Ванька 7 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич (читать бесплатно полные книги .txt, .fb2) 📗
После Байкала был Петровский Завод, Чита-Военная…
Около читинской станции достраивали беспроволочную станцию. Желтые башни, словно репродукции Эйфелевой, были уже готовы, но пока, по словам Рязанцева, не функционировали.
После Читы двигались рядом с берегом Шилки. Всё же, велика и красива российская география! Ни одна держава с ней соперничать не может.
После Адриановки начался крутой подъем и девять вёрст наш состав преодолевал почти час. Был даже критический момент, когда мы почти остановились и я уже думал, что наш паровоз не вытянет дальше вагоны, что были к нему подцеплены. Что покатимся мы обратно вниз и костей не соберём…
Никифор Федорович, вероятнее всего, имел похожие мысли и в этот момент сидел бледный как полотно. Губы его что-то шептали.
— Могли бы двойную тягу организовать… — зло высказался в отношении сейчас далекого от нас железнодорожного начальства интендант.
Действительно, как-то по равнине мы и с тройной тягой шли. Два паровоза у нас были впереди вагонов и один сзади. Такую вот бесхозяйственность наблюдали и бесполезный расход угля.
— Я бы и от тройной не отказался, — поддержал я капитана.
— Совсем головами не думают, — поставил диагноз отвечающим за наше движение по железной дороге бригадный интендант.
— Можно было состав разделить и в два приема нас на этой дистанции перетащить, — сделал я бесполезное в данный момент предложение.
— Совершенно с Вами согласен, Иван Иванович.
Однако, наш паровоз всё же справился со своей задачей. Победно гуднул и уже с горки вниз покатился. Щеки Никифора Федоровича начали приобретать естественный цвет.
День шёл за днём, ночь за ночью. За окном промелькнула Оловянная, а затем станция Маньчжурия. Места мне всё знакомые…
После Иркутска морозы по нашему пути стояли страшные. Птицы на лету замерзали. Сегодня — было вообще ужасно холодно, а мы ещё и на высоком плато. В общем, курить на вольном воздухе — мало приятного…
Хайлар…
Вся станция просто забита вагонами американской системы.
— Четырнадцать тысяч таких вагонов за океаном заказано, — в очередной раз блеснул своей осведомленностью бригадный интендант.
— Четырнадцать тысяч? Это сколько же всё России стоит? — задал я вопрос Рязанцеву.
— Много… Золотом…
Никифор Федорович скривился.
— Ладно бы, одни вагоны. Мы кровь проливаем, а они свою промышленность развивают. Кому война, а кому…
Рязанцев снял очки и начал протирать платком и без того чистые стёкла.
— Они сейчас главные наши поставщики по порохам, патронам, стрелковому оружию, взрывчатым веществам, автомобилям…
Капитан огласил довольно длинный перечень закупаемого у американских фирм. Звучали там и цифры, внушающие уважение.
— Ещё и посредники… Вешать таких мало… — выразил своё отношение к подобным личностям Никифор Федорович. — Из воздуха деньги делают.
— Посреднические услуги… — тон моего голоса был далёк от уважительного.
— Клопы… — совсем не интеллигентно сформулировал свою мысль интендант.
Я с ним был полностью согласен.
— Не один миллион наших солдат с винтовками Winchester Model 1895 сейчас воюет.
Впрочем, и нам скоро с французским оружием в руках предстоит с врагом сражаться. Не готова оказалась отечественная промышленность к такой войне.
— Почти пять тысяч мотоциклов Harley-Davidson… — продолжал перечисление закупленного у американцев капитан.
Ух ты! Я и не знал про такое. Культовый мотоцикл!
— Чтобы в ряду победителей быть, не обязательно в войне участвовать…
После этих слов я сильно Рязанцева зауважал. Умный мужик, все бы такие были.
Вскоре мною увиденное и подтвердило ранее сказанное Никифором Федоровичем. Между Хайларом и Бухету нашему составу попался навстречу целый поезд, который вёз американские автомобили.
— В Москву идёт… Закупка Земского Союза…
Откуда он всё знает? Никифор Федорович стал в последнее время мне князя Александра Владимировича напоминать. Тот также о том и о сём был всегда информирован.
А может, Рязанцев, не просто бригадный интендант? Не только для хозяйственного обеспечения бригады он во Францию едет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})После Бухету разом потеплело. Такой вот произошёл погодный выверт. Скоро Хинганский тоннель, какая интересно, за ним температура воздуха наблюдается?
Одно жалко — тоннель будет у нас ночью. Не получится на него посмотреть.
Глава 22
Глава 22 Байцзю
Миновали Цицикар.
Стало ещё теплее.
Вот и Харбин. Генерал собрал руководство бригады, приказал готовиться к перегрузке на японские поезда. Со станции Кунченд уже они нас повезут.
Перегрузка с поезда на поезд — это как переезд, а два переезда равны одному пожару. Ритм моей жизни почти не изменился, а вот младшие врачи сейчас загружены у меня по самую маковку. Проверяют имущество, перепаковывают то и другое — размеры японских вагонов меньше наших.
Стоим день, другой. Что-то дальше двигаться нет команды.
В городе нехорошие слухи, поговаривают о чуме…
Точно! Чума. Ранним утром Лохвицкий вызвал меня к себе и данной новостью обрадовал. Я почти и не удивился — это же Маньчжурия. Где же ещё чуме быть, как не здесь.
Японцы объявили карантин и поезда из Маньчжурии к себе не пускают. Не желают они иметь такое счастье. Мы-то бы и рады, и готовы дальше двигаться, но путь нам перекрыли.
— Насколько долго, Иван Иванович, это может продлиться? — Николай Александрович был явно не в духе.
— Трудно сказать… — как иначе я могу ответить генерал-майору?
Так-то, в принципе, нас по зоне эпидемии можно и протащить, если исключить все контакты с местным населением, но паровоз уголь, воду и прочее требует, а поэтому трудно это на практике осуществить.
Я изложил свои мысли Лохвицкому.
— Спасибо, Иван Иванович. Прошу Вас находиться постоянно при эшелоне — можете понадобиться в любой момент.
Вот и сидим мы в Харбине уже почти три недели. Французы себе все волосы на головах выдрали — нужны русские штыки на фронте, а мы за пол света застряли. Российскому императору шлют они телеграмму за телеграммой, а он что сделает? Япония чумы боится и ни в какую нас пустить не желает.
Солдаты в эшелоне от безделья дуреют, шалить начали. Байцзю правдами и неправдами добывают… Напиток этот со специфическим запахом, как они его и пьют? На мой взгляд ещё и крепок. Местные его чуть ли не в два раза крепче нашей водки выгоняют.
Крепость байцзю тут выгоранием определяют. Берут четыре одинаковых чашечки, наливают в них напиток и одновременно поджигают. После выгорания спирта оставшаяся вода должна войти в одну из этих чашек. Такой байцзю и считается у них хорошим. Кстати, в селе Федора тоже отжигом крепость самогона проверяли. Если столько же воды после отжига оставалось, его четырёхпробным называли.
Винокурен тут не счесть. Чуть не в каждой фанзе.
— Прямо в земляном полу фанзы они яму копают, края досками обшивают, а в неё и смоченное водой зерно засыпают. Затем плотно его трамбуют и квасят. После пятнадцати дней пиньинь в дело и идёт — гонят закваску как мы самогонку. Если всю закваску не перегнали, сушат её кирпичами в запас, — посвятил меня в технологию приготовления байцзю один из моих санитаров. Он родом из-под Владивостока, там у них этот напиток в большом почёте.
Называют его там, правда, не байцзю, а ханшин, ханжа, хана, ханка, суля, сули. Последние названия уже от корейского слова «суль», что значит — водка.
— Суля-то пьянит сильнее, да и дешевле водки стоит. Вечером выпьешь, а с утра водички хлебнул и снова пьяный. Все сулю у нас пьют — старики, мужики, дети, бабы. Даже при недостатке хлебушка мужик сам будет голодать, сам будет лучше чайком одним пробавляться, но снесет последний пуд пшеницы манзе за ту же бутылочку живительного бальзама в образе сули… Одним словом, желание выпить сули вызывает на все. За бутылку сули иной готов продать манзе жену или даже дочь…