Следак 2 (СИ) - Живцов Николай (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
— А Шашова была? — напомнил я свой вопрос.
— Татьяна Алексеевна? — Мария Михайловна задумалась. — Нет, ее не было, — помотала она головой.
Я уже было принялся про себя материться, как тут Зорин воскликнул.
— Серега же был! Сын Шашовых, — пояснил он мне.
— Это хорошо, — выдохнул я, а то у меня стройная версия чуть не развалилась, после чего дополнил блокнот новыми записями. Получился список из двадцати человек и тринадцати дач.
Довольный результатом, я отправился к выходу. В это время раздался дверной звонок, следом за которым последовал гневный женский голос.
— Ваш Никитка опять нажрался! На первом этаже уснул. Сколько можно терпеть это безобразие?!
Мария Михайловна всплеснула руками, а Валерий Никитич, распахнув дверь, умчался вниз по лестнице.
— Алкаш! — заключила соседка и пробуравив нас с Зориной напоследок возмущенным взглядом, скрылась в соседней квартире.
— Связался с дурной компанией и запил, — всхлипнув, произнесла Мария Михайловна.
— А на том дне рождении он был? — спросил я.
Женщина подтверждающе кивнула.
Лифт раскрылся и оттуда Зорин вытащил сына — того самого пьяного парня с гитарой. Пришлось помочь затащить его в комнату, где мать, причитая, принялась его раздевать, а я поспешил распрощаться.
Второй на очереди потерпевший, Андрей Бокша, на вид, оказался вполне нормальным сорокалетним мужиком располагающей внешности. Никакого алчного блеска в глазах, как я себе напридумывал после слов Зорина.
Вот только ничего особо интересного он мне не сообщил. По его словам, ни для никого из знакомых не было тайной, как и его недавнее возвращение с Севера, так и намерение купить кооперативную квартиру, чтобы съехать от родителей.
Бокша подтвердил тот факт, что отмечал вместе с соседями день рождения Петровича и описал внешность, привлекшей внимание всего мужского населения дачного поселка, Анечки.
— Какие у нее бедра, а какие сиськи, — он мечтательно закатил глаза и изобразил размеры руками.
Я впечатлился.
Глава 6
С утра в отделе было подозрительно тихо. Перемена со вчерашнего дня слишком разительная, поэтому я и обратил внимание на зловещую тишину. Никто не бегает, не орет, не разносится по этажу грохот от упавшего на пол металлического станка для сшивания уголовных дел. Не слышны харкающий мат Головачева и гневные вопли Курбанова. Начальства вообще не видно. Тишь и благодать.
— Что-то случилось? — спросил я у вырулившей с главной лестницы Журбиной, когда пытался попасть в кабинет Капитолины. Дверь была заперта и мои манипуляции с ручкой результата не давали.
— Оперативки не будет, — ответила Людмила, не останавливаясь. — Головачев с Курбановым только во второй половине дня подъедут, — она обернулась. — Пошли. Чего стоишь? Нет там никого.
— Да я уже догадался, — пришлось оставить в покое ручку. — А остальные где?
Кроме нас с Журбиной в округе никого не наблюдалось. Мы прошли по пустому коридору мимо закрытых дверей. В тишине наши шаги звучали излишне громко.
— Отсыпаются, — пояснила Людмила, сворачивая в наш закуток. — Через пару часов начнут подтягиваться.
— А мы чего так рано пришли? — пожалел я об упущенной возможности поспать подольше.
— А нам серию надо раскрывать, — был мне ответ.
— Понятно. Тогда пошли раскроем пару серий. К обеду как раз справимся, — взглянув на ручные часы, отозвался я.
Кстати о часах. Надо что-нибудь приличное себе прикупить, а то все времени нет. Совсем заездили на этой службе.
— Ты что-нибудь нарыл? — проигнорировав мой троллинг, поинтересовалась Журбина, заходя следом за мной в кабинет, в котором, к слову, не было Ксении. Значит все-таки добилась от подружки для себя послабления.
— Нарыл, — я плюхнулся на кресло. — Сделаешь чай? — спросил я у начальницы. Кофе у нас вчера закончилось, и чтобы купить новое нужно сперва найти где оно продается, а затем отстоять очередь. Та покладисто засунула кипятильник в чайник.
— Манник будешь? — спросила она.
— Конечно буду, — удивился я вопросу. Как-будто я когда-то отказывался от вкусняшек.
Через пару минут Людмила вернулась, неся тарелку с круглым желтым манником. Воодушевившись, я начал рассказывать начальству о результатах своего расследования и знакомить со своими выводами.
Меня прервал, завалившийся в кабинет Скворцов, который тут же жадно накинулся на мой манник.
Пришлось начать рассказ заново и не сильно затягивать. Конкурент активно работал челюстями, уменьшая мою долю сладкого.
— То есть ты считаешь, что у вора дача в том же самом кооперативе, что и у потерпевших? — обдумывая услышанное проговорила Людмила, которая к выпечке не прикоснулась, а просто пила чай с сахаром, за что получила от нас с Вадимом полное одобрение.
Я кивнул, рот был занят куском манника.
— Пятнадцать подозреваемых, — задумчиво сказала она.
— Двадцать, — поправил я ее. — Вором может оказаться так же кто-то из потерпевших. Мог инсценировать у себя кражу, чтобы не вызывать подозрений, — пояснил я свою мысль.
— Двадцать — это много, — с набитым ртом, глубокомысленно заметил Скворцов.
— Если точнее, то восемнадцать. Супруги Зорины явно не при делах, — уступил я, но заметив благодушное выражение лица Вадима, тут же добавил. — Но проверить, конечно, надо будет всех, — после чего продолжил рассуждать. — Сынок у Зориных связался с дурной компанией, а те могли научить его плохому.
— А Шашов с Бокшей? — перебила меня Журбина.
— Шашова я еще не видел, так что рано списывать, а о Бокше плохо отзывается Зорин. Считает того жадным. А где жадность там и корысть, — сделал я вывод, беря очередной кусок манника.
— Не факт, — заметил Скворцов.
— Проверишь и узнаешь, — парировал я.
— А мне более перспективной кажется Анечка, — заявление Людмилы пресекло наши с Вадимом преперательства. — Я бы с нее начинала.
— С нее и начну, — ухмыляясь подтвердил я. Вспомнилось ее вчерашнее описание.
— Ее сперва найти надо, — справедливо заметил Скворцов и тут же, прищурившись, поинтересовался: — Чего лыбишься? — никак чуйка сработала.
— Сиськи у нее во, — я повторил размах рук Бокши, — а попа, — я мечтательно закатил глаза.
— Так, все, — Вадим выставил ладонь. — Ты свое дело уже сделал — версию выдвинул, — он деловито начал объяснять мне расклад. — Дальше очередь уголовного розыска — будем ее проверять.
— Ты же говорил, что сейчас один работаешь, — напомнил я ему его же слова.
— Сам справлюсь. — уверил он меня. — А ты запросы сделай, собери информацию о подозреваемых. У вас, следаков, всякие писульки лучше получаются, — ухмыляясь, предложил он мне.
Такое разграничение полномочий мне не понравилось.
— Не, он значит с этой грудастой будет развлекаться, а я запросы в кабинете писать, — изобразил я негодование, и мы оба заржали.
Журбина обреченно вздохнула.
— Ладно, мальчики, мне ваши пошлости выслушивать недосуг, у меня еще дел полно, — прихватив пустую тарелку, она нас покинула.
— Довел человека, — упрекнул меня Вадим. — Заладил: сиськи, сиськи.
— Это не мои слова, а Бокши, — оправдался я. — которые надо будет еще проверить.
— Я проверю. Это моя работа, — заржал Скворцов.
— Угу, а моя работа бумажки и аналитика. Нет в жизни справедливости, — скорбно произнес я.
В дверях Вадим притормозил.
— На выходные, наверно, все на дачи приедут, — предположил он.
— Наверно, — безразлично отозвался я. Анечкины сиськи мне все равно не светили.
— На выходные и рвану, — определился Скворцов.
— Один что ли? А если преступников больше одного? Решил мой подвиг повторить? — теперь уже я над ним насмехался.
Вадим задумался.
— Ладно, еще есть время. Порешаем, — сказав эту неопределенную фразу, он вышел из кабинета.
Ксения явилась только к обеду и сразу же потащила меня в столовую.
— Жрать хочу, — поделилась она со мной своей печалью.
