Тамавамнетута (СИ) - Киршин Павел (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Вскоре, мимо лейтенанта проползли Денис с Захаром, подтаскивая за собой кусок брезента со танковыми пулемётами. Попросив помочь, они оставили ему запасные диски, чтобы он забрал их, когда закончит.
Через час, когда основная работа была завершена, Марк прислонился к холодному траку — перевести дух. Он просчитывал сколько ему понадобится времени, чтобы произвести минирование Т-IV‐ых.
Вдруг его сапога кто-то коснулся.
— Шайзе. — Раздался сдавленный шёпот невидимого в ночи вражеского солдата.
Вроде и сил не осталось, а подбросило как на пружинах. Схватил и так сдавил, что наверняка переломал несколько рёбер наткнувшемуся на него немцу.
— Н‐найн, найн.
Марк было вскинулся, но тут же замер. Почти в упор, сквозь круглые очки, на него смотрели глаза ещё одного сильно перепуганного немчика.
— Н‐найн, их бин комунист. Их бин…
Совсем молодой пацан с карабином в руках. Почему он не выстрелил? Чего он лепечет? Коммунист?
— Иди. Иди отсюда, — Марк устало оттолкнул его сапогом, нашаривая на поясе кобуру.
Солдат от удара покатился, вскочил на ноги и побежал к чёрной глади воды.
Прицелившись, лейтенант держал пистолет, пока враг не скрылся из виду.
Покачав головой над своей малодушностью, сделал в памяти пометку, что немцы были в сухой форме, значит, где-то тут спрятана лодка, или плот. Об этом нужно будет доложить полковнику.
Спрятав оружие, Шалдин продолжил работу.
Молодой сапёр, в которого Марк не стал стрелять из-за боязни привлечь внимание, погибнет на следующий день при попытке разминирования этих танков. Поворот рукояти подрывной машинки оборвёт жизни многих гитлеровцев, в том числе и молодого Хартмана.
***
Десяти метров в диаметре, озерцо холоднющей родниковой воды, искусно пряталось в холмистом бору. Посматривая на довольную девчонку, подумал, что я получаю многократно большее эстетическое удовольствие от созерцания природных красот, чем любой другой человек.
Шлейфы запахов стекались в низину, заполняя объем над водой непередаваемым букетом. А звуки? Закрыв глаза, вслушался в эту музыку.
Ни единой симфонии не дано построить такие величественные картины. Почувствовал себя белкой, бегущей по смолистому стволу; рысью, свернувшейся клубком в молодом сосновом подросте; взлетел в теле сойки, несущей длинного жука в клювике.
Ощущая себя букашкой, в этом лесном царстве, на короткий миг ощутил, что сливаюсь с окружающим. Я сам стал могучим лесом, с чуть влажной душистой травой, скрывающей щупальца корней, пахнущих сладковатой прелостью.
Это было невероятно, словно вышел на новый уровень в компьютерной игре, когда получаешь карту местности. Видна вся округа, укрепления, техника, юниты противника и союзники. Не надо больше напрягаться, кого-то выискивать и из-за этого менять свои планы.
На спуске к роднику, торчал мощный выворотень всё ещё зелёного ясеня. Чутка поработав землекопом, выгреб под ним лишнее, создавая ровную поверхность. Прицепив к корням наши накидки, добавили ветвей, превращая получившийся шалаш в этакий куст. Немного веток потолще на выровненный земляной пол. Сверху щедро застелить лапником и вуаля.
Раздевшись до трусов, и намочив снятую майку, хорошенько обтёрся. Переодевшись в чистое, схомячил бутерброды с салом, приготовленные Надеждой. Перед сном написал, что надо отдохнуть и, при любой опасности, меня следует разбудить. После чего, стоило мне опустить свою тушку на мягкие еловые иголки, тут же вырубился.
***
Поднимая песчаную муть, девушка прополоскала в роднике грязные вещи. Развешивая их для просушки, ей пришло в голову, что сортировка её белья была не обычным самодурством. Отбрасывая тогда новые и удобные, мальчик оставлял только тёмные вещи. Подумав, как далеко была бы видна её любимая жёлтая футболочка, она перенесла постиранное в более густые заросли.
От кожаной куртки, которую он подстелил на еловые ветви, веяло чем-то кисловатым. Этот запах Наде был хорошо знаком — порох и взрывчатка. Так пахло от папы, когда тот приезжал с учений.
Конечно, она понимала, что он был вместе с солдатами. Там, где страшно гремели взрывы и много стреляли. Пехотинцы и их командир почему-то его не прогнали, а взяли с собой.
Перекладывая оставшиеся продукты, провела небольшую ревизию в их мешках. Рубчатых металлических яиц осталось две штуки. Появился германский автомат, новая фляжка и поясная сумочка из зеленоватой кожи. В ней одиннадцать книжечек. Некоторые испачканы кровью, а орёл на одной из таких обложек был пробит пулей. Ужас какой, зачем ему немецкие документы? Вернув всё на место, Надя присела подле спящего. Грызла печенюшку и думала о войне. Так и задремала.
***
В нескольких километрах от них расположились лагерем остатки роты лейтенанта Гурьева.
— Я вот одного не понимаю, что здесь немцы делали? На разведчиков не похожи, да и нечего тут разведывать.
— Срать на фашистов. Лучше скажите, что про пацана думаете.
— Странный парень.
— Да уж. До сих пор не верю, что согласился на эту авантюру.
— Почему? Мы их постреляли, как в тире.
— Ну-ну. Ты Федя скольких убил? Одного? Двух? Я честно готов признать, ни разу не попал.
— Все стреляли, но, они же сразу попрятались. Я двух, а другой трёх. Главное не трусить. Почти половину первым выстрелом сняли.
— То-то же, что половину. А он один снял четверых гранатами и ещё семерых из пулемёта прострочил.
— Я видел, как он прыгнул из кустов к пулемёту, — ещё один боец присоединился к разговору, — если бы он их там не причесал, потерь было бы больше.
— Правильно Константин Васильевич говорит, авантюра и есть. — Произнёс старослужащий, имевший в их батальоне непререкаемый авторитет.
Младший лейтенант кивнул. — Тимофеич… он автомат взял у офицерика, так я чуть в штаны не наделал, когда потребовал сдать его. Думал пристрелит бешеный. У него даже глаза почернели.
— Ты, Костя, учился военному делу. Знать должён, что к чему. Пацан за нас разведку провёл, по позициям расставил, уничтожил целое отделение, включая двух пулемётчиков. Так?
— Это что же получается Иван Тимофеевич? Ты хочешь сказать, что нами не командир руководил? — Фёдор вступился за Гурьева.
— Дурак ты Федя. Не о том речь, кому слава достанется. Ты мозгой покумекай. Я этому пацанёнку и пулемёт бы отдал. С людями надо по-людски поступать.
— Прав. Всё так, Тимофеич. Сгоряча тогда был. Я о другом сейчас думаю. Где он всему этому научился и что ещё умеет?
Задумавшись, в наступившей тишине, бойцы смотрели на покрытые серым налётом багровые угли.
***
После того, как мои способности развернулись на всю катушку, дорога превратилась в обычный туристический поход. Самой большой трудностью стали болотистые участки, попадались такие обширные, что приходилось возвращаться и обходить. Но в основном, лес был сухой и мы постепенно приближались к Минску.
Дивизии, полки, батальоны, сводные отряды. На всех дорогах и через леса, круглые сутки шли солдаты красной армии. Больших сражений мы не видели, я старался обходить их дальней стороной, но на четвёртый день стали свидетелями, как механизированная колонна с крестами на бортах подверглась пушечному обстрелу.
Четыре фашистских танка, против двух наших пушечек. Хороший размен получился, но подбитые танки тут же взяли на буксир и отволокли в сторону.
Поджечь технику у наших ребят не получилось. Одна сквозная пробоина, перебитые траки и прочие мелкие поломки.
Ремонтом занялись, когда колонна ещё не ушла из прямой видимости. Восемь растрелянных из пулемётов и подавленых гусеницами артиллеристов лежали невдалеке от остановившихся грузовиков техслужбы.
Эх. Им бы следовало отойти метров на пятьсот дальше, там можно было бы запереть колонну перед подъёмом и бить танки на выбор. Пока сообразят, пока пустят вперёд пехоту. И делов бы наворотили и уйти бы смогли. Но, случилось то, что случилось. Жалко ребят — сами погибли, а подбитую ими технику скоро восстановят. Получается зазря?
