Небеса ликуют - Валентинов Андрей (е книги TXT) 📗
– К-канальи!
Заметив меня, Плутон, ничуть не смутившись, поклонился с немалым изяществом, чему нисколько не помешала длинная ночная рубашка.
– Доброе утро, – улыбнулся я.
– О, мой дорогой сосед! – Плутон сверкнул яркими голубыми глазами и брезгливо отбросил голой пяткой попавший под ногу осколок. – Я в отчаянии от того, что разбудил вас, но этот каналья хозяин!..
Плутона звали Огюстен дю Бартас, и он умудрился задолжать здешнему заведению за три недели. Об этом я узнал в первый же день, как поселился в «Форуме Траяна».
– К тому же вчерашняя жажда, которую пришлось заливать здешним мерзейшим пойлом, обратилась, о мой дорогой сосед, в такую сушь, по сравнению с которой пустыни Берберии поистине ничто! Mort Dieu! Так мне принесут выпить или нет? Ну что же это творится?
– Ужасно! – поспешил согласиться я, невольно сочувствуя бедняге Плутону. – Мате выпьете? В таких случаях изрядно помогает.
Кувшин с горячей водой уже стоял у моей двери. Здешняя прислуга умеет быть обязательной – если им не должать, само собой.
– Мате? – Голубые глаза удивленно моргнули. – А-а, все равно! Вы спасаете меня, о мой дорогой друг! Позвольте мне лишь одеться, ибо в гневе я совершенно забылся. Кстати, вы не видели моего слугу?
Его слуга, рябой нескладный малый, бежал еще неделю назад, опасаясь умереть с голоду в такой компании. Кажется, славный дю Бартас никак не мог поверить в его измену.
Сухая тыквочка, трубочка-бомбилья, ситечко.
– Прошу вас, синьор дю Бартас. Только осторожно – горячий.
Плутон не без опаски глотнул, подождал немного, прислушиваясь к новым ощущениям, снова взялся за бомбилью.
– Гм-м-м?!
– Пейте, пейте! – подбодрил я. – Помогает даже после целого кувшина тростниковой водки. А пульке – это вам не здешнее вино.
– Действительно.
Славный синьор, то есть, конечно, не синьор – шевалье дю Бартас удовлетворенно вздохнул, откинулся на спинку кресла.
– Уже лучше! Но, мой дорогой друг, ведь это трава!
– Листья, – улыбнулся я. – Дерево называется йерба. Издалека оно очень похоже на нашу липу.
Но из листьев липы мате не сваришь. Увы, мой запас уже на исходе. А жалко!
Наконец тыквочка была осушена. Славный шевалье дю Бартас удовлетворенно вздохнул, проведя крепкой ладонью по сразу же покрасневшему лицу.
– Кажется, вы спасли меня, о мой дорогой друг, синьор де…
– Гуаира, – подсказал я.
В свое время я, конечно, представился, но моему соседу было не до новых знакомств.
– Дорогой синьор де Гуаира! Да пошлет Господь вкупе со Святым Христофором мне возможность отблагодарить вас сторицей! Ma foi! Если бы какое-то чудо позволило нам перенестись в мой славный замок, что находится в Пикардии…
Он глубоко вздохнул и пригорюнился. Я уже догадывался, что чуда не случится. Моему соседу не скоро доведется увидеть родную Пикардию.
– Увы, этот проклятый Мазарини, жалкий паяц, лакеишка с поротой задницей…
Лакеишка с поротой задницей, он же Его Высокопреосвященство Джулио Мазарини, совсем недавно вернулся в славный город Париж. Фрондеры проиграли.
– Поверите ли, дорогой друг, этот арлекин посмел поднять руку даже на принцев крови! Даже мой покровитель доблестный принц де Бофор едва сумел сберечь на плечах свою голову.
Голову принц де Бофор сохранил, вовремя договорившись с арлекином, а вот друзьям принца пришлось туго. Моему соседу не повезло.
– Поэтому я буду вашим вечным должником, мой дорогой де Гуаира, и если какой-нибудь случай даст мне возможность… Увы, сколь горька чужбина!
Он вздохнул, прикрыл глаза, по тонким губам скользнула горькая усмешка.
О чудо! Мой шумный сосед читал стихи. И, кажется, не такие уж и плохие.
Он замолчал, и я поразился, как изменилось лицо этого буяна. Словно упала маска…
– Браво! – решился я наконец нарушить тишину. – Ваши?
– А? – встрепенулся шевалье дю Бартас. – Что вы, дорогой де Гуаира! Мне легче перебить дюжину швейцарцев, чем зарифмовать две строчки. Я вообще книжек не читаю. За свою жизнь я одолел часослов, молитвенник моей матушки и половину Евангелия от Матфея. Просто месяца два назад…
…Два месяца назад горячий пикардиец покидал Марсель, спасаясь от верной плахи. Добрые горожане собирались выдать всех фрондеров ландскнехтам мессера Мазарини. На постоялом дворе возле самой границы в его руки попалась брошенная кем-то книга – маленький томик без обложки и титульного листа.
– Я знаю, мой дорогой друг, что чтение – занятие, недостойное французского дворянина, но эти стихи оказались дивно близки моей тоскующей по родине душе. Одно странно: стихов много, и они о разном, но почему-то все содержат исключительно четырнадцать строчек. Кажется, неведомый мне пиит был не очень изобретателен!
– Это сонеты, – постаравшись не улыбнуться, пояснил я.
– Сонеты? – крайне удивился шевалье дю Бартас. – А я думал – стихи! Однако же мы отвлеклись, мой дорогой де Гуаира. Я только хотел сказать, что если здесь, среди этих обезьян-итальяшек, моя шпага и моя честь могут сослужить вам службу…
Я собирался ответить столь же вежливо, но вдруг вспомнил. Если мне не приснился вчерашний вечер, то скоро сюда должны заглянуть мои новые друзья.
– Престранный случай, дорогой шевалье дю Бартас, – осторожно начал я. – Ваша помощь мне действительно может понадобиться. Дело в том, что вчера я очень мило побеседовал с одним достойным дворянином…
Он думал долго, но вот голубые глаза вновь сверкнули. На этот раз – восторгом.
– Вы… Вы намерены драться, мой дорогой друг? Parbleu! Но ведь это же великолепно! То есть я хочу сказать, что это весьма прискорбно, но…
Шевалье дю Бартас вскочил, оправил кружевной воротник, короткая бородка нацелилась мне в грудь, словно дуло пистолета.
– Сочту за честь быть вашим секундантом, синьор! Vieux diable! Вот это жизнь!
Я невольно залюбовался славным шевалье и вдруг понял, что мне повезло куда больше, чем думалось вначале. Безденежный рубака, которому некуда возвращаться, горячий как порох и не любящий мудрствовать…
Мне нужна шпага.
Мне очень нужна шпага!
2
Лет сто назад, когда Святой Игнатий был еще жив и все только начиналось, фундаторы Общества сформулировали несколько правил, ставших нашим негласным катехизисом. Они не записаны в Уставе, о них не всегда догадываются не только желторотые новиции, но и наши смертельные враги. Они очень просты и незатейливы, эти правила, но именно благодаря им мы смогли выполнить нашу великую миссию.
Одно из них, быть может, самое простое, гласит: Общество должно иметь все самое лучшее. Все – от людей до политических и экономических теорий. Лучшее оружие всегда побеждает.
Я оглянулся на бесчисленные ряды книг, уходящие куда-то в неразличимую даль, и завистливо вздохнул. Это не перечитать за всю жизнь. Библиотека Ватикана, Среднее Крыло. Странное название, о котором знает далеко не каждый здешний библиотекарь.
