Революция - Валериев Игорь (читать хорошую книгу полностью .TXT, .FB2) 📗

За нами проследовал Макаров. Сандро, ухмыльнувшись, показал, чтобы я не беспокоился за дам, а потом «взял на себя» капитана 1-го ранга Эбергарда, который прибыл из ставки Алексеева, чтобы принять командование над броненосцем «Цесаревич».

Андрей Августович известный холостяк, о котором ходили разные слухи. По одним он был ярко выраженным женоненавистником, а по другим любовником некоторых известных в свете дам. При этом, он был человеком адмирала Алексеева. А «Цесаревичем» сейчас командовал капитан 2 ранга Васильев — ученик и соратник Степана Осиповича. А между Евгением Ивановичем и Макаровым с самого начала их общения чёрная кошка пробежала. Вот Алексеев, используя своё положение, и совершал некоторые каверзы в отношении непокорного адмирала.

Между тем, отойдя в сторону, я довел до генерала и адмирала слухи, привезённые женой. Тут же попросил Степана Осиповича со своей стороны посодействовать в возвращении команды Кононова и переправки во Владивосток из школы остальных боевых пловцов.

— Думаете, англичане захотят использовать аналогичный способ минирования корабля? У них есть такие средства? — заинтересованно спросил Макаров.

— Господин вице-адмирал, мне сообщили из столицы, что больше двух месяцев назад вокруг Тронгзунда, где располагается школа боевых пловцов начали активно работать финны, пытаясь получить хоть какую-то информацию. Большое количество нарушений охраняемого периметра обычными рыбаками и жителями Суоми. Попытки споить офицеров, унтер-офицерский состав в ресторанах и трактирах Выборга, настойчивые потуги подложить под них женщин, — я с силой выдохнул. — Всё это говорит о том, что англичанам стало известно о наших «тюленях». А с учётом того, как накалилась социально-политическая обстановка в Финляндском княжестве, не исключаю провокаций в отношении офицеров базы, вплоть до попыток похищения.

— Всё так серьёзно, Тимофей Васильевич? — удивлённо спросил Гродеков.

— Николай Иванович, — к генерал-губернатору я из-за нашего долгого знакомства получил право разговаривать без чинов в приватной обстановке, — мне прислали краткие выжимки из доклада государю министра МВД Плеве. Если кратко, то Вячеслав Константинович сильно обеспокоен растущим недовольством среди финских националистов и революционно-либеральной общественности России в связи с проводимой объединительной политикой в Великом княжестве Финляндском. Есть большая вероятность вооружённых беспорядков, вплоть до восстания. По имеющейся информации американцы и британцы начали оказывать большую финансовую помощь всем этим революционным движениям.

— Каким образом? — перебил меня Макаров.

— Частным, господин вице-адмирал, — ответил я.

— Без чинов, Тимофей Васильевич. Что значит, частным? — удивлённо спросил адмирал.

— Степан Осипович, в 1899 году покойный государь Александр III подписал манифест, которым утвердил право монарха издавать обязательные к исполнению на территории Финляндии законы без согласования с сеймом и сенатом страны. Далее последовал Манифест о языке в 1900 году, объявивший русский язык официальным языком финской администрации наряду с финским и шведским. В 1901 году был принят Закон о военной службе, ликвидировавший отдельные финские воинские формирования и включивший финских солдат в состав русской армии на общих основаниях. Финнов, после почти ста лет автономного существования, такое закручивание гаек явно не устраивало и вызвало возмущения в финском обществе и огромную волну эмиграции жителей княжества в Англию и в САСШ. По последним данным, на январь 1904 года из Финляндского княжества эмигрировало почти двести тысяч человек.

— А при чём тут частное финансирование? — перебил меня адмирал.

— С отслеживанием финансирования революционных организаций на территории Российской империи со стороны Японии и Англии, мы как-то упустили образование множества общественных организаций, которые образовались для экономической поддержки процесса эмиграции из княжества. Пароходы компании Finnish Steamship Company Ltd´s. осуществляют сообщение между Ханко, Копенгагеном и британским Халлом, откуда эмигранты следуют в Ливерпуль, где их ждут трансантлантические суда известных пароходных компаний. Деньги для помощи эмигрантам для этого переезда поступали от частных лиц, чуть ли не со всего мира, но в основном из Англии и САСШ. А вот когда додумались проанализировать эти финансовые потоки, то схватились за голову, — я перевёл дух.

Давно столько много не говорил. Губернатор и адмирал молча ждали продолжения моего рассказа.

— Денег оказалось значительно больше, чем для оплаты переезда за океан финских эмигрантов. Особенно за последние полгода, — продолжил я. — Мало того, отмечено, что в последние два месяца в княжество стали возвращаться из Англии финны возрастом двадцати пяти-тридцати лет, отсутствовавшие на родине от полугода до года, и они стали организовывать отряды охраны — шюцкоры.

— Вы знаете, Тимофей Васильевич, а мне это напоминает фениев в Ирландии. Кстати, государь ещё не решил признать эту республику? — на этот раз меня перебил Гродеков.

— По поводу признания Ирландской республики мне ничего не известно. А вот то, что организация финского национально-освободительного движения, как по кальке напоминает происходившее в Ирландии, мне тоже бросилось в глаза. Такое чувство, что англичане и американцы решили использовать наш опыт, — я хмыкнул. — Ну, да ничего разберемся с этой проблемой. Генерал Бобриков* не даст развернуться шюцкору.

* Генерал-адъютант Бобриков Николай Иванович — Финляндский генерал-губернатор и командующий войсками Финляндского военного округа с 1898 года.

— Насколько до меня дошла информация, десять дней назад — 3 июня сын бывшего финляндского сенатора Эйген Шауман в здании Финляндского сената пытался стрелять из пистолета в Николая Ивановича, но охрана генерал-губернатора оказалась быстрее и застрелила Шаумана. — Гродеков разгладил пальцем усы, сверкнув при этом стёклами очков. — В Хельсинки националисты пытались организовать демонстрацию протеста, но генерал Бобриков жёсткими действиями пресёк это выступление, включая действие военно-полевых судов. Говорят, что государь отправил в княжество несколько казачьих полков.

— Меня, господа, честно говоря, больше волнует Туркестан и Памир. По последним данным британцы вдоль Памирской границы скапливают сухопутные войска. Как назло, генерал-губернатор Иванов скончался и Туркестан, можно сказать, остался без головы…

И тут меня перебила жена:

— Ваши превосходительства, вы так увлеклись беседой, что пропустили приглашение в зал. Скоро начнётся представление.

— Мария Аркадьевна, мои искренние извинения. Если муж позволит… Окажите честь, — Гродеков с полупоклоном изящно предложил жене свою правую руку. Нам оставалось со Степаном Осиповичем только последовать за ними.

Сегодня в офицерском собрании «Товарищество драматических и оперных артистов под управлением Кнауф-Каминской и Тальзатти» представляло публике оперетту Жака Оффенбаха «Перикола» или «Птички певчие». Мария Кнауф-Камнская аккомпанировала, а её сестра Анна и Владимир Тальзати-Чиколини исполняли роли первого плана.

С этим «товариществом» я познакомился ещё в 1894 году, когда ещё был личником у наместника Дальнего Востока — цесаревиче Николая Александровича. С тех пор эта тройка почти постоянно проживает на Дальнем Востоке. И их музыкальные возможности не вызывают сомнений даже у знатоков музыки. Так что насладимся искусством.

Глава 6. Переговоры.

Президент Соединённых Штатов Теодор Рузвельт сидел перед камином в своём загородном доме. В конце девятнадцатого века, несколько застройщиков приобрели большие участки сельскохозяйственных угодий и леса в близости от Нью-Йорка, рядом с тихим городком Флэтбуш, и начали осваивать эти территории, застраивая их просторными жилыми, загородными домами в викторианском стиле с умиротворяющими загородными пейзажами вокруг.

Будучи шефом полиции Нью-Йорка, Рузвельт приобрёл готовое под ключ строение в 1896 году, и очень любил его за то спокойствие и тишину, которые дарил этот дом-замок. Особенно расслаблению от нервного напряжения способствовали и огонь в камине первого этажа, и любимый коктейль «Сухой мартини». В холодный стакан наливается шестьдесят миллилитров джина, десять мартини. Всё тщательно перемешивается и украшается оливкой.