Золотая осень 1977 (СИ) - Арх Максим (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
После небольшой пятиминутной паузы, дабы все успокоились, за меня взялся географ.
— Атлас Лев Давыдович, — представился тот, а я подумал: «Прикольная фамилия. Всё по теме…»
Это был невысокий старичок в очках, с седой шевелюрой, бородой и усами. Одет он был в синий костюм тройка и для предания облика «старичков-учителей из старых фильмов нахватало чёрной тросточки с золотым, круглым набалдашником, белых перчаток и быть может цилиндра.
— Что ж, Александр, начнём экзамен, но перед этим помоги мне пожалуйста повесть карту мира.
Я встал с места и помог прикрепить атлас, на котором было изображено два полушария нашей «плоской» планеты, к школьной доске. Атлас был огромных размеров и был именно таким, который я и хотел повесить на стенку вместо обоев. Он был точной копией того экземпляра, который мне злая продавщица книжного магазина категорически отказалась продавать за «любые деньги».
«Нужно будет у географа поинтересоваться после экзамена, не захочет ли он совершить небольшую бумажную бартерную сделку: я ему бумагу — купюры, а он мне бумагу — атлас?» — пронеслась мысль в голове, а экзаменующий преподаватель уже задавал первый вопрос:
— Александр назови сколько у нас материков и назови их.
— Шесть: Австралия, Евразия, Северная Америка, Южная Америка, Антарктида и Африка.
— А сколько у нас сторон света?
Странная формулировка слова — «свет» … Части света, старый свет, новый свет, выйти в свет… да и вообще из всей этой тавтологии, только: «включите свет — я нихрена не вижу», звучит более-менее адекватно…
Что-то наши предки с терминами перемудрили.
Как вам к примеру возглас Попова — изобретателя радио: «Я вышел в эфир!» Какой такой эфир? Что за эфир — то? Уж не о том ли эфире идёт речь который официальная наука категорически отрицает?
В общем частей света как многие знают было тоже шесть: Европа, Азия, Америка, Африка, Австралия, Антарктида.
— Кто и когда открыл Америку? Покажи, где она… Кто открыл Берингов пролив? Покажите где он… Сколько республик в СССР?.. Как они называются?.. Где находятся?..
Ну и так далее и в том же духе…
Пообщались мы с товарищем Атласом ещё минут пятнадцать, и он удовлетворённый ответами перед тем как уйти на своё место произнёс вердикт:
— Прекрасно! Молодой человек школьную программу знает на отлично! Я ставлю оценку «пять»!
Комиссии такая быстрая сдача предмета тоже очень понравилась и недолго думая в мою сторону направилась относительно симпатичная и очень молодая, лет двадцати пяти, учительница английского языка. Её молодость чрезвычайно бросалась в глаза на фоне престарелых «депутатов», некоторые из которых наверняка годились ей бы в дедушки и бабушки.
С «англичанкой» мы стали общаться на разные темы, типа: «вэ тэйбалы» и «вэ роузы»… Она говорила мне тексты на русском, а я переводил их на английский. Затем поступили наоборот, она говорила по-английски, а я переводил на русский.
В завершении «допроса» учительница попросила меня написать письмо моему другу учащемуся в девятом классе в другой стране мира и рассказать о себе.
— Письмо на английском нужно написать или можно на нашем? — невинно поинтересовался испытуемый.
— Да, конечно… То есть нет конечно. На английском пожалуйста. Ведь ты же английский язык сдаешь, — ответила девушка, не поняв моего сарказма.
— Но у меня нет друзей за границей и уж тем более нет их в тех странах, где люди говорят по-английски — это же капиталистические страны, — напомнил я ей.
— Саша, — мягким голосом произнесла она. — Ну представь, что такой друг, твой ровесник, который поддерживает у себя в стране нашу страну, у тебя есть…
— А могу я тогда написать письмо другу, находящемуся в США? — невинно поинтересовался ученик.
— В США? — удивилась учительница и неуверенно косясь на молчавшую комиссию сделала непростительную ошибку сказав: — А почему бы и нет. Напиши.
В письме моему «заклятому» другу я рассказал о своей семье, о том, что живу с мазой и грендмазой… а в конце письма я посоветовал гражданину: you never use nuclear weapons against my country, the Union of Socialist Republics … otherwise hell will come to your country.
(Автор не знает, правильно ли написана эта фраза, поэтому если кто-то в английском более-менее разбирается и у него есть свободная минутка, то автор просит написать ему в «личку» правильно построенное предложение. прим. автора.)
Учительница покраснела и не находила слов…
Комиссия ничего не поняла, лишь географ, который вероятно знал английский язык закашлялся и показал мне в знак одобрения большой палец, поднятый вверх.
— А о чём сказал экзаменуемый? — спросила председатель. — Переведёте и нам. Нам тоже интересно узнать, что советский школьник написал своему другу в Америке.
— Саша написал, что: Он живёт с мамой и бабушкой и поэтому предупреждает американца, о том, что если с ними что-то случится, то он убьёт каждого из них…
— Гм… — раздался неопределённый звук со стороны «присяжных заседателей.»
— А в конце письма он написал: никогда не применяй ядерное оружие против моей страны Союза Социалистических Республик, иначе в твою страну придёт ад.
Повисла тишина…
— Гм… грубо, но в точку! — нарушив всеобщее молчание и вновь издав этот звук поддержал меня до этого молчавший директор школы. — Я бы сказал…
— Конечно в точку! Именно, что в точку товарищи! — перебила его председатель и встав со своего места продолжила: — Мы все знаем, что сейчас Американцы совсем распоясались. Одни бомбёжки Вьетнама чего стоят! Также нужно напомнить вам товарищи, что не прошло и полу года, как… — и Елена Владимировна углубилась «далеко и надолго», в такие дебри, куда не один «Макар телят никогда не гонял» и даже не мог помыслить об этом.
Пока «начальство» толкало пламенную речь, «англичанка», видимо переживавшая за «англоговорящий сегмент кластера Земля» и не понимая моего воинственного настроя поинтересовалась, почему я написал письмо в такой грубой форме?
— А чего с ними церемониться-то? Возьмём да бахнем! — произнёс я с интересом наблюдая за реакцией экзаменаторши.
— Бахнем? — неуверенно переспросила та.
— Обязательно бахнем! И не раз! Весь мир в труху!.. Но потом… — окончил я пугать молодуху фразой из к/ф «ДМБ». (https://www.youtube.com/watch?v=xLPgIdg9Rng)
Девушка потупилась и побрела к своему месту.
«Отлично. Продолжаем,» — подумал я, глядя как на арену выходит новый гладиатор для битвы с «Левиафаном».
Гладиатор оказался физиком и пригласил «Левиафана» к доске.
«Что ж, теперь посмотрим кто кого», — подумал «Левиафан» и ринулся в бой ожидая, что ему сейчас зададут вопросы типа: S = v * t, где s — расстояние, v — скорость, а t — время… Ну или же «на крайняк», что-то типа: F = m * q, где F — сила тяжести, m — масса тела, q — ускорение свободного падения…
Но этот мужик без бороды, но с «будёновскими» усами думал по-другому. Он был молод, тридцати — тридцати пяти лет от роду, энергичен, а в жизни он хотел, как я понял, только одного — безоговорочного торжества науки. Остальное, как мне показалось, ему было «по барабану».
Он с каждой секундой углублялся всё дальше и дальше в пучину «знания» таща меня за собой…
Я отвечал, как мог, но начал понимать, что дядю унесло уже очень и очень далеко от школьной программы, только тогда, когда тот попросил меня написать формулу Ньютона-Лейбница.
«Ну ладно. Надо ему, отвечу,» — подумал я начиная отвечать на вопрос и охреневая как над ним, так и над собой:
— Формула Ньютона — Лейбница, или как её ещё называю — «основная теорема анализа», даёт соотношение между операциями взятия определенного интеграла и вычисления первообразной…
Юный физик в моём лице написал эту теорему на доске, и посмотрел на реакцию неугомонного старшего товарища энтузиаста. Тот кивнул мне и особо сильно «не заморачиваясь» попросил продолжать… Я оглядел комиссию… Те сидели и как не в чём небывало слушали нас, как будто, так и надо. Среди всех «депутатов» выделялась только женщина неопределённого возраста, вероятно младшая сестра-близняшка «русички» Марии Васильевны, которая сидела за столом вся подавшись вперёд словно приготовившись к прыжку.
