Император (СИ) - Демидов Антон Васильевич (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Что же ты не веселись? — спросил ее Тарыга вечером перед самым Новым Годом.
— А чего мне веселиться? Здесь нет моих друзей, родных, подруг, с которыми я могла бы быть счастлива по-настоящему.
— Но у ты есть Тарыга и новые друг, разве это мало? — не понял великан.
— Ну, понимаешь, Тарыга, ты ведь не оставался один, без друзей. Наверное…
— Ты, ошибиться. Тарыга тоже один остаться. Без друзей, без подруг, без родные люди моему сердце. Я несчастен еще больше чем ты.
— Но что же случилось с твоей семьей?
— С мой клан случиться война. Жестокая война с клан смерть. С они бежали темный силы, злой духи, сам Сатана… Нет, я не мочь! Я не мочь это рассказать!
— Тарыга, успокойся, я сама ей расскажу. — сказала Хранительница Времени, появившаяся неизвестно откуда рядом с Леной.
— А ты тоже это знаешь? — спросила Лена.
— Я все знаю, тем более все об этом событии. Хочешь, расскажу?
— Да, расскажи, пожалуйста. Если Тарыге тяжело об этом говорить, расскажи ты.
— Хорошо, только мой рассказ растянется надолго. Это сложная и запутанная история. Мне неведомы некоторые части той истории, имеющие для всех немаловажное значение даже сейчас. Тарыга жил на планете, название которой, послужило ему именем, его нарекли Тарыгой, ожидая от него великих свершений. Весь клан любовался его достижениями — он вырос став ростом больше Цитуеныра из так называемого Клана Смерти. Проблема была в том, что на их планете только и было что всего два клана. Они никогда дружно не жили, друг друга убивали, воевали с зари до зари каждый день, но не могли друг друга победить. Когда Тарыга повзрослел, повзрослел и Цитуеныр из Клана Смерти. Во время очередной битвы, Тарыга и Цитуеныр схватились друг против друга. Цитуеныр был меньше Тарыги, но был также силен, как Тарыга, но ни Тарыга, ни Цитуеныр не могли победить друг друга. Кланы были одинаково сильны, друг друга они не могли побороть. Тогда Цитуеныр решил обратиться к богам, к которым раньше обращались только его далекие предки. Эти боги заведовали смертью, снами людей и прочими вещами, которые могли здорово испортить жизнь обоим кланам. Клан Смерти призвал на клан Тарыги очень сильный и глубокий сон, и пока те спали, они перебили всех младенцев клана Тарыги. Они перебили и молодняк, хотели избавиться от Тарыги, но каждый раз, когда они били по нему, страдала планета, отдавая жизнь за него. На планете извергались вулканы, происходили землетрясения, трескалась кора, горели леса, происходили шторма, наводнения, злоба Клана Смерти порождала великое зло в планетарном масштабе. Когда в Клане Смерти все поняли, в чем дело, они оставили все попытки убить Тарыгу во сне. Его защищала его родная планета, и пока она существует, он не будет убит. Он умрет своей смертью, вполне естественной смертью, это изрек шаман его клана мне, когда я там была. Но той же ночью, на них напали. Клан Смерти призвал себе на подмогу духов тьмы, все самое злое и темное, все страхи, которыми мучался клан Тарыги. Это было ужасное и кровавое зрелище. Но клан Тарыги смог устоять против Клана Смерти. Когда умер последний человек из его клана, Тарыга убил последнего человека из Клана Смерти. Битва была долгой — она тянулась много дней и ночей без перерыва. Тарыга был глубоко опечален тем, что все, кого он знал, кого любил, с кем дружил, все мертвы. Я до того никогда не видела никого печальнее Тарыги, оставшегося в гордом одиночестве на своей планете. Это было жестокое испытание для него. Перехоронив всех своих друзей, родных и близких, Тарыга долго смотрел на горизонт, как бы ожидая того, что кто-то придет, утешит его. Но за ним прилетел корабль В.Т.П.К. Оттуда сошел Мастер Лисъ'й, он предложил Тарыге отправиться на Землю, пообещав обращаться с ним как подобает. Это было несколько земных лет назад, тогда еще была цела одна звездная система, которая имеет к Мастеру Лисъ'й самое прямое отношение. Сегодня герой из той системы сделает свой первый шаг по поверхности Земли. Великий герой, для которого утраты так же привычны, как и его любовь к жизни. Он совершит еще много великих дел, имя его мне неизвестно, но его называют просто — Лис. Он не должен попасть в плен к В.К.И., потому, что только он знает как сладить с теми, кого здесь не ждут. А ты, сама того не ожидая, встретишь его. Я это говорю только потому, что это будет совсем скоро. До вашей с ним встречи всего несколько дней. Ты сама того не заметишь, как встретишь его.
— А как я его узнаю?
— Встретишь — узнаешь сразу. Я таких как он не одобряю. Он сразу покажет себя не с лучшей стороны. Скажу сразу — он похож на человека так же, как и ты похожа на него. Он вообще не человек. И с ним есть то, что В.К.И. захочет уничтожить.
— Хорошо, но я надеюсь, что он не псих какой-нибудь.
— Ага, так сразу и псих. Знавала я одного психа. И живет не как человек, но от него тоже, как и от тебя, много чего зависит. И еще один псих есть. Пытался меня убить.
— И…
— Он переломал себе много костей, но так все и должно быть. Он сам напросился, — мрачно заметила Хранительница, кинув взгляд на один из вигвамов, откуда сейчас доносился громкий многоэтажный мат терпящего ужасные боли Макса Джонсона, — Надеюсь, если ты его встретишь здорового, ты успеешь уклониться от его кулаков, а то он, как мне кажется, никогда не слышал ничего про этикет.
Весело ухмыльнувшись, она пошла к реке, и снова исчезла так, будто ее здесь никогда и не было. Ее сапоги не оставляли никаких следов, собака не брала ее след, никакие сверхсовершенные приборы слежения не фиксировали ее. Муро уже просто стал одержим ей. Он каждый раз видел ее через спутник, но при попытке отмотать запись назад, он уже не видел ее. Было в ней что-то воистину сверхестественное, чего не было ни в ком. Муро видел и тот случай с ходоком, и случай с американской армией, но эти вещи интересовали его не так сильно, как эта персона. Неизвестно, кем он ее считал, но он понимал то, что ключ ко многим интересующим его вещам кроется в ее голове. Он бы поймать ее, и переписать все данные из ее мозга в какой-нибудь компьютер, если бы это было возможно. Но она была неуловима, и подчинялась каким-то неизвестным никому законам природы. Она мало-помалу сводила его с ума своей неуловимостью, она чуть не стала его идолом преклонения из-за своей неуловимости. Его образумили друзья. Они отговорили его от того, чтобы все время пытаться ее найти где угодно на земном шаре. Муро, решив, что он сделал ради этой цели много всего того, чего от него могли ждать, и потому он приказал войскам найти и схватить ее, а затем привести к нему. Друзья не знали как им быть с этим его желанием встретиться с этой особой. Она от него снова и снова ускользала многие и многие дни, а он считал своим долгом встретиться с ней, и поговорить о том, что будет, и что ему с ней ему дальше делать. Что она думала по этому поводу, знала ли об этом, чем она жила, как она жила, никто не знал. Также никто не знал и того, ест ли она, и что она ест, что представляет собой то место, которое она может назвать своим домом. В это время Анды огласил грохот падающего метеорита. С гор сошла не одна лавина, когда этот метеорит упал. Упав, он прорыл за собой длинный след, потом ткнулся в скалу, и раскололся. Внутри него оказалось нечто металлическое. Объект долго еще дымился, и плавил снег своим теплом. Еще долго после его падения с гор сходили лавина за лавиной… Прошло несколько часов, и где-то вдали от этой штуки прогремел могучий взрыв…
Глава 11 Верховный жрец
От металлического аппарата отвалилась одна из его сторон. Через образовавшуюся дыру на свободу вылезало странное существо. Тело его было как у человека, а голова по форме была вроде лисьей, но на нем не было шерсти. На макушке торчали уши, голова была больше лисьей, в ней проглядывали некоторые человеческие черты — на веках у него были ресницы, над веками шли тонкие брови, с боков голову закрывали густые короткие черные волосы, не покрыто волосами было его лицо. Он был одет в серые джинсы, черные низкие сапоги, черную кофту, из-под которой выставлялся белоснежный воротничок рубашки, он ходил как люди, на своих двоих, а в руках он держал меч, лезвие которого казалось длиннее его самого. С силой воткнув меч в снег, он начал проклинать всю свою жизнь, ни одного слова он не пропустил, удобрил матом все слова, которые сказал. Затем, протерев замерзший нос, он сказал:
