Мне не больно - Валентинов Андрей (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Чиф прошелся вдоль забора, оглянулся и уже собрался было нырнуть в небольшой пролом, как внезапно услышал негромкие быстрые шаги. Кто-то шел вдоль забора с противоположной стороны – высокий, в старом пальто и надвинутой на глаза кепке.
Секунда – и Чиф был уже за кирпичной стеной. Следовало подождать. Шаги приблизились, затем на мгновение стихли, и вот в проломе показался молодой человек, рассеяно поглядывающий по сторонам, словно в надежде увидеть за старым забором нечто небывалое. Чиф чуть слышно вздохнул, парень дернулся, рука его нырнула в карман.
– Я думал, ты уже дома, – Чиф произнес это по-английски, вновь запоздало выругав себя за опасную привычку.
– А, ты, Чиф? – парень усмехнулся, вынул руку из кармана и взглянул на часы – точно такие же, на батарейках, с табло вместо циферблата.
– Привет, Бен!
Тот, кого так назвали, вновь усмехнулся и покачал головой:
– Чуть не влип!
– А что случилось?
– Потом… Я проголодался.
Разговор шел по-английски. Бен, которого родители звали Сашей, тоже не мог избавиться от школьной привычки. Говорил он немного странно, с грассирующим французским «р», зато с накрепко заученным американским акцентом. Чиф неодобрительно взглянул на приятеля:
– Бен, мы этак влипнем. Надо переходить на русский.
– Ага. О великий, могучий, свободный… Как там дальше?
Последнюю фразу Бен произнес на языке предков, почему-то напирая на букву «о». Чиф вздохнул:
– Я серьезно. К тому же, если ты решил изображать мастерового, то тебе надо бриться лезвиями местного производства.
Бен провел рукой по гладко выбритой щеке и подмигнул:
– Советский пролетарий должен быть слегка выбрит и до синевы пьян. Только, Чиф, слово «мастеровой» здесь не употребляют. Сейчас говорят «рабочий».
– Да знаю, знаю…
Они не торопясь шли по еле заметной тропке, которая вела к одному из бывших фабричных корпусов. Пару раз Чиф оглядывался назад, но предосторожность была излишней: вокруг было совершенно пусто.
– Ладно, Бен, что у тебя стряслось?
– Что?
Бен нерешительно почесал кончик длинного породистого носа:
– В общем, сам виноват. Решил провести опыт над здешними аборигенами. Опыт? Ты что, с ума сошел?
– Да так, затмение… Я был на вокзале, присматривался к публике…
– На каком вокзале?
– На Петербургском…
– Бен! – Чиф даже остановился. – Ты что, забыл?
– Шучу, шучу… На Ленинградском… Да я все помню, Чиф! Улица Горького, переулок Безбожный, Краснопресненская набережная… Антихристов язык…
– Бен, давай договоримся… – Чиф помолчал, подбирая слова, – мы здесь не в нашем «Фриско-клабе». Когда ты писал заявление в группу, то знал, куда отправляешься и что тебя ждет. И говори по-русски. Даже дома, у нас…
– Так точно, Чиф, – Бен покорно вздохнул и даже попытался встать по стойке смирно. – Разрешите доложить, товарищ командир группы?
Теперь его русский звучал вполне нормально, с легким «аканьем», как и принято говорить в Столице.
– Не выламывайся. Пошли, расскажешь по дороге…
Они продолжили путь. Теперь Бен говорил уже совсем другим тоном коротко, по деловому, почти без эмоций:
– Я был на Ленинградском вокзале. Присматривался к публике и заодно проверял маскировку. Все шло нормально. У входа заметил пару «топтунов». Ну, знаешь, которые в штатском, высматривают приезжих. Особенно тех, у которых в паспорте, как здесь говорят, «минус» и они не имеют права приезжать в Столицу…
– Знаю. И что, к тебе прицепились? Бритва подвела?
– Нет, Чиф. Такое только ты можешь заметить. Никто меня не заподозрил. Тогда я начал делать вид, что пытаюсь спрятаться от патруля. Зашел за колонну, изобразил перепуганного. Думал, клюнет или нет…
– Значит клюнуло. Эх, Бен! Психолог, язви тебя!
– Клюнуло, – покорно согласился Бен, – сразу – двое ко мне. Ну, нашу «липу» показывать не хотелось, я и дал деру. Заодно проверил, как здесь бегают. Поймали бы, конечно, если б заранее все окрестности не облазил… Вот, в общем и все. Каюсь, меа кульпа…
Чиф с минуту молчал. Они уже стояли возле сорванной с петель двери одного из брошенных корпусов. За дверью ничего не было, кроме сырой темноты, в которой угадывались лежавшие на земле рухнувшие балки перекрытия и старые, покрытые мхом кирпичи.
– В общем, так, Бен. Чтоб это было в последний раз. Иначе сниму с задания и отправлю домой. Это ясно?
– Да ясно. Леший попутал!
Тон Бена дышал неподдельной искренностью и раскаяньем, но Чиф слишком хорошо знал своего приятеля.
– Бен, я не шучу!
– Я тоже, Чиф. Только их секретную службу мы тоже должны изучить.
– Но не таким образом. В общем, ты меня понял. Все, пошли, а то Лу будет волноваться…
– Ты только ей не говори, – в голосе Бена прозвучало нечто, похожее на испуг. Чиф усмехнулся:
– Ладно, не скажу. А надо бы – чтоб за уши оттаскала.
Бен протестующе замотал головой, но его приятель лишь хмыкнул и достал из внутреннего кармана небольшой бумажник, а из него – миниатюрный кожаный кошелечек. Секунда – и в руке Чифа блеснул маленький серебристый жетон с фирменным знаком Столичного метрополитена.
– Бен, оглянись на всякий случай.
– Чисто, – сообщил тот, поглядев по сторонам.
– Ну ладно…
Чиф аккуратно приложил серебристый жетон к небольшому углублению в стене. Послышалось еле слышное жужжание. Темный провал прохода внезапно стал светлее, в воздухе поплыла белесая рябь, еще секунда – и дверной проем засветился ярким молочным светом. Жужжание усилилось, словно где-то рядом заработал сильный генератор.
– Пропуск у тебя?
– Обижаете, товарищ командир.
Чиф кивнул, шагнув прямо в молочное марево. Миг – и его невысокая фигура пропала, растворившись в ярком свете. Бен еще раз оглянулся и шагнул следом.
Теперь светящаяся дверь осталась за спиной. А прямо перед ними был уже не заброшенный цех, а лестничная площадка подъезда. Там, где светился проход, должна была находиться входная дверь. Чиф вновь приложил серебристый жетон к стене, свет дрогнул и начал медленно гаснуть. Через минуту на его месте возникла обыкновенная деревянная дверь. Странно, но если бы кто-нибудь остался с обратной стороны, то смог бы разглядеть лишь черный провал, ведущий в заброшенный фабричный корпус…
