Золото Русской Калифорнии (СИ) - Осадчий Алексей (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Но такой подставы от цесаревича я ожидал и предложил компромиссный вариант, согласно которому Александр Николаевич оставаясь наследником, берёт на себя тяжкое бремя государственного управления, заменив чёрта старого Нессельроде на посту как канцлера, так и главы Министерства иностранных дел, и формирует своё ответственное Правительство, с которым и начинает Реформы. Ну а великий князь Константин брату старшему поможет. Из Москвы. Первопрестольную надо обязательно держать под контролем, тем более там сильны позиции старообрядческих общин, весьма благосклонных к Константину Николаевичу. А помимо прокладки железнодорожных путей на юг и восток можно ускорить промышленное развитие в отдельно взятом регионе, создать несколько показательно-экспериментальных «агрохолдингов» как в Нечерноземье, так и на воронежских чернозёмах. Надо же золото вложить с наилучшей отдачей, не только в промышленность, но и в сельское хозяйство, как всегда на Руси в глубочайшей заднице пребывающее.
Матушка осерчала — Нессельроде верный слуга престола и опытный дипломат! Александр стушевался и начал мямлить нечто невразумительное, совсем позабыв о наших договорённостях.
А договаривались с братом понудить императора выпнуть в почётную отставку практически всех «заслуженных» министров, не одно десятилетие изображающих видных государственных мужей. Революционный 1848 год показал необходимость обновления чиновничьего аппарата и когда как не сейчас, пока Николаи Павлович ослаблен бессонницей и нервным истощением, провернуть «кадровую революцию» должную уберечь Русь Святую от революции настоящей. Оптимальный вариант когда Саша трудится канцлером, собирает вокруг себя честолюбивую молодёжь и вершит реформы. Ну и. с супругой помирившись, старается «заделать» наследника. Если не получится, тогда только престол переходит ко мне. не хочу пока выходить на первые роли. Кажется, всё обговорили, все варианты предусмотрели и в первом же споре «поплыл» цесаревич.
Конечно, матушка — авторитет, ого какой, но нам-то надо обязательно её «уломать». Делать нечего, кинулся брату на выручку…
— Нессельроде старая сволочь, погрязшая в чревоугодии и воровстве! Если дать таким министрам как Карлуша ещё пять лет — от России ни черта не останется!
— Константин. — голос маменьки зазвенел как струна. — как ты смеешь ругаться в моём присутствии!
— Смею, маменька, смею! Речь идёт о сохранении страны и династии, а вы придираетесь к словам!
— Ты всегда, с самых малых лет был грубияном!
— Да как вы не поймёте, — обострять, так обострять, — нас ждёт пугачёвщина! Пугачёвщина!!! С такими невежами и казнокрадами, как Нессельроде, Меншиков и прочие пни трухлявые. Россия катится в пропасть! Вы думаете, когда мужики с вилами ворвутся в Царское Село, придворная шушера бросится на вашу защиту, маменька?
— Константин, не забывайся!
— Я не забываюсь! Я давно уже не маленький мальчик, равно как и Саша. И нам страшно, матушка, страшно за будущее наших детей. Ваших, кстати, внуков. Год 1848 разбросал искры революции по всей Европе, в Российскую империю тоже залетело немало. Неспокойна Польша, зашевелились даже старички-декабристы, к которым так добр был папенька четверть века назад. Да что декабристы — наросло новое, ещё более хищное и циничное поколение карбонариев, нацелившихся истребить всех Романовых. И действовать в такой ситуации надо стремительно и решительно, как на войне! А Нессельроде и иже с ним — балласт, камень на шее пловца. России не выплыть с грузом чиновников времён очаковских и Крыма покоренья! Нужны реформы, нужен новый канцлер, коим я вижу Александра.
— А как же отец?
— Отцу надлежит сосредоточиться на крестьянском вопросе. Только он. с его железной волей сможет провести освобождение крепостных без революционных потрясений. Нам же следует помогать государю, трудясь каждый на своём посту.
— Ясно, сговорились братья, — маменька недовольно поджала губы.
Но в итоге Александра Фёдоровна сменила гнев на милость. Ещё бы — любимчик Сашенька остаётся наследником, а несносный Константин не мечтает о короне, жаждет уехать в Москву и жить вдали от родителей, строить железные дороги. Так Костя всегда был букой, с первых месяцев жизни, как будто чужой ребёнок, как будто не ей рождённый…
Заполучив в союзники императрицу, удалось и Николая Павловича убедить побольше отдыхать, меньше думать о проклятии тамплиеров и каждодневно заботиться о собственном здоровье. Очень помогла Варвара Нелидова, искренне нахваливавшая императору Александра и Константина — выросли сыновья то, молодцы какие, настоящими помощниками стали в делах государственных!
Варвара Аркадьевна рассказала, взяв страшную клятву о неразглашении, что как только завершился мой заокеанский вояж, государь император понял — пора, пора старшим сыновьям передавать бразды правления Россией. Новое время, новые люди должны рулить державой. Но. жаль было государю своих верных соратников, которых Саша с Костей непременно задвинут. Оттого и мучился старик. Да. старик, теперь точно старик, очень уж резко сдал папенька. Всё-таки не исключаю, что подтравливают его понемножку шептуны и лизоблюды.
Закралось даже подозрение, что так стараются «мои» кержаки. А что — самое время, у Саши нет наследника, всё на мне сходится. Придворной то камарилье Александр выгоден, но никак не Константин Неистовый. Ладно, будем думать…
Но особо долго думать не пришлось. Папенька, ослабленный бессонницей и пиявками, второго апреля 1850 года (хорошо хоть день выждал) с почётом проводил Карла Васильевича Нессельроде на заслуженный отдых и сделал Александра канцлером Российской империи.
Пару месяцев Петербург бурлил, слухи разносились самые невероятные. Вплоть до того, что старшие сыновья заточили государя и диктуют больному отцу все решения. И где. интересно, заточили, когда Николай Павлович продолжал свои ежедневные прогулки по столице, разве что болтуны принимали за конвой офицеров свиты?
В департаментах притихли, ожидая богатырского замаха «новой метлы» и тихо радуясь, что цесаревич очень даже неплох и мягок в сравнении с братом. Так на то и был расчёт, я сразу после памятного разговора с маменькой в открытую начал называть Нессельроде маразматиком и даже (в сугубо мужских компаниях) старым пердуном, который давно смердит и для блага державы надо эту падаль поскорее закопать где подальше. Карл Васильевич, наслушавшись от доброжелателей пересказов моих гадостей в его адрес, при встречах пытался корчить мудро-страдальческую физиономию, но удавалось сие почтенному государственному мужу далеко не всегда.
Такая демонстративная, за гранью, наглость великого князя накладывалась на сплетни о плохом здоровье императора. Петербург готовился к «смене караула», высокопоставленные сановники срочно «заболевали» и просили паспорта для поездки на излечение на европейские курорты. Злопамятного грубияна Константина реально боялись. Рассказы о зверствах великого князя, лупящего проворовавшихся чиновников арапником, невзирая на дворянское происхождение, обрастали всё новыми и новыми подробностями. А обещание приравнять казнокрадство к измене и злоумышлению против царствующей фамилии вообще делали из Константина Николаевича сущего монстра.
Когда батюшка отставил Нессельроде, дав широчайшие полномочия Александру, сливки общества облегчённо выдохнули — цесаревич явно был «добрым следователем». Так на то мы с братом, собственно, и рассчитывали…
В Москве нового наместника встретили колокольным звоном и представительными делегациями от всех сословий, общин, цехов и конфессий.
С места взял в карьер — показал план строительства российских железных дорог, где Москва центр «паутины». Лучшие люди города впечатлились и пожелали сорганизоваться в акционерные общества, подмогнуть державе в прокладке рельсов во все стороны света от Первопрестольной.
Пришлось задуматься над безопасностью железнодорожных перевозок, в конце-то концов чеховского «злоумышленника» никто не отменял. Меж двух столиц курсировали конные патрули и ручные дрезины (по моей подсказке). На вокзалах полиция высматривала потенциальных террористов готовых жахнуть себе под нош пуд-другой взрывчатки и вознестись на небеса вместе с царскими сатрапами и паровозом в придачу. Вообще железные магистрали сразу стали особо охраняемыми объектами. Разумеется, в ближайшем будущем, когда рельсы протянутся на многие тысячи вёрст, уследить за каждой шпалой будет невозможно. Но пока дорога то всего от Питера и до Москвы, да вот до Тулы тянем в рекордно короткие сроки «чугунку», народ в артелях наловчился и показывает чудеса производительности.
