Пар — это смерть (СИ) - Жанпейсов Марат (бесплатные полные книги .txt, .fb2) 📗

— Пшел на хй, — меня наверняка отвратительно слышно из-за маски, а потом чувствую, что по трубам начинает двигаться воздух, который нельзя не вдыхать. Часть выходит через небольшие отверстия на маске, а вот другая проникает в легкие и разносится по всему телу с кровью.

Перед глазами мелькают вспышки, сильно кружится голова, а потом легкие начинают гореть, а кожа буквально пылать. Ощущения очень неприятные, и следом начинаются сильные судороги, которые не получается контролировать. Я бьюсь как эпилептик, а потом приходит черед галлюцинаций. Это точно глюки, ведь никак иначе нельзя объяснить монструозную громаду, что нависает надо мной в абсолютной тьме…

Факт № 63Теслакратия Амон обладает недоступными технологиями и почти не вмешивалась в последние войны. Почти вся территория Австралии застроена солнечными панеля и ветряками, что позволяет вырабатывать достаточно электричества даже без вапориума, хотя без него ни одна страна полностью обходиться не может.

Глава 5

Факт № 636Насыщение вапориумом — целенаправленное принятие дозы нового элемента с вероятностью приобрести новые способности. Однако науке неизвестна причина такого влияния, как и способ получения конкретной способности.

Мне кажется, что тело протыкают колючей проволокой и начинают пропускать через израненную плоть. Хочется кричать, но на горле словно затянули удавку, так что еле получается дышать. Но галлюцинации тревожат ничуть не меньше, особенно такие реалистичные.

Вокруг одна лишь тьма, но она частично рассеивается перед лицом, где в примерно в десяти метрах сокращается что-то огромное. Это сердце что ли? Нет, там пара объектов, словно… Словно гигантские легкие, которые при вдохе чуть притягивают к себе, а с выдохом отдаляют. И когда происходит вдох, из внутренностей легких показывается свет, проникая через полупрозрачные стенки.

В голове уже почти нет каких-то конкретных мыслей, происходящее напоминает кошмар, а потом перед лицом возникает образ фонаря, испускающего алый свет. Похоже на какой-то антикварный предмет с высокими стеклянными стенками и крышкой из резного металла. На гранях металлические столбики с непонятными письменами.

[Открытие первых клапанов. Подключение к центру. Подключение успешно]

«Это еще что?» — когда появился странный фонарь, я почувствовал себя немного лучше.

Боль стала тише, а разум прояснился, хотя глюки даже не думают проходить. А потом замечаю, что алый свет бросает лучи на огромные легкие, продолжающие дышать. Можно рот разинуть из-за открывшегося зрелища, ведь легкие во мраке казались настоящими, но сейчас видно, что состоят из сотен шестерен, механических передач, поршней и трубок с паром, который вырывается из отверстий сверху при каждом «выдохе».

Несмотря на то, что выглядят легкие подобно механизму, движения на удивление плавные и синхронные там, где они должны быть на одной волне. Кажется, что где-то в глубине расположены заводные пружины, которые и обеспечивают постоянный ход туда-сюда, но наблюдения никак не помогают в понимании происходящих событий.

Вдруг фонарь пропадает и оказывается между легкими, где у человека примерно должно находиться сердце. Вся эта сумасшедшая конструкция начинает испускать алый свет из всех щелей, даже пар становится красноватым, пока перед глазами мелькают тексты и спирали. Словно из воздуха появляется шланг с кислородной маской, которая намертво прикрепляется к лицу, после чего я буквально начинаю дышать дополнительными механическими легкими.

[Передача данных завершена. В системе Deus Spiritus зарегистрирован участник № 2]

Сознание вновь начинает выплясывать что-то невразумительное, словно меня накачали чем-то улетным по всех смыслах, а потом я понимаю, что ощущение маски на лице было не просто так. Прихожу в себя на знакомом кресле, когда мои руки и ноги отстегивают от зажимов, а механизм поднимает маску. Изолирующей колбы вокруг уже нет, значит, подача вапориума прекращена.

— Отлично, — говорит служащий подготовительного центра. — Ты выжил и даже сумел подключиться к новой отслеживающей системе. А теперь брысь.

Я честно пытаюсь встать, борясь со слабостью и головокружением. В ушах постоянно шумит, а майка вымокла от пота. Стоило коснуться пола, как вдруг к горлу подкатывает тошнота, а в руки прыгает ведро, которое швырнул лаборант. Я сразу в него выпускаю сегодняшний завтрак, а скорость реакции организатора говорит о том, что такое завершение процедуры в порядке вещей.

— Эй, шоколадный, твоя очередь. На кресло.

Вот только индиец продолжает вертеть головой и отступать к двери, обильно потея. Похоже, ему совершенно не понравилось то, через что прошел я. Он лопочет о том, что не хочет в этом участвовать и требует встречи с послом Конфедерации Ханси, словно не понимает, что здесь у него нет никаких прав. Скорее всего он пополнит список пропавших без вести на чужбине.

— Не трать мое время, придурок. Ты хочешь, что тебя силой туда поместили?

Я смотрю на этих двоих, продолжая прижимать ведро к груди. Меня сильно мутит, хочется как можно скорее покинуть чертову комнату, но меня вряд ли отпустят, пока этот Мадхуп тоже не пройдет процедуру насыщения. Но что хуже всего, в теле постепенно нарастает боль, но болит не что-то конкретно, а словно ноют все кости разом, а мышцы режут тупым ножом. С каждой секундой боль становится сильнее, а вместе с ней приходит злость.

— Задолбал! — я подлетаю к индийцу и впечатываю ему кулак в солнечное сплетение. Такого никто из присутствующих не ожидал, даже я сам, но вот уже тащу его к креслу и толкаю на него.

— Молодец, — неожиданно хвалит лаборант. — Избавил от необходимости вызывать охрану.

Он пристегивает Мадхупа к креслу, после чего процедура повторяется, только теперь я могу посмотреть на нее со стороны. Вторая рука неосознанно гладит кулак, а потом я понимаю, что во время вспышки агрессии боль отступила и даже появилось приятное тепло.

Мадхуп мелко дрожит во время вдыхания пара, а потом его глаза закатываются, а тело сотрясают судороги. Служащий не отрывается от монитора, где мигают неизвестные мне индикаторы. Через пару минут судороги прекращаются, и опускается механическая рука, которая под правым ухом на шее делает какую-то татуировку, похожую на штрих-код.

Я сразу поднимают руку и щупаю это же место под ухом и ощущаю поврежденную кожу. Мне тоже поставили это клеймо, но не совсем понятно, что оно должно делать. На одном из экранов виден пульс Мадхупа, который начинает скакать слишком уж дергано и без четкого ритма.

— Фак, — лаборант тоже замечает это и нажимает на кнопку.

За стеклянной колбой спускается еще одна механическая рука, вводящая из шприца какое-то неизвестное вещество. Сердечный ритм выправляется, но потом начинает дьявольскую пляску, пока всё не заканчивается прямой линией до бесконечности. Очевидно, что проводить более серьезные реанимационные мероприятия тут никто не будет.

Служащий раздраженно стучит по клавишам, маска поднимается наверх вместе с колбой, а Мадхуп смотрит в потолок в спокойствии, которое присуще только мертвецам.

— Он еще и обделался, мать твою, — произносит лаборант, до меня тоже доносится противный запах. — Ладно, ты свободен, дуй обратно в класс. Там должно идти вводное занятие.

Сказав это, он проводит ключ-картой над датчиком на столе и выбирает пункт в меню на мониторе. Замки двери автоматически открываются, поэтому я сразу выбегаю наружу. В коридоре прохладно, светло и свежо, что намного приятнее, но ситуацию ухудшает сильная боль, которая возвращается с ухмылкой на лице.

Но делать нечего, я должен появиться на занятии, так как там наверняка будет что-то полезное. И так мог уже многое пропустить, а это не то место, где кто-то будет входить в положение. Хромающей походкой возвращаюсь в класс, где для остальных проводится лекция. Взгляды присутствующих сразу устремляются ко мне, пока я ковыляю до ближайшей парты и бухаюсь на стул.