Захочешь ли знать правду, княже?
— За ней и приехал.
— Тогда начнем с того, что лишь после того, как монгольское войско в декабре (по долинам рек Лесной и Польный Воронеж, а также притокам реки Проня) прошло через лесистый водораздел Оки и Дона и появилось на земле рязанской, только после этого рязанский князь Юрий Ингваревич начал всерьез готовиться к войне. Но начал активно. Первым делом были отправлены послы к соседям, просить помощи. Как назло, рязанские князья в последние годы ухитрились перессориться практически со всеми ими, а главное — с Юрием Всеволодовичем — великим князем Владимирским. Отказал он им в помощи, «и сам не пошел, и помощи не послал». Не оценил он опасности нашествия, решил монгольскими саблями ослабить рязанцев, а затем сам на сам впоследствии с монголами победную «брань сотворить». А потом и Рязань взять под свою руку без проблем. Мы об этом, помнится уже говорили. Впрочем, отказали Рязани и другие сильные соседи — князья черниговские и князья новгород-северские. Кто пришел на помощь, так это, как и предполагалось, прежде всего, родственники. Пришли князья Давид Ингваревич Муромский, да Глеб Ингваревич Коломенский, да князь Всеволод Пронский, да князь Олег Красный, ну и так, князья по мелочи [15].
Я сделал пузу, и после того, как мы выпили по глотку, продолжил:
— Батый остановил свою орду, не доходя Рязани, встал лагерем на реке Воронеж, а в Рязань послов послал (некую «чародейку», да двух мужей). Он потребовал покорности и уплаты десятины «во всем», т. е. в доходах, людях, продуктах, кормах и др. В общем-то, это были обычные требования монголов для всех завоеванных народов. Но рязанцы отвергли ультиматум, заявив послам: «Аще нас не будет всех, то все, то ваше будет» (Когда убьете нас — все ваше будет). Уехали послы с пониманием, что добром здесь им не договориться.
В это время, видимо, дошли до Юрия Ингваревича Рязанского сведения о численности орды и серьезности нападения. Собрались князья, стали совет держать. Решили время выиграть — отправить к Батыю свое посольство с дарами, а самим готовиться к обороне. Во главе посольства поставил князь сына своего Федора. Послы эти с Батыем встретились, дары передали, просили земли рязанские не воевать, и видимо соглашались на первоначальные условия.
— Я знаю, что перебили тех послов.
— Это верно. А ответь-ка мне, княже, как думаешь, почему монголы, которые не только никогда не убивали послов, но, более того, сами жестоко карали за их убийство, пошли на это? Простое нарушение каких-то правил повлечь подобное не могло. Здесь было либо какое-то неслыханное оскорбление, либо какие-то действия послов, что угрожали жизни для принимающего их Бату хана.
— Сам над этим много думал. Может быть для того, чтобы не допустить возвращения послов в Рязань? Может, узнали они что секретное?
