Волков. Гимназия №6 (СИ) - Пылаев Валерий (читать книги регистрация txt, fb2) 📗

Впрочем, ничего удивительного. Современная политика всегда волновала умы куда больше того, что уже стало историей.

— И при всех различиях в географии, языке, культуре и даже форме правления как таковой, у России и Японии куда больше общего, чем может показаться на первый взгляд. — Учитель снова не торопясь направился от доски к дальнему концу класса. — И хотя сословие самураев нельзя считать абсолютным аналогом отечественного дворянства и даже аристократической верхушки в лице древних родов — сходство очевидно. Во-первых, и российские, и японские князья-даймё в большинстве своем происходят из военных и по сей день куда чаще предпочитают военную, а не гражданскую службу. А во-вторых…

— Талант, — догадался кто-то на первой парте. — Все князья обладают Талантом.

— Верно… Практически все, — довольно закивал учитель, даже не обратив внимания на формальное нарушение дисциплины. — Но общие черты, конечно же, прослеживаются не только в этом. И российское, и японское общество построены на традициях — и поэтому оба они в той или иной форме противопоставлены обществу западному… Впрочем, на этом мы останавливаться не будем. — Учитель, похоже, сообразил, что его уже изрядно унесло в сторону от основной темы занятия. — Также из очевидных сходств следует отметить военизированную составляющую… Обратите внимание, господа — даже в вашей гимназической форме можно увидеть черты армейского мундира. — Учитель для пущей убедительности указал на лацканы собственного пиджака — который, впрочем, как раз имел крой исключительно гражданский. — И дело, конечно же, не только в последствиях недавней войны, которая затронула обе великие державы. Но также и в общей проблеме, с которой мы столкнулись позже. И Япония, и Европа — и все же в первую очередь наша с вами страна — Россия.

— Прорывы… — пробормотал кто-то с задних рядов.

— Верно. — Учитель снова удовлетворенно закивал. — Но о них вам лучше расспросить Никиту Михайловича в классе естественной истории… Он как раз следующий после моего.

Глава 9

— Ну что, продолжим, господа гимназисты?

В отличие от своего седовласого и солидного коллеги, Никита Михайлович — учитель естественной истории — выглядел не видавшим виды, а скорее наоборот. Слишком уж молодым и свежим для своей должности. И то ли беззаботным, то ли обладавшим какой-то особенной легкостью, которую люди с годами обычно утрачивают. Он тоже носил гражданское — и, похоже, был тем еще модником.

На учителе оказалась белоснежная манишка — а может, и самая настоящая сорочка из тонкой ткани. Узкий длиннополый пиджак: не просто темный, а черный, как уголь — явно сшитый на заказ и совсем недавно. Брюки из той же ткани и блестящие лакированные ботинки. Пижонский облик дополняла цепочка часов, свисающая из кармана — вряд ли золотая, однако уж точно и не из дешевых.

Не знаю, требовал ли местный устав от учителей стричься коротко, но если и так, Никите Михайловичу дозволялось нарушать его требования: волосы он отрастил до самых плеч и расчесывал так, что они лежали лежали изящными темными локонами, обрамляя безусое лицо. Может, и не слишком красивое, зато из тех, что принято называть «породистыми». Вздумай такой франт преподавать в какой-нибудь женской гимназии — наверняка разбил бы немало девичьих сердец.

Впрочем, и местные пацаны его, похоже, любили. То ли за вольные манеры, то ли за мягкий характер, то ли потому, что Никита Михайлович сам был похож на гимназиста — разве что немного постарше… А еще он, похоже, умел действительно интересно рассказывать — даже о самых скучных вещах.

— Прорывы? — Никита Михайлович картинно наморщил лоб. — Надо сказать — не самая простая тема. Современная наука пока еще не способна ответить на многие вопросы. И делиться с еще не окрепшими умами собственными домыслами и предположениями было бы…

— Просим! — тут же хором завопили неокрепшие умы на первых партах. — Неужто вы не знаете?

— Должен признаться, что доподлинно мне известно лишь немно-о-огое, — протянул Никита Михайлович — но тут же улыбнулся и с явной охотой продолжил: — Кто-то считает Прорывы божьим наказанием за человеческие грехи. Кто-то — вратами в другие миры, которые нам однажды суждено посетить и исследовать. Кто-то — особой точкой в пространстве, собирающей и излучающей энергию, способную наделить некоторых людей Талантом.

Никита Михайлович сделал самую настоящую театральную паузу — видимо, думал, что его тут же начнут засыпать вопросами. Но вместо этого господа гимназисты, наоборот, притихли — и оставалось только рассказывать дальше.

— В каком-то смысле прав каждый из них: Прорывы действительно опасны — и не только из-за тварей, которые из них вылезают, но и сами по себе. И они действительно напрямую связаны с энергией. — Никита Михайлович подхватил со стола указку и крутанул ее в руке. — Во всяком случае, даже самые скромные из ученых умов способны увидеть прямую связь между Прорывами и необычными Талантами людей, которых принято называть Владеющими. И пусть пока наука не в силах объяснить природу этой закономерности — само ее существование является неоспоримым фактом, милостивые судари.

— Как же так, Никита Михайлович? — снова подал голос уже знакомый мне здоровяк по фамилии Фурсов. — Выходит, Таланты у родов — это все Прорывы и энергия, а не святая благодать? Так, получается?

— Может статься, что и так, Дмитрий, — хитро улыбнулся Никита Михайлович — и тут же добавил полушепотом: — Только на законе божьем не ляпни, брат. А то отец Андрей тебя из класса выгонит.

Гимназисты хором засмеялись — и я, кажется, начал соображать, за что на самом деле местная братия так жалует учителя естественной истории. Одной репутации вольнодумца и знатока вполне хватало, чтобы завоевать немалый авторитет — а уж в комплекте с эффектной внешностью и этаким романтическим флером подобное и вовсе превращало Никиту Михайловича чуть ли не в божество.

— И это ни в коем случае не домыслы, а наблюдения. Свершившийся факт. Первые упоминания о Владеющих появились задолго до Рождества Христова. Сверхчеловеческие возможности и силы приписывались, к примеру, египетским фараонам, которые в те времена считались прямыми потомками богов. — Никита Михайлович уселся прямо на учительский стол. — Но я не уверен, что все эти папирусы можно считать надежным источником. Средневековые летописи заслуживают немногим больше доверия, но их сохранилось слишком много, чтобы все до единой оказались выдумкой. И именно эту эпоху в современной естественной истории и принято считать положившей начало всем Талантам. И — как следствие — именно тогда и появились династии Владеющих, которые теперь носят княжеские титулы.

— Так давно? — удивился кто-то. — А как же царь Петр?

— Петр Великий действительно обладал могучим Талантом. И изрядным талантом политика: именно он первым из российских государей начал присваивать княжеские титулы своим соратникам — в том числе и тем, кто не был Владеющими. Как вы понимаете — это понравилось не всем. Как раз в те годы и стало особенно модно изучать свою родословную… Тогда чуть ли не каждому хотелось, чтобы его предком оказался древний герой — легендарный князь или какой-нибудь рыцарь. — Никита Михайлович вскочил со стола и изобразил указкой пару фехтовальных движений. — И даже сейчас прямых потомков Рюрика и Вещего Олега официально насчитывается чуть ли не несколько сотен.

— И это все правда?

— Как знать. — Никита Михайлович пожал плечами. — В конце концов, от тех времен остались по большей части только легенды. О великих богатырях, победивших Змея Горыныча и еще парочку тварей пострашнее… Вероятно, Прорывы тогда случались нередко — но потом почему-то практически исчезли. Последний случай до недавнего времени был отмечен, кажется, в одна тысяча семьсот тридцать четвертом году. — Никита Михайлович наморщил лоб и на мгновение задумался. — И примерно тогда же в самой обычной крестьянской семье родился ребенок с особым даром.