Самозванцы. Дилогия (СИ) - Шидловский Дмитрий (онлайн книга без .TXT) 📗
– Да, Петроград… Много бы я дал, чтобы еще раз прогуляться по его улицам. А за то, чтобы освободить его от большевиков, готов дьяволу душу продать. – Маннергейм мечтательно закатил глаза, но тут же печальная гримаса проскользнула по его лицу. – Но вы же видите, мы и здесь еле справляемся с красной чумой.
– Но ведь справляетесь же!
– Это как сказать. Конечно, большевики во время борьбы за власть так разложили армию, что теперь сами от этого страдают. Противостоящие нам красные части – это скорее банды, чем воинские формирования. Почти все офицеры, которые вовремя не покинули свои части, перебиты. Как и по всей России. Я сам, знаете ли, с трудом спасся от разъяренной солдатни. Но все же отряды красных многочисленны и очень неплохо вооружены. Арсеналы в Выборге и Гельсингфорсе, увы, достались им. Что же касается моих солдат, они, безусловно, более дисциплинированны. Порядок во вверенных мне частях я навел. Но до настоящей регулярной армии им еще очень далеко. Будь у меня лейб‑гвардии уланский полк, с которым я вступил в войну, я бы без посторонней помощи очистил всю Финляндию и от красных банд, и от Шюцкора. Увы, нынешние реалии совсем иные.
– Совершенно справедливо, ваше высокопревосходительство. Но у красных все больше проблем возникает на юге, где поднимает восстание российское белое офицерство. Кроме того, мы же не одни на планете. Европейские государства скоро в полной мере осознают большевистскую угрозу и вмешаются в события.
– Этого‑то я и опасаюсь. Идиоты из сената только и норовят призвать сюда германские войска. Болваны! Не понимают, что Германия является злейшим врагом любой нации. Они поддерживают финнов только для того, чтобы ослабить Россию. Мало того что Ленин и его банда пришли к власти на деньги немецкого Генштаба, не хватало еще, чтобы я, русский генерал, немецким оружием воевал против своих боевых товарищей.
– А против большевиков?
– Против большевиков – хоть с дьяволом в одном строю. Но ведь заставив сказать «А», немцы заставят меня сказать и «Б». Они не удовлетворятся разгромом большевиков, которые уже вышли из‑под их контроля. Они будут требовать, чтобы я добивал Россию. Вот на это я не пойду. Именно поэтому я в ультимативной форме запретил сенату приглашать немецкие войска.
– Значит, я правильно сделал, что пришел к вам, – улыбнулся Чигирев. – Правда, вынужден вас разочаровать, генерал. Представители сената за вашей спиной уже вступили в переговоры с немцами. Сейчас готовится высадка в Гельсингфорсе балтийской дивизии генерала фон Гольца, если я не ошибаюсь. Только не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Как военный человек вы поймете, почему я не хочу раскрывать своих источников информации.
«А как сын своего времени, ни за что не поверите, что я читал обо всем этом в учебнике истории в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году», – добавил он про себя.
Генерал с силой сжал кулаки и матерно выругался по‑русски.
– Я подам в отставку! – вскричал он. – Сейчас нас, наравне с Германией и Швецией, признает Франция. Но она станет нашим врагом, если сюда придут немцы! Мы полностью лишимся поддержки Антанты. Я не буду руководить армией, управляемой из Берлина!
– Не делайте этого, – попросил Чигирев. – Учитывая положение на фронтах в Европе, немцы все равно прислали бы сюда свои войска. Они не могут Выпустить из‑под контроля такую страну, как Финляндия. Первоочередная наша задача – победить большевиков хотя бы здесь, в Финляндии. Только вы сможете это сделать. Потом мы найдем способ нанести удар и по коммунистам в России. Дни Германии в этой войне сочтены.
– Хорошо, чего вы хотите от меня?
– Я хочу помочь вам разгромить большевизм здесь в обмен на вашу помощь для России. Когда вы станете полновластным хозяином Финляндии, вы сможете нанести удар по Петрограду. Большевики, занятые белыми восстаниями на юге и востоке, не смогут вам сопротивляться. Войны на три фронта они не выдержат, их власть рухнет. Это и в интересах Финляндии. Сейчас еще мало кто представляет, какую угрозу для мира, и в первую очередь для ближайших соседей, несет Советская Россия.
Маннергейм внимательно посмотрел на собеседника.
– Дорогой мой, – насмешливо произнес он, – я ведь прежде всего русский генерал, даром что шведом рожден. Я и финского языка‑то толком не знаю. Лет десять назад публика, которая готовила восстание против России, меня к врагам Финляндии причислила. За верную службу империи, между прочим. Я возглавил финскую армию, потому что только в ней еще осталась хоть тень порядка. Конечно, как человек чести я никогда и ни при каких условиях не буду действовать во вред Финляндии. Более того, присягнув ей на верность, положу жизнь во имя ее процветания. Но высшим счастьем для меня было бы вернуть покой и порядок России.
– Значит, у нас с вами одинаковые цели, генерал. Приказывайте, я буду рад служить под вашим началом. Поверьте, все мои знания и связи будут к вашим услугам.
– Хорошо, – кивнул Маннергейм. – В военном деле вы, разумеется, не специалист. Но, как вам известно, в настоящее время я наделен регентскими полномочиями. Вы назначаетесь советником регента по международным делам. В моей администрации вы будете заниматься связями с русским повстанческим движением, действующим на территории России. Как вы понимаете, если мы перейдем границу Финляндии без согласования с ними, это будет воспринято как агрессия со стороны соседнего государства. Этого допускать нельзя. И, безусловно, не может быть и речи о помощи белым армиям, если их командование не пожелает признать независимость Финляндии. В противном случае, как вы понимаете, наше вступление в войну не встретит никакой поддержки в финском обществе.
– Я приложу все усилия, – пообещал Чигирев.
«Хотя в моем мире союз не состоялся именно из‑за неуступчивости белых генералов по этому вопросу», – добавил он про себя.
ГЛАВА 25Возвращение
Павел Осипович вошел и тяжело опустился на стул.
– Здравствуйте, доктор, – приветствовал его Вадим.
– Здравствуйте, голубчик. Как вы себя чувствуете?
– У меня все в порядке. Расскажите лучше, как съездили в Ревель.
– Да что там рассказывать! Оккупация есть оккупация. Немцы ведут себя как хозяева. Похоже, планируют остаться в Эстляндии навсегда. Хотя, в сравнении с тем, что было, когда в городе хозяйничали большевики, все равно лучше.
– Не любите вы большевиков, – с сожалением вздохнул Крапивин. – А вы хоть знакомы с их программой? Знаете, какие идеи они выдвигают?
– Когда речь идет об академическом споре, сопоставление идей крайне полезно, – заметил Павел Осипович. – Но когда обсуждается политика, смотреть надо не на слова, а на дела. Все, что сделали большевики, – ужасно. По всей стране разгул анархии и бандитизма. Террор возведен в ранг государственной политики. Враг у ворот Петрограда. Это чума, а не народная власть.
– Но вы не допускаете, что это в муках рождается новый мир? Что в дальнейшем большевики построят другое государство? Лучшее, чем то, которое существовало прежде. Крепкое, опирающееся на народ.
– Нет, не допускаю, голубчик. Для того чтобы идти вверх, нужно подниматься, а не скатываться. Я всегда мечтал жить в стране, основанной на уважении к ее гражданам и свободе личности. Но для этого необходимо просвещать народные массы, будить в них лучшее. Поэтому я, получив диплом медика в Петербурге, уехал четверть века назад в маленькое эстляндское местечко. Мне казалось тогда, что, если образованные люди разъедутся по стране и будут нести культуру в провинцию, это приведет к более значительным преобразованиям, чем революция. Я всегда считал, что только труд и просвещение способны принести стране процветание. Большевики же опираются на самые глубинные народные инстинкты: зависть, жадность, желание отомстить былым угнетателям. И не надо мне рассказывать, что перебесятся и успокоятся. Всякий человек, всякий народ или идет вверх, или катится вниз. Большевики тянут нас в преисподнюю. И даже если народ когда‑либо опомнится, ему еще годами и десятилетиями придется искупать ужас большевистского переворота. Чтобы идти вверх, надо будет еще наверстать то, что было утрачено в годы безвременья. Травмы психические, как и раны физические, бесследно не проходят.
