Альпинист. Книга 3 (СИ) - Волков Тим (версия книг txt, fb2) 📗
— Я приму поражение — если таковое будет. Но я собственными глазами видел то, что моя лошадь пришла первой.
— Вы — молод, — кивнул Кинг. — И взгляд у вас в самом деле острей, это я признаю. Но когда дело касается скачек — тут мой наметанный глаз никто не обманет!
— Эти споры — пустое. Предлагаю рассудить нас судье.
— Хорошо, — после паузы ответил Кинг.
Мы обратились к Теодору, и тот запросил помощи у судьи по фотофинишу.
— С отрывом на три сантиметра на последних секундах в лидеры вырвалась и победила… Олимпия! — прогрохотал в динамик судья.
— Как это?.. Я же… — Кинг сразу же скис.
Через некоторое время пришел судья и показал нам черно-белый снимок. Олимпия и в самом деле была первой.
— Ну что же, ваша взяла, — ответил журналист, протягивая мне руку. — Пари есть пари. Я выполню то, что о чем вы говорили. Меня, конечно, после этого уволят, но я дал слово, и я его сдержу.
Кинг тяжело вздохнул.
— Вам я хочу выразить благодарность за то, что согласились сыграть со мной. Это были просто великолепные гонки. Я получилось невероятное удовольствие. Проигрывать я умею. Так что исполню свое слово.
Кинг был расстроен.
— Если это спасет вас от увольнения, то я готов дать вам еще одно интервью, — сказал я.
Кинг не сразу понял, что я сказал, и некоторое время непонимающе глядел на меня. Потом, когда смысл моих слов начал доходить до журналиста, он удивленно выпучил глаза:
— Согласны⁈ — одними губами прошептал он.
— Да. Но только без всяких ваших колких вопросов. Я расскажу о восхождении, а вы опубликуете все без изменений. Договорились?
— Конечно же, договорились! — произнес Кинг, и вновь схватив меня за руку, принялся ее трясти. — Спасибо вам огромное!
В конечно счете, почему бы и нет? Я увидел, что Кинг — человек слова. И если сказал что-то или пообещал, то так оно и будет. К тому же посетила меня сейчас одна мысль, что-то вроде озарения, которую я и хотел в скором времени проверить.
Ребята после гонки тоже оживились — Генка с Климом поспорили чья лошадь придет первой, но ни одна не выиграла и теперь парни обсуждали как быть.
— А я тебе говорю, что ты мне три рубля должен, — не унимался Генка.
— Это еще почему?
— Ну моя лошадь обогнала же твою?
— Обогнала.
— Ну вот. Значит, ты мне должен.
— Не должен. Мы как спорили? Кто первая к финишу пришла. Твоя пришла? Нет. Моя? Нет. Вон, Олимпия пересекла черту. Значит, никто никому ничего не должен.
— Ну ведь ты же не прав сейчас.
— Нет, это ты не прав.
Непременно завязалась бы долгая перепалка, если бы не Теодор.
— Ребята, а не хотите покататься на лошадях?
— Что? — тут же повернулся Генка, напрочь забыв про спор. — Покататься? Конечно, хотим!
Мы спустились с трибун, подошли к Олимпии и Гвоздике — остальных лошадей уже увели в загон.
— Можно я первый? — выскочил Генка и не дождавшись ответа, подошел к животному.
— Генка, осторожно! — предупредила Марина. — Не упади!
— Да у меня дед казак, на коне всю жизнь провел! — похвастался тот. — Я на лошади с малых лет!
Парень ловко запрыгнул на скакуна.
— Видали! А еще смотрите что могу!
— Генка! Ну-ка слезай! Грохнешься! — крикнул уже я, понимая, что парень пытается перед всеми выделиться.
Генка тем временем поддал жеребцу пяткой в бок и натянул поводья. Лошадь заржала и вдруг встала на задние ноги.
— У-ух-ху! — весело крикнул Генка, вскинув одну руку вверх, точно залихватский ковбой. — Е-е-х…
Восклицание оборвалось. Лошадь вдруг резко дернулась и сбросила парня с седла.
Генка полетел вниз, но в последний момент успел перекувырнуться, чтобы не упасть головой. Приземлился на ноги, но неудачно. Удар был жестким, и парень повалился на бок.
— У-у-у! — простонал он, схватившись за лодыжку. — Нога! Кажется, я сломал ногу!
Ну вот, только этого нам еще не хватало…
Мы рванули к парню. Тот, хоть и держался молодцом, но вид имел не важнецкий.
— Ну вот как тебя угораздило⁈ — выругался я.
— Так я же хотел… — начал тот и застонал от боли — Марина прикоснулась к его ноге.
— Ему в больницу нужно, — сказала девушка, побледнев лицом.
— Нет! — практически выкрикнул Теодор.
Мы одновременно повернулись к нему.
— Понимаете, об этом быстро станет известно широкой общественности и вызовет некоторые слухи. Нехорошие слухи.
— Какие еще слухи? — не понял я.
— Некоторые группы лиц могут использовать это против нашего правительства — мол, не смогли обеспечить безопасность иностранной делегации. Это очень весомый репутационный ущерб.
— А нам плевать! — рявкнул я. — ему нужна помощь — и мы ее получим!
— Я вас понимаю, но…
— Вы что, хотите оставить человека вообще без помощи, лишь бы не пострадала ваша репутация? Думаю, от этого она пострадает куда как сильней.
Теодор растерялся окончательно. Он не знал, как поступить. Начал мямлить:
— В больнице точно о вас узнают посторонние. И тогда набежит пресса.
— У вас тут целый журналист имеется, свидетель всего случившегося, — я кивнул на Кинга, который все это время невозмутимо стоял за нашими спинами, зорко наблюдая за происходящим. — Так что переживать о том, что о вас узнают уже поздно.
Теодор повернулся к Кингу. Тот довольно улыбнулся.
— Святая Мария! — схватился за голову Теодор. — Это провал! Провал!
— Теодор, послушайте, — начал успокаивать я парня. — Возьмите себя в руки. Сделаем следующим образом. Мы поедем сейчас в гостиницу, а вы — в больницу. Не знаю как, но вы привезете оттуда нам в номер врача. И пусть он осмотрит Геннадия.
Теодор просветлел.
— Хорошо-хорошо! Я все сделаю!
— Но учтите, — тут же осадил его я. — Если понадобиться госпитализация, то мы немедленно едем в больницу.
— Я согласен, — тут же кивнул парень.
И подозрительно глянул на журналиста.
— Господин Кинг, — произнес я, тоже оглядываясь. — Я бы хотел попросить вас не распространяться об этом инциденте.
Кинг едва открыл рот, явно желая возразить, но я перебил его:
— Я пошел вам на уступки насчет вашего интервью. Пойдите и вы навстречу.
— Хорошо, — явно не довольный таким поворотом событий ответил тот.
— Огромное спасибо! — вновь оживился Теодор. — Огромное спасибо!
— Помогите затащить Геннадия в машину, — ответил я.
— Не нужно, — отмахнулся тот. — Я в полном порядке. Чего вы, в самом деле? И не такие травмы получал.
Он осторожно поднялся, попрыгал на одной ноге.
— Не страшно, передвигаться могу.
— Я все же помогу, — сказал я, закидывая руку парня себе на плечо и давая возможность опереться на меня.
Мы добрались до гостиницы и к великой радости Теодора, Генка уже вовсю хвалился тем, что единственный из всех нас, кто смог покататься на заграничном скакуне. Мы скептически воспринимали его восторг, мотивируя тем, что катаний как таковых и не было.
— Ты просто посидел на его спине, — закатив глазки, сказала Марина.
— А потом шмякнулся! — добавил Клим.
— Да я… — задыхаясь от праведного гнева, прошипел Генка.
— Приехали! — прервал нас Теодор.
Мы выгрузились, помогли Генке выйти и доставили парня до его комнаты. Разошлись по своим. Надо отдать должное Теодору, с врачом он вернулся буквально через десять минут.
Доктор, судя по глубоким морщина на лбу и сдвинутым к переносице бровям, был опытен и не сильно рад, что его выдернули из смотровой. Но Генкину ногу осмотрел пристально, прощупал и даже смерил давление парня и пульс.
— Перелома нет, — констатировал он по итогу. — Все в порядке.
А потом выписал какие-то мази, таблетки, витамины.
— Я все куплю! — тут же засуетился Теодор, и они вместе с доктором поспешно ушли.
Все разошлись по номерам, и только я не горел желанием идти в свой. Спать в присутствии микрофона не было никакого желания. Поэтому я пошел к Лесе. Она приняла меня с радостью. Обняв меня за шею, она буквально втащила меня внутрь и тут же потянула к кровати. Я не сопротивлялся.
