Времена меняются (СИ) - Рогов Борис Григорьевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
— Стой а ты куда это руки… убери немедленно! Убер-р-ри.
— Упс! Ты ещё девочка? Тогда придётся сделать всё так, чтобы и...
Сладкая битва длится всю ночь.
Наконец силы оставляют нас и мы засыпаем сплетясь мокрыми от пота телами. К жизни нас возвращает телефонный звонок, который у меня во сне превратился в звонок трамвая, который я никак не могу догнать. А Леночка молодец. Сообразила, что это телефон, накинула халатик и побежала в коридор.
— Алё?
…
Хорошо, мама, значит тебя только к обеду ждать?
…
— Всё куплю, борщ сварю, Толика покормлю, если он придёт. Пока.
— Мама звонила, сказала, что задержится до обеда, у них в больничке сегодня какой-то аврал случился. Как нам повезло! Ты посмотри вокруг, что мы тут наворотили за ночь. — Она прикрывает рот тонкими пальчиками и медленно окидывает взглядом комнату.
Детали одежды раскиданы по всем углам. Диван почему-то стоит под углом к стене. С него на пол стекает белым потоком простыня вся в пятнах. Лёгкий запах моря тоже намекает на некие события. Думаю, что мама Лены, как женщина с медобразованием, легко бы догадалась, чем мы тут занимались. Точно бы жениться пришлось…
— Ой, Боренька, миленький, как здорово ты умеешь… — Леночка окончательно проснулась и вспомнила наши ночные упражнения. — Так и хочется маме рассказать. Нет, не бойся, я понимаю, что… но хочется же поделиться.
— Ага! Лен, ты же уже большая девочка, сама подумай. Ты будешь рассказывать, как всё было классно, а она будет только радоваться твоему счастью? Так не бывает. Ты у неё ничего кроме беспокойства не вызовешь. Дальнейшие действия твоей мамы не предсказуемы.
— Ой! — Лена опять смешно закрывает рот ладошкой, — правда, точно так ведь и будет. Но я же не смогу терпеть долго, рано или поздно проболтаюсь кому-нибудь… Я такая болтушка, поэтому, наверное, на журналистику пойду летом.
Как умелая хозяйка Лена совмещает разговор с уборкой, и минут через пятнадцать мы уже чинно сидим за столом и пьём чай со смородиновым вареньем. Бельё загружено в стиралку и замочено, а аромат смородинового листа вытеснил подозрительные запахи.
— Борь, а можно тебя спросить? — Лена почему-то отводит взгляд. — Где ты научился так… — она подыскивает слово, но не может подобрать приличное — ну, вот этим… заниматься?
— Девочка моя, боюсь, если я тебе расскажу правду, то ты не поверишь. Это очень странная история.
— Это ты уже меня обманываешь. Какая тут может быть тайна? Ты два года назад учился в нашей школе, был сначала как все пацаны. Вдруг в десятом классе резко активизировался. Тут тебя многие девки заметили и начали глазками стрелять, но ты Тришиной тогда был увлечён, и на школьных внимания не обращал. Неужели она тебя таким фокусам научила? Ну да, папа художник, богема, все дела.
— Нет, моя птичка, это только видимость, знаешь такого поэта, Омар Хайям? Тришина тут тоже не при делах. Знаешь, был когда-то такой бодрый персидский поэт Омар Хайям. Он однажды написал такой рубай:
Поэтому, милая моя, — я провожу тыльной стороной кисти по её щеке, — Это не только моя тайна. И давай на этом поставим точку.
После таких чудных зимних каникул, в последний день перед началом семестра я решил немного отдохнуть. Ведь, как давно всем известно, что лучший отдых — перемена деятельности. Что может быть лучше эротических утех? Только круг старых друзей. Звонок Вадику, звонок Олегу и вот мы уже втроём сидим у Коновалова и делимся впечатлениями от прошедших каникул. Я жалуюсь на то, что обломался такой классный источник доходов, как сотрудничество с Худфондом, Олег делится планами по разворачиванию им совместно с Татьяной кружка ТРИЗа. Говорит, что при должном старании можно будет получать патенты на изобретения и потом как-то этим сокровищем пользоваться. Вадим рассказывает смешные случаи из жизни контроллёров в системе ГорЭлектроТранспорта. Дело в том, что он вместе с Витьком и Соколом устроились там работать. Для студентов работа очень удобная, поскольку не привязана ни к месту, ни ко времени. Оклад небольшой, но если план выполнил, то остальные собранные штрафы идут в карман. Как обычно, мы пьём пиво из большой трёхлитровой банки и болты болтаем.
Внезапно внимание моё привлёк заголовок в «Науке и жизни». «Серийные убийцы — кто они?» — пахнуло чем-то уже почти забытым и далёким из параллельной жизни. Эпоха накопления первоначального капитала, «святые девяностые», жёлтая пресса, дурацкие заголовки для привлечения покупателей. Большей частью высосанные из пальца ужасные истории про всяких потрошителей и каннибалов.
Статья в «Науке и жизни» оказалась посвящена этому феномену с точки зрения марксистской психиатрии и строилась на материалах западной прессы. Дэвид Берковиц, Эдмунд Кемпер и Дональд Генри Гаскинс послужили авторам статьи для иллюстрации своей идеи о том, что именно капиталистическое общество способствует появлению таких чудовищ, а в нашей стране такое не возможно в принципе.
На этом месте у меня в мозгу произошёл маленький ядерный взрыв. Как же я мог забыть! Преступники и маньяки. Два года уже живу в этой реальности, и даже мысли не появилось про нелюдей, как раз в это время подвергающих своих жертв мучениям.
— Мужики! Слушайте, а ведь я помню несколько совершенно гнусных маньячил. Которые сейчас творят, или чуть позже будут творить свои мерзкие преступления. Как думаете, мы можем помочь нашей доблестной милиции что-то с ними сделать?
— Даже и не пробуй, Проф! — Вадим со знанием дела сказал, как отрезал. — Пока преступление не совершено, то и нет основания для действий против него. «Нет тела — нет дела».
— Подожди. Вадик! Пусть он расскажет, что он конкретно помнит, — Олег сегодня предпочитает быть рациональным.
— Тела то как раз есть! Другое дело, что наша доблестная милиция не имеет инструментов для раскрытия таких преступлений. Официально считается, что у нас никаких маньяков быть не может. И точка!
Например, некий Михасевич уже два года убивает женщин в Белоруссии. Его поймают только в конце следующего года. В газетах журналисты будут называть, кажется, «витебским душителем». Его можно брать хоть сейчас, он уже задушил четырёх девушек. Если удастся его быстро перехватить, то спасут ещё минимум двух.
Ещё действует убийца проводниц — Нагиев. Ещё два года будет убивать и насиловать женщин в поездах Уральского района, пока его не поймают после того, как он за одну ночь надругается над четырьмя проводницами, убивая их сонными по очереди. Он орудует уже два года.
Самый страшный, конечно, Андрей Чикатило. Вот он действительно еще ничего не совершил кроме мелких развратных действий по отношению к своим воспитанникам, но пока без физического вреда жертвам. Он пока в самом начале пути «людоведа и душелюба». Кажется, первую свою жертву он погубит в начале восьмидесятых. Потом у него кучно пойдёт и за несколько лет этот урод замучит 58 человек, и это только жертвы, чьи останки удалось обнаружить. Сам он говорил, что убил гораздо больше. Хорошо бы сделать так, чтобы мне поверили и «подлечили» его заранее, пока он не перешёл от мечты к реализации. Тем более что это чудовище уже проявляет свои порочные наклонности.
— Я думаю, что Вадим прав, — выносит вердикт Архипов, — никто тебе не поверит, а если не дай бог поверят и действительно поймают тех двух долбаных уродов, что уже злодействуют, то тогда тебя ждёт научно-исследовательская психушка. Будут над тобой опыты ставить, как над обезьяном каким. Людей, жалко, конечно, но…
— Олег, подожди, не торопись, — Вадим, кажется, что-то придумал. — Я думаю, что сделать всё-таки что-нибудь можно. Я с отцом поговорю, он же во внутренних органах работает, хоть и гаишник, но система одна. Может, что-нибудь подскажет.
