Попаданец наоборот. С Гражданской войны на Великую Отечественную (СИ) - Семибратов Владимир Викторович
– Пехота, ты живой
– Живой. – Истомин помотал головой, вроде всё в порядке, – а у вас что
– У нас У нас гусеницу перебило и башню заклинило. Сейчас обстрел кончится, попробуем починиться и к своим, не бросать же немцам машину. Наши-то на исходную отошли.
Ещё несколько взрывов. Артобстрел прекратился.
Истомин выглянул из воронки. Так наши отступили до немецких позиций метров триста-четыреста, а у нас танк без хода и с заклиненной башней, причём мы в низине и с нашей стороны невидны. «Весело». Как пить дать немцы танк захватить попытаются.
– Лейтенант, – обратился он к танкисту, заметив под расстёгнутым воротником комбинезона лейтенантские петлицы. – Пулемёт с танка снять можно. Чует моё сердце, сейчас к нам немцы штурмовую группу двинут.
– Согласен, двинут, – кивнул командир танка.
– Еремеев, снимай курсовой пулемет, в случае чего будешь немцев от танка отсекать, – приказал он лежащему рядом радисту-пулемётчику, – а мы ремонтом займёмся сперва гусеницу, потом башню.
Ну вот и отлично. Истомин поглядел на залёгшего рядом с ним пулемётчика. Пулемёт и моя самозарядка, маловато, конечно, но до окончания ремонта отбиваться сможем. Так всё, ждём.
Вскоре в лощине между холмами появились два немца. Истомин тут же дважды выстрелил, оба упали. Так, а вот ещё трое. Еремеев дал короткую очередь, и пулемёт неожиданно замолк. Что там Истомин глянул в сторону Еремеева. Тот дёргал рукоятку затвора – пулемёт заклинило. Увидев, что по ним больше не стреляют, немцы, залёгшие после первой пулемётной очереди, короткими перебежками стали продвигаться к танку. Ладно, сами справимся. Один за другим Истомин сделал восемь выстрелов, свалив шестерых. Немцы опять залегли. Истомин сменил магазин и прицельными выстрелами снял ещё двух. Немцы в ответ открыли шквальный огонь из автоматов. И тут наконец ожил пулемёт Еремеева. Длинная, в полный диск очередь поубавила немцам прыти. Пулемёт снова замолчал. «Опять, что ли, а, нет, диск меняет». Ещё три выстрела и два убитых немца. Стук инструментов прекратился.
«Все в танк»! – раздался сквозь шум стрельбы крик лейтенанта.
Истомин выстрелил ещё раз и пополз вслед за Еремеевым к открытому нижнему люку.
Рёв дизеля, скрежет и лязг металла, КВ, двигаясь задним ходом, отходил к позициям батальона, и тут по броне садануло как кувалдой. «Попадание, – тут же понял Истомин, – немцы нас добить хотят, танк замер. Опять, что ли» Но нет, громыхнуло танковое орудие, и КВ возобновил движение, а, ясно – остановка для более точного прицела. Заряжающий дослал в казённик пушки новый снаряд, ещё остановка и ещё выстрел, потом ещё и ещё. Отвечая огнём на огонь, экипаж КВ расстреливал пытающуюся уничтожить их танк немецкую батарею. Поворот, двигатель смолк, танкисты распахнули люки. Наконец-то Истомин, прихватив винтовку, вылез вслед за экипажем и спрыгнул с брони на землю. Так, а вот и командование пожаловало. К ним подошёл улыбающийся комбриг.
– Молодцы, за спасение машины, уничтожение противотанковой батареи… – он вопросительно посмотрел на командира танка.
– Троих сожгли, товарищ полковник.
– И уничтожение трёх танков противника экипаж к награде представлю. Да, а это кто с вами
Комбриг перевёл взгляд на стоящего возле танка Истомина.
– Ефрейтор Василий Лаптев, из маршевой роты, – представился по всей форме Истомин.
– Он из пехоты, товарищ полковник, на броне с нами в атаку шёл, а потом вместе с сержантом Еремеевым танк от немцев отбивать помогал пока мы гусеницу и башню чинили, – пояснил командир танка. – Причём исключительно хороший стрелок. У Еремеева во время боя пулемёт повредило, так он в одиночку немцев как в тире клал.
– Как в тире, значит, – комбриг многозначительно посмотрел на Истомина. – Ворошиловский стрелок
– Никак нет, – мотнул головой Истомин, – просто практика большая была, с первого дня воюю. «Если бы вы знали, с какого», – закончил он про себя.
– Практика – это хорошо, – протянул комбриг. – Как раз то, что нужно. В общем, всё, экипажу отдыхать, Лаптев со мной.
«Интересно, и зачем я ему как хороший стрелок понадобился – думал Истомин, идя вслед за комбригом к штабной палатке. – Инструктором по стрельбе для новобранцев, что ли, сделать хотят Так не время вроде учебными стрельбами заниматься, война как-никак. Солдат в мирное время стрелять учить надо или, может быть…»
Они подошли к штабу.
– Твой боец, капитан Комбриг кивнул в сторону Истомина.
– Так точно, мой. Вася это – золотоноша который. Что натворил
Капитан, командовавший батальоном, в состав которого и вошла маршевая рота, куда был приписан Истомин, удивлённо посмотрел на своего подчинённого. О ефрейторе Василии Андреевиче Лаптеве – в миру Вася-золотоноша, а это прозвище приклеилось к Истомину намертво после того как была рассекречена история про полпуда золота, он был самого лучшего мнения и вот теперь..
– Да ничего, комбат, ничего. Просто орлам моим танк от немцев отбить помог, ну они и доложили, что стреляет отлично. Так вот я и подумал, что он как раз нам для этого дела и подойдёт. Да, кстати, а почему золотоноша, он же Лаптев
– А, вот оно что, – облегчённо вздохнул комбат, – тогда подойдёт. А золотоноша, ну вы историю про золото слышали, товарищ полковник
– Да, слышал, неужели он
– Так точно, он.
Капитан расплылся в улыбке.
– Прямо в расположение моего батальона третьего дня с восемью килограммами золота, через линию фронта. Повышен в звании до ефрейтора, к ордену Красной Звезды представлен и принят в члены ВКПб без кандидатского стажа.
«Так, инструктором по стрельбе не сделают точно, – решил Истомин, слушая «шифрованный» разговор командиров. – А тогда кем Может, в разведку, если учесть опыт действий в немецком тылу и успешный переход через линию фронта». Но, как оказалось, судьба готовила штабс-ротмистру Истомину другое. Его, учитывая великолепные навыки в стрельбе, определили снайпером. «Да, попал так попал, – думал Истомин, осматривая выданную ему снайперскую винтовку. Обыкновенную трёхлинейку с оптическим прицелом. – У меня же опыта в этом деле ноль. Ну не было снайперов на Германской. Не было и всё тут, а уж на Гражданской и подавно. И что теперь делать Да то, что по уставу положено, господин штабс-ротмистр, – вмешался в ход мыслей внутренний голос. – Приказ исполнять надо, вот что. Знаю, что надо, – огрызнулся Истомин, – вот только как Да со смекалкой, как и всегда на Руси в таких случаях делалось, – услужливо подсказало подсознание. – Это верно, со смекалкой, то есть творчески», – согласился Истомин, поскольку ничего другого не остается и даже не потому, что сейчас не 1917 год, когда солдаты говорили так. Вот до революции плохо было отдал тебе приказ офицер – надо исполнять, а то трибунал и стенка. А при революции отдал тебе приказ офицер, а ты ему штык в пузо и никакого приказа, а трибунал, так он же из тех же самых офицеров состоит. Ну, так ты и им штык в пузо и ни трибунала, ни стенки. Свобода, одним словом. Нет, так поступать нельзя, иначе конец всему, как это уже было однажды. И с него в этом деле спрос вдвойне, ведь он здесь самый опытный, уже четыре года воюет и потому ни под каким предлогом отказаться и других под чужую пулю подставить – права такого не имеет. Так что придётся азами профессии по ходу дела овладевать, если, конечно, живым останется. Ведь переиграть снайперу-любителю снайпера-профессионала можно лишь при наличии очень творческого подхода и огромной удачи.
«Ну, где же ты, где – Истомин в который раз самым тщательным образом осматривал в бинокль немецкий передний край. Всё вполне естественно, если не сказать больше – никаких следов снайперской позиции врага даже с высоты его наблюдательного пункта на дереве видно не было. – Хорошо замаскировался… или он с деревьев работает Тоже не исключено. Тогда на земле его искать без толку. Хотя нет, с деревьев вряд ли больно уж точно по целям бьёт. Пятерых за два дня и всем точно в лоб, а до деревьев с немецкой стороны далековато и ветер позавчера и вчера был неслабый. Так что нет, при таких атмосферных условиях да с такого расстояния так точно в цель не попасть. Нет, на земле он где-то прячется, вот только где Стоп, а это что за странный бугорок Да у него же тень от передней части под прямым углом срезана. Неужели нашёл – Истомин пригляделся повнимательней. – Точно нашёл, вот она – позиция немецкого снайпера. Нет, не на дереве он засел, а у самого переднего края за броневым щитком с бойницей под обычный бугорок замаскированный. Да, здорово придумано. Удобно и безопасно. Сиди себе за бронёй и лови в прицел кого пожирнее, пули ответной не опасаясь. Разве что минами закидают. Да вот только нет у нас миномётов, нет, и немцу это из наблюдений наверняка известно. Вот потому и наглеет, третий день позиции не меняя. И как же его, спрашивается, при таком раскладе достать»
