На лыжне попаданец Ломаев (СИ) - Леккор Михаил (читать книги онлайн полные версии .TXT, .FB2) 📗
Следующий вопрос, разумеется, был более конкретный и профессиональный:
— Какой цикл спортивных упражнений применяется для биатлонистов в летний период?
Хороший вопрос. еще немного, уже в конце этого же ХХ века в мире массово появятся роликовые лыжи или коньки в зависимости от формы и проблемы тренировок летом будут навсегда, по кра йней мере, в XXI веке, сняты.
Собственно, в мире это средство тренировок летом для лыжников применяется в большей части ХХ века, а в последней четверти века постепенно оно превращается в самостоятельный вид спорта. Один СССР, как обычно, спит.
Впрочем, это уже теория. А на практике ВОСЛР роликовых лыж сейчас не имеет и, по-видимому, вся страна тоже. Хотя, по-моему глубокому мнению, мы и так проживем.
— Для эффектной тренировке, товарищ капитан, нами комплексно проводится:
Оздоровительная утренняя гимнастика для гибкости и омоложения организма;
— Силовая дневная гимнастика для укрепления костно-мышечной структуры тела;
— И основа летних тренировок — бег. Начинаем с 10 километров в день, потом доводим до 20, а особая группа со мной — до 30.
Последняя новость, которая пока еще не доходила до ушей подчиненных, сразу их возбудила. Вроде бы и я говорил, как бы тихо, и они дисциплинировано стояли в строю довольно далеко, но все равно услышали и даже кто-то очень заинтересовано спросил:
— Товарищ командир взвода! А что за это особая группа во главе с вами и бег до 30 километров? Мы ведь столько не пробежим, просто не сумеем!
Вот ведь паршивцы, боятся, но все равно спрашивают. Почему боятся? Потому что льстят. Я ведь только прапорщик, таких, как я, тут во взводе много. Даже лейтенантов пятеро и одна маленькая изюминка — большой старший лейтенант татарин Касимов. Когда они что-то добиваются, как сейчас, они обращаются ко мне не товарищ прапорщик, а товарищ командир взвода. Чувствуете общую разницу?
А я что, я и так и эдак хотел рассказать им о перспективных линиях развития (это некоторый стеб). А если серьезно, то в педагогике, тоже в ХХ веке, но в прошлой студенческой жизни, нам сколько мусолили о намеренных перспективах!
Вот и я твердо помнил — подчиненным нужно впереди, как рыбе огонек, нечто светлое и очень блестящее. Например, по окончанию тренировок, этим то, этим это, а самых лучших я выставлю кандидатами на соревнования в ФРГ!
Почему кандидатами? А это традиция в спорте, участники подбираются незадолго до мероприятий, а до этого только кандидатами. Так вот, хотя непрофессионалами и кажется это очень странно!
Но вначале успокоил, — особая группа имени меня, ха-ха, будет создаваться исключительно из добровольцев. Более того, и из основной части не все будут переведены от десяти до двадцати, — а потом, после этой успокоительной новости, уже добавил нехорошее: — десятикилометровые спортсмены станут ограниченно годные, их с согласия товарища капитана Великанова больше будут поднимать к работе второго взвода. То есть их и спортсменами уже не будут считать!
Военные спортсмены первого взвода так взволновались, что командир роты счел добавить:
— Ни я, ни ваш командир взвода еще ничего не решили. Физически вы все здоровы, вас неоднократно проверяли медкомиссии. То есть исключительно ваше желание тренироваться и хорошая дисциплина — вот основа вашего перехода из группы десятикилометровиков к следующей группе двадцатикилометровиков.
— Лично я не ставлю никакой цели кого-то отчислять из взвода, — заявил уже я — командир взвода прапорщик Ломаев, — все, что мне нужно — это хорошая тренировка, которая поставит спортсменов к зиме и намеченным соревнованиям к оптимальному состоянию. Именно от вашего желания будет зависеть, будете вы бегать к осени расстояние в двадцать километров и останетесь в составе «А», или даже перейдете к особую группу командира взвода, где будут лишь кандидаты в участники состязаний 1988 года. Понятно, товарищи?
На этот раз ответ был не столь дружным, скорее задумчивым. Ничего, парни, я ведь ничего особого от вас не требую. Просто при прежнем командире взвода вас немного расслабили, разболтали, многим почему-то стало вдруг казаться, что спортивные занятия — это исключительно ваше дело. Наивные вы однако. Вы в армии и должны заниматься по приказу. Если не хочется и колется, можете добровольно уйти или в основную группу первого взвода или вообще во второй взвод. И я вас могу успокоить — из спортроты вас не отчислят, тягомотина еще та.
Каюсь, немного хитрил перед ними. Ведь кроме трудолюбия надо еще хоть немного таланта. Хотя, в лыжном спорте этого необходимо совсем немного. Ну меткость. Это да! А что еще? Физические силы и выносливость? Это все в процессе тренировки. Сам бегаю, знаю. Также как и скорость, умение кататься, худосочность и минимум жира в теле.
Если бы не встреча с Инмаром, то я бы твердо считал, что мои успехи в биатлоне — это исключительно итог моего труда. Но все равно, разве помощь Бога — это талант? В стрельбе я вижу, Инмар мне помог, а вот в остальном очень даже сомнительно.
Так что старайтесь, товарищи спортсмены и Иисус Христос вам в помощь, а кое-кому и Аллах. И старайтесь, главным образом, сами!
В общем, поучили мы немного, сначала я один, потом с командиром роты капитаном Великановым. Он ведь, как я с опозданием понял, специально пришел помочь мне. Конечно, с одной стороны, немного досадно за такой досадный авторитет, но я ведь уже не мальчик и не рвусь из штанов по любому поводу.
Так, поговорили, потом я спросил, нет ли у кого вопросов. Их не было. Распустил взвод с задачей переодеться в спортивную форму и через десять минут снова построится.
А вот мне еще пришлось остаться на плацу с командиром роты. Впрочем, не надолго, Великанова в основном интересовал результат моей поездки в Москву. Письменный-то я отчет сдал в штаб роты, когда отчитывался о командировке. Но, видимо, он еще не читал бумаги, ведь рапорт я сдал начальнику штаба роты старшему лейтенанту Чемоданову.
Мне не в лом, пожалуйста, я и устно скажу. И сказал, уложившись в тройку слов, типа знаменитых Цезаря: вени, веди, вици. То есть в данном случае, приехал, поговорил, поступил.
Великанов только усмехнулся, похоже, ничуть не удивившись.
— Завидую, — сказал он мне. Я подумал, что комроты скажет о быстром приеме в известный вуз и уже открыл рот, чтобы ответить, но тот заговорил о другом: — у тебя такой целеустремленный и активный характер. Все ведь можешь!
Я молча закрыл рот. А что скажешь? Заговори я о попаданстве и о Инмаре, то, скорее всего, моя армейская служба бы кончилась. Бедная Маша, ее муж был бы признан сумасшедшим!
На фиг, на фиг, лучше молчать. Между тем, капитан Великанов ушел, армейский день был, как всегда, бурным, особенно командира отдельной спортроты, некогда философствовать. Очнувшись, поспешил и я, подчиненные мои вот-вот вернутся, а я еще не переоделся. Тоже мне быстрый и твердый командир!
Я теперь жил в том же здании, пока не построили новые, оговоренные маршалом авиации И. Н. Кожедубом, но уже в другой комнате, в так называемом командирском тупике, где жило почти все командование роты. Субординация, черт возьми!
Переоделся в спортивную форму, мне ее выдали, когда я стал прапорщиком и комвзводом. Причем не бесплатно. Зарплату ведь стал получить, будучи сверхсрочником! Впрочем, стоимость была чисто номинальной, все-таки отношения были не рыночные, а на спортсменов никто пока не собирался зарабатывать, как в 1990-е годы.
Вернулся на плац, где был уже весь взвод. На всякий случай поинтересовался, нет ли больных, хотя таковых уже искал дневальный, повернул строй через левое плечо и повел людей — сначала шагом, чтобы расходить, потом легким бегом трусцой, а через несколько минут уже нормальным движением.
День был нормальный, солнечный, но не жаркий. Единственным недостатком была грязь в поле, в том числе на полигоне. Еще бы! Даже на жарких участках снежный покров едва сошел, а уж в лесах снег чувствовал себя вольготно и, похоже, собрался жить вечно.
