Ленинград-34 (СИ) - Кротов Сергей (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
"Бл..., ну теперь я- чекист- орденоносец, лечащий наложением рук"...
Впрочем, несознательную гражданку в следующую минуту оттерли от меня три, неведомо откуда взявшиеся, санитарки внушительных размеров и, светясь от счастья, стали поздравлять меня с орденом, желать здоровья, время от времени проверяя содержимое карманов своих халатов ища в них что-то.
"Бывает, видно мобильники забыли дома. Ну тогда обойдемся без сэлфи".
Всеобщее ликование длилось недолго, появившаяся старшая медсестра быстро и решительно отправила больных в палаты, а посетителей на выход.
-Никому ни слова, что видел,- суровым голосом отвечаю на немой васин вопрос.- Мне может сильно влететь, если начальство узнает. Говори, если будут спрашивать, что не было ничего такого. Просто стояли, просто смотрели...
Василий молча кивает головой, а его губы расплываются в улыбке...
-Я бы чего-нибудь съел,-тоже настраиваюсь на позитивную волну.- У нас сейчас в больнице макароны дают.
-Я ж тебе получку принес!- Хлопает себя по лбу друг и лезет в карман.- Двести пятьдесят рублей! Зайди завтра в кассу распишись. А я сейчас на "Светлану" в отдел кадров...
Ленинград, Проспект Красных Зорь ,
31 декабря 1934 г. 16:30
"А большой палец в правом сапоге начал неметь... примораживает... ничего, вон уже показалась темная на фоне серого неба громадина- наше общежитие. Наше общежитие- в одном из лучших зданий во всём городе! Хотя, все правильно- не при капитализме живем. Не хочу назад. Нет, не то. Я нужен здесь. Стоп! Это значит молодого, здорового парня в канаву, потому что старому хрену снова понравилось флиртовать с молодыми медсестрами? Не хорошо... Давай-ка, друг, передавай скорее знания и у.ё. Вологдин с Бергом как потенциальные получатели информации, правда, отпадают. Ну, какое может быть доверие между мной и ними после моей фотографии в газете и их допросов в НКВД?
Ничего, найдем других"...
-Серёжа?- от стены отделилась маленькая худенькая тень.
-Оля?- ответил я оглядываясь. Вокруг никого.
-Так и не придумали условного слова,- Оля подошла обняла меня и, почему то, заплакала.- хвоста нет. У тебя есть хлеб?
-Нет. Пошли в общагу, в коммуне через два часа ужин,- начал я, но поняв что сморозил глупость, продолжил.- здесь, недалеко, фабрика-кухня, пошли на трамвай.
-Я знаю, быстрее пешком через ботанический сад и по Гренадёрскому мосту- Оля взяла меня под руку и решительно свернула на Песочную улицу.
-Видела тебя сегодня... во второй больнице. Молодец... Два дня пыталась попасть вовнутрь,... но очень грамотная и дисциплинированная... охрана у них.- Голос Оли стал заметно прерываться.
-Позже, позже поговорим...- подхватываю её под локоток.
Ленинград, улица Карла Маркса 45,
Выборгская фабрика-кухня.
31 декабря 1934 г. 17:00
Через парк и молочный павильон попадаем в столовый зал. Оля сразу находит укромное местечко в углу и садится спиной к залу. Я спешу к раздаче. После пяти, когда заканчивается отгрузка ужина на предприятия и до закрытия кухни в шесть, есть час, когда свободно реализуются остатки. Не дешево, конечно, но иногда оголодавшие студенты могут себе это позволить. Сегодня всего осталось необычайно много, поэтому быстро хватаю поднос и беру два рассольника, две перловые каши с мясной подливкой и два компота. Хлеб закончился. Плачу три рубля и спешу к Оле. Хватаем ложки и всё отступает на второй план...
-Ну, с наступающим.- Поднимаю стакан с компотом.
-С наступающим.-Эхом вторит Оля и начинает рассказывать свою историю без особых подробностей, но и не упуская ни одной важной детали.
Выходя из кинотеатра в толпе, Оля услышала, что произошло на их сеансе: обрыв плёнки, крик, шум, включение света. Рассказывающая женщина обратила внимание на молодую девушку с остановившемся взглядом, сидящую в странной застывшей позе. Попыталась её растолкать, не получилось. Крикнула контролёров и девушку вынесли в фойе. Сеанс продолжился. Уже на площади Оля заметила карету скорой помощи и двух санитаров с носилками заходящих в кинотеатр. В этот момент к ней подошёл верзила, грубо схватил за руку и потащил в подворотню соседнего дома. Кричал, что её послали "зарачить бобра или биксу" а она "шухер" устроила и если б она не была "марухой" Креста, он бы замочил её прямо здесь. Но всё-таки сдержался, даже не ударил, видно, Крест был в авторитете. В это время в подворотне ворвался наряд милиции, вызванный администрацией кинотеатра на происшествие. Верзила сбежал, а её задержали. Милиционерам она оказалась хорошо знакомой Манькой-наводчицей и её, без разговоров, кинули в камеру.
У Оли появилось время собраться с мыслями и покопаться в памяти Мани, впрочем, радости эти копания принесли не много. Пятнадцатилетняя девочка была из ранних: три судимости, две отсидки в колонии для малолетних под Харьковом и убийство два года назад (не раскрытое, без свидетелей). Черная душа. После этого сбежала в Питер и прибилась к шайке Креста, которая промышляла кражами, грабежами и разбоями, не останавливаясь перед убийствами. Наутро, когда её вызвали на допрос, по суете в коридорах и обрывкам разговоров, поняла, что в Ленинграде вводится усиленный режим службы, прибывает полк НКВД на усиление. Все урки залягут на дно, вот это дно бы и почистить. Сразу же заявила, что хочет сделать чистосердечное признание и рассказала о наиболее крупных преступлениях, его участниках, малинах и притонах, а также сбытчиках награбленного. Вышло всего человек сорок, большинсво из которых было взято с поличным, а на Креста, не было ничего кроме её слов. Взяли его на улице без оружия. Пришлось Оле основательно, под микроскопом, перетряхнуть каждый уголок маниной памяти и нашла она в ней бахвальство Креста о том, что он лично пристрелил из своего нагана одного "бобра", бывшего нэпмана. Где находится тайник, следствие выяснило самостоятельно, расколов одного из подручных Креста. В ту же ночь одна из сокамерниц бросилась на Олю с заточкой и только благодаря своей "бессоннице" удалось отразить удар и обезоружить нападавшую.
В тот же день Олю перевели на "шпалерку" в одиночную камеру, где она и находилась до 28 декабря, когда утром следователь зачитал постановление Прокурора СССР об её помиловании.
"А назад-то ей теперь пути нет: ведь если вернуть Маньке сознание, она, как ни в чем не бывало, попрётся к своим блатным... Застряла, похоже Оля здесь надолго. Отсюда следует, что пока я тут, надо приложить максимум усилий, чтобы её легализовать. Неудачная, однако, стартовая позиция- бывшая уголовница"...
-Я вот что подумала,- продолжила она, невесело улыбаясь.- Надо мне менять имидж, а заодно документы, ну и род занятий, конечно...
"Синхронно мысли заработали"...
-Сестра у меня была на два года старше. Маленькой умерла от тифа когда они с матерью в восемнадцатом бежали от белых.- Оля начала машинально накручивать локон волос на палец.
"Точно как "моя" Оля! Это что, выходит и привычки передались? Так..., надо поакуратнее со спиртным здесь"...
-Мне надо ехать в Пермь на Урал, брать выписку, получать паспорт. Нужны деньги, рублей двести.
"Тут, я смотрю уже и план готов, узнаю олину хватку".
-Эй, молодёжь, тут вам, чай, не ресторан,- весело засмеялась своей шутке пожилая подавальщица.
Ленинград, Проспект Красных Зорь 67,
Общежитие-коммуна ЛЭТИ.
Позднее этим вечером.
