Ваше благородие - Чигиринская Ольга Александровна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Короткий марш по прямой вдоль железной дороги между Николаевым и Херсоном был мучителен, даже если не вспоминать о вертолетах, которые накрыли нас сразу за Шевченково. Нельзя сказать, что мы совсем не отдыхали: солдат как никто другой умеет находить время для отдыха. Но тех часов, которые солдаты и офицеры сумели выгадать, было катастрофически мало. Это донимало больше, чем отсутствие пищи (водой, слава Богу, было где разжиться) — я, по идее, уставший меньше всех, достиг такой степени эмоционального отупения, что ничего не почувствовал ни когда по нашей колонне ударили вертолеты, ни когда нас спасли F-15. Новые потери уже не волновали: имела значение только скорость продвижения.
Небо сегодня было к нам милостиво: оно снова принадлежало крымским форсиз. Этот налет стал последним: с воздуха нас прикрыли. Самолеты воздушной разведки мы видели только дважды, вертолетов из Каховки больше не было, зато свои самолеты, патрулирующие побережье, мы видели постоянно. Силы, которые собирались бросить на Белую Церковь, теперь защищали нас, и на этом участке крымцы могли обеспечить себе решающий перевес в воздухе. Данные воздушной разведки тоже начали поступать, и таким образом мы узнали, что красные навели переправу через Южный Буг и начали перебрасывать войска, кроме того, подняты по тревоге и уже выступили 254-я (Геническ) и 127-я (Мелитополь) мотострелковые дивизии.
Это было уже совсем смешно, если добавить еще николаевский полк: хотя мы его разоружили и взорвали всю технику, какую смогли, вместе с дивизионными складами, личный состав был более чем в норме, и в качестве пушечного мяса вполне мог быть использован.
Мы на тот момент подходили к Чернобаевке. Заниматься тамошним аэродромом, как и аэродромом в Кульбакино, не было времени и сил. Все мысли заняты одним: шоссе Цюрупинск-Херсон. И еще: совсем будет плохо, если красные загодя заминировали мосты через Днепр и к нашему подходу взорвут их.
Мосты были целы.
Через Херсон мы не пошли, обойдя город по кольцевой дороге. Через Антоновку вышли к Днепру, переправились по мосту и взорвали его за собой.
Теперь оставалось только ждать…”
Арт Верещагин
“The Trigger: a Battle for Island of Crimea”
Странное дело: в своей книге полковник Верещагин очень вскользь говорит о самом главном: каким образом Корниловской дивизии удалось прорваться через два полка красных в Скадовске. Если верить советским источникам, сопротивление красных бойцов было отчаянным, а натиск крымцев отдавал безумным фанатизмом (что легко объяснимо, так как в спину корниловцам дышали еще две красных дивизии). Но все равно не вытанцовывается. Как-никак, больше сотни танков против сорока семи (именно столько осталось после злополучной вертолетной атаки). Как-никак больше двух сотен БМП против пятидесяти трех “Святогоров” и сорока “Воевод”. Как-никак два артполка против жалких двух батарей, и то неполных, и то укомплектованных боеприпасами по минимальным нормам. Как-никак, четыре тысячи свежих солдат против — да, семи тысяч; да, профессионалов — но до упора уставших, издерганных, и тоже крайне слабо вооруженных.
Взвесим все плюсы и минусы. Перевес красных в технике бесспорен, перевес в численности личного состава все-таки можно зачесть крымцам, особенно приняв во внимание тот факт, что красные полки стояли на пути к уже зримому спасению.
“Генерал Корнилов” и “Генерал Алексеев” огнем прикрыли высадку морской пехоты, захватившей плацдарм в порту. Это было необходимо, чтобы продолжать держать красных в неведении относительно численности крымцев на кораблях. Море и небо находились полностью под контролем форсиз.
Вот из этой позиции, развернув свои боевые порядки для последней атаки, командир корниловской дивизии вызвал командиров 84-й и 169-й дивизий на переговоры.
Переговоры продолжались долго и закончились странно: с одной стороны, перемирия достигнуто не было, крымцы атаковали. С другой стороны, подсчитав потери обоих противников по итогам этой атаки, приходишь к невольному выводу, что они могли быть и больше. Гораздо больше. Одной артиллерии красным хватило бы, чтоб разметать половину корниловцев — а вторая наверняка сумела бы прорваться к их позициям и, простите за штамп, погибла бы как волк — сцепив зубы на горле врага. Представляя себе в ближнем бою мальчишек-призывников с одной стороны и озверевших егерей, добровольцев и коммандос — с другой, это видишь более чем ясно.
Опять же, не имея возможности провести как следует артподготовку перед прорывом, корниловцы вполне могли заменить ее ударом фронтовой авиации. Ибо на рейде Скадовска на уцелевших “авианосцах” опять расположились “Кречеты” и “Сапсаны”. Однако авианалета на Скадовск не было…
Согласно советским источникам, встречными ударами из порта и со стороны 28-й трассы корниловцы прорвали оборону в одном месте и удерживали коридор достаточно долго, чтобы все пробились в порт. После чего они были там окружены и триумфально сброшены в море. “Золотопогонный драп” бессчетное количество раз сравнивался в прессе с аналогичным “драпом”, имевшим место 60 лет назад. Но если отбросить пропагандистскую шелуху, то истине будет соответствовать все-таки не фраза “белогвардейский десант был разгромлен”, а фраза “белогвардейский рейд удался”.
А в крымских источниках этот бой, казалось бы, триумфальный, тоже изложен более чем конспективно. Что наводит любого беспристрастного исследователя на мысль о дезе, которую обе стороны подготовили вместе, чтобы врать всклад.
А если что-то кажется единственно возможным по логике вещей — это значит, что скорее всего оно так и было…
10 мая 1980 года, Скадовск, 1240-1650
Этот чемоданчик ужасно походил на те, в которых международные курьеры “Де Бирс” перевозят продукцию своей фирмы. Его доставили с первым же транспортом, приземлившимся на шоссе у Цюрупинска, после чего он перекочевал в КШМ командира дивизии.
Верещагин, настояв на разговоре с обоими командирами дивизий vis-a-vis, попрощался с полковником Шлыковым за пятьдесят метров от назначенной точки: мостика через канаву, межой разделяющую кукурузное и капустное поля.
— Значит, если что… — Артем не стал уточнять. — Начинайте. Командовать дивизией будете вы.
— Можно спросить, Арт…
— Да? — Верещагин повернулся.
— Зачем вы таскаете под ремнем второй пистолет?
— Это не пистолет, — “будем считать, что я улыбнулся”. — Это… вроде как талисман.
— Понятно… Удачи вам.
Верещагин кивнул и отправился к точке рандеву.
Чемоданчик был в заплечном мешке. В левой руке было нечто похожее на маленькую ручку, стержень которой убирается и выдвигается нажатием пружинки. Очень много зависело от этого чемоданчика и от этой пружинки и от него самого… И все псу под хвост, если решит выслужиться какой-то дурной снайпер с той стороны.
К мостику приближались двое. Плохо будет, если в красных командирах взыграла спесь и они послали “шестерок”. Очень плохо.
Он вышел на мостик первым, поставил вещевой мешок у ног и стал ждать.
Шлыков, как его и просили, отъехал на позицию. Поперек дороги стоял “скарабей”, где ждал Гусаров. Красные командиры подкатили на штабной БМП со свитой. Сейчас свита осталась там.
Редкие расчехранные облачка висели в небе. Та же жара и безветрие, что вчера. Артем снял берет, вытер лоб: к черту формальности. С некоторым удовольствием заметил, что его жест со своей фуражкой повторил один из командиров — генерал-майор; Шарламян, напомнил он себе. Значит, второй, с погонами генерал-полковника — командир 169-й мотострелковой дивизии Родниченко.
Остановились на середине моста, напротив друг друга.
— Полковник Верещагин, — Артем надел берет и откозырял. — С кем имею честь?
— Генерал-майор Шарламян…
— Генерал-полковник Родниченко…
Он всматривался в лица, искал признаки усталости, неуверенности, может быть — страха…
