Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Посняков Андрей (читать книгу онлайн бесплатно без txt, fb2) 📗
– Она не убила бы, нет. Я чувствовала.
Кунигас успокоился неожиданно быстро, и этому немало способствовал Игорь. Тем более юная княгиня была настроена против сурового наказания пленницы. Та же, забившись в угол, сверкала зелеными глазами, выставив вперед серп. На скуле ее, слева, растекался изрядных размеров синяк. Князь ударил от души, сильно, однако челюсть все же не сломал… кажется.
– Гинтарс! – убрав меч в ножны, глухо позвал Довмонт.
Слуга тут же заглянул в дверь:
– Звал, мой князь?
– Звал, звал. У тебя есть старая одежда? Ну, рубаха там, порты, телогрейка какая-нибудь.
– Одежда? – мальчишка озадаченно взъерошил затылок. – Ну… есть. Только не старая – праздничная.
– А сегодня ведь как раз – праздник! – весело расхохотался князь. – Вот и беги, переоденься. Эту же одежку, что на тебе, принесешь сюда. И держи язык за зубами, понял?
Гинтарс, похоже, обиделся: набычился, шмыгнул носом:
– Мог бы и не говорить, Даумантас! Ты же знаешь, как я предан тебе и княгине!
Махнув рукой, кунигас выпроводил слугу и с улыбкой обнял женушку:
– Ах ты, моя красавица. Видишь – как ты сказала, так я и поступил.
Бируте зарделась от удовольствия и, ничуть не стесняясь, пленницы, чмокнула мужа в щеку. Видно, молодой нальшанский властелин не очень-то баловал свою красотку супружницу.
Вскоре явился Гинтарс, выполнивший приказ князя буквально бегом. Аж запыхался, парень, употел! Прибежал, протянул одежонку:
– Вот!
Рубаха пришлась Рогнеде не то чтобы впору, но налезла, а выпирающую грудь прикрыли безрукавкой из козлиной шкуры. Ее слуга тоже принес.
– Гинтарс проводит тебя, – глянув на девушку, негромко промолвил Довмонт. – Выведет из крепости, ну а дальше – сама…
Пленница ожгла дерзким взглядом:
– Я должна благодарить?
– Вообще-то вежливые люди именно так и делают. Однако же обойдемся. Пошла прочь! Эй, Гинтарс… Проводи.
Жрец Будивид выглядел не на шутку обиженным и разозленным. Еще издали завидел спускающегося с крыльца кунигаса и тут же бросился жаловаться:
– Я ведь сам выбрал ее! Сам, для богов! Для Перкунаса. А ее нет! Сбежала. Она сбежала, мой князь, – криве прищурился и скривил губы. – Сама не могла, не-ет. Кто-то помог. Прикажи высечь всех пленников, кунигас. Узнаем, кто помог. Сечь, пока не скажут. Ах, теперь уж придется принести сразу трех дев, – настойчиво плакался жрец. – Только так! Жертва должна быть праздничной, должна…
– Будет тебе жертва, – перебил Довмонт. – Именно такая, какой и должна быть – праздничная.
– Три, князь! – Будивид наглядно показал три пальца. – Три! Вели привести их в старое святилище.
– То, что в священной дубраве?
– Да, мой кунигас, туда! Думаю, именно там мы будем нынче славить наших великих богов.
– Я тебя понял, криве, – кивнув, кунигас запрокинул голову и посмотрел в высокое летнее небо. Светло-синее, с белыми, медленно плывущими, облаками. Интересно, как далеко уже успела уйти Рогнеда? Наверное, пока не очень-то далеко, верный Гинтарс еще не успел вернуться. Рогнеда… надо же. Из варяжской семьи… которой уже нет. Варяги, а жили и в Ладоге, в Новгороде, Смоленске, Пскове. Часть их давно уже смешалась с местными славянами, ассимилировалась, однако некоторые рода не смешивались, бережно храня родной язык и традиции.
Почему он, князь, отпустил эту наглую девку? Просто пожалел? Игорь пожалел, не Даумантас, тот бы наоборот – жестоко расправился с пленницей или отдал бы жрецу. Однако это хорошо! Игорь неожиданно для себя улыбнулся, понимая, что именно его сознание все больше и больше влияет на поведение юного нальшанского кунигаса! Раз так, то можно уже и поразмыслить на тему – как вернуться домой. Ведь, если нашлись двери сюда, в эту жуткую эпоху, то, верно, можно отыскать и обратный ход. Вот только как? Может быть, с помощью жрецов? Того же Будивида. Хотя нет, лучше обойтись без него.
– Так мы пойдем готовить жертвенники, княже? – криве подозвал младших жрецов, околачивающихся неподалеку крепких молчаливых парней несколько дебиловатого вида. – Нынче будет славная жертва!
– Будет, – заверил князь.
На пологом холме невдалеке от реки, под сенью священной дубравы уже собрался нарядно одетый народ. Жрецы в желтых одеждах торжественно встали у жертвенника, поглядывая на юных девственниц-жриц. Три юные девушки с распущенными по плечам волосами, три жрицы, называемые вайдилутес, поддерживали неугасимый огонь пред алтарем из плоского черного камня. Здесь же нынче были вкопаны в землю три столба. Вкопаны совсем недавно, буквально только что, в преддверие и в ожидании праздника. Рядом аккуратной кучей был сложен хворост, а под сенью священного дуба, росшего на самой вершине холма, виднелась целая копна сена.
Собравшиеся весело переговаривались и шутили, поглядывая на широкую, наезженную телегами дорогу, что шла вдоль реки. Все ждали князя. Мальчишки, убежав в лес, забрались на высокие липы, высматривали… Вот наперебой закричали:
– Едут! Едут! Вон они, вон.
Теперь и с холма заметили показавшихся на дороге всадников в дорогих разноцветных плащах.
– Кунигас! Кунигас со свитою.
– Слава богам, скачут уже!
– Ну, наконец-то.
Взобравшись на холм, князь, княгини и свита спешились, поклонились на все четыре стороны, оказывая почтение богам.
Будивид в нетерпении подошел к Даумантасу, спросил насчет жертв.
– Семь белых петухов, – негромко отозвался князь. – Еще три черных поросенка для матери-земли, и…
– И…
– И Лудгес. Конь моего отца.
– Конь отца… – криве ошалело моргнул.
– Конь, – подтвердил кунигас. – Тот самый, белый. Видишь, Будивидас, мне для богов ничего не жалко!
– Да, но… Ладно. Конь так конь. Думаю, боги будут довольны.
– Уверен!
Коня стреножили и крепко привязали к столбам. Жрец Будивид лично перерезал несчастному животному горло, после чего принялся мазать жертвенной кровью лбы всем желающим, прежде всего – князю, княгинюшке и боярам.
Конь захрипел, забился в конвульсиях и быстро затих – кто-то из младших жрецов по знаку Будивида ударил коня рогатиной – в сердце. Вымазав кровью всех, кто подошел, жрецы проворно обложили труп только что убитого коня хворостом и сеном. Три юные девственницы вайдилутес торжественно зажгли от священного огня факелы и подошли к жертвеннику. Налетевший ветер растрепал светлые волосы дев, раздул рванувшееся к небу пламя!
– Прими нашу жертву, великий Дьявас! И ты, Перкунас, прими! – измазанный кровью Будивид истово заметался вокруг костра. За ним принялись прыгать и остальные жрецы, а юные жрицы вовлекли все присутствующих в хоровод. Прямо вокруг костра и ходили. Пели, кто-то бил в барабан, играли на свирелях и флейтах.
Все вроде бы шло хорошо, весело. Славили всех богов, не забыли и богинь, принеся белых петухов им в жертву. Матери же земле достались черные поросята. Водили хороводы, пели песни, радовались, а, вернувшись в селение, пили свежее пиво и брагу.
Правда, уже вечером поползли по всему городищу недобрые слухи. Говори о том, что священные ужи – залтисы – так и не выползли, а это очень плохой знак! Потому и не выползли ужи, что не было нынче славной человеческой жертвы. Не оказали нальшанские жители и их кунигас должного почтения богам! Нет, нет уже того почитания, что раньше, нет!
Слухи такие разносили по селению молодые жрецы и юные жрицы. Будивид-криве не хотел ссориться с князем на людях, но про себя затаил обиду. Как же, ведь кунигас обещал в жертву дев, а что вышло? Заменили людишек на неразумную тварь. Хоть и хорош был конь, поистине княжеский, но… Все же не то это, совсем не то! Человеческая-то кровь богам угоднее, ближе.
Юная княгинюшка, употребив на пиру изрядное количество бражки и пива, немножечко упилась. Так, самую малость. Раскраснелась, развеселилась и прямо в опочивальне принялась петь песни. Про разных проказливых лесных духов, про русалок, леших и домовых:
