Своеволие (СИ) - Кленин Василий (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
Когда стемнело, девушка вдруг увидела вдали несколько групп огоньков. Видимо, это берега, на которых стояли селения местных жителей. Такое большое озеро могло прокормить немало народа.
— Васька, правь к югу! — велел Сашика Мотусу.
Дощаник тихо ткнулся в берег, в паре сотен шагов от незнакомой деревни. Ее муж сразу спрыгнул в прибрежную волну, а следом… следом за ним соскочили два пленных китайца. У каждого на спине висело по внушительному заплечному мешку.
— Ну, всё, Су Фэйхун, — повернулся к одному из них атаман. — Дальше сами. Всё, помните? Через год, у Хехцира.
Китайцы поклонились, выставив руки, и растворились во тьме.
— Куда они? — не удержалась Чакилган, когда муж вернулся на дощаник.
— В Чосон. Тут рукой подать. А потом — в Никанскую страну, в славный город Бэйцзин. Су Фэйхун из него родом. Оттуда богдыхан его и сослал в Нингуту…
— Но зачем? — не понимала княжна.
— Любопытная ты какая, — улыбнулся Сашика. — Это тайна. Как бы не сглазить… Но, если всё будет хорошо — торговать начнем.
…Назад шли ходко. Сначала стрелой пролетели вниз по Уссури, но на Черной Реке пришлось идти уже против течения. Натянули парус, уселись за вёсла — и поползли вверх. Тяжко, зато домой! Все-таки лето заканчивалось, приближалась осенняя страда, а в Темноводном ныне поля немалые распаханы.
Сашика теперь хмурился нечасто, всё больше улыбался. Повидал своего названного «отца», всё, что задумал — исполнил. Даже предвкушение новой встречи с паскудным Пушчи и его прихлебалами не портило ему настроения. Когда пошли знакомые берега, лоча-казаки с удвоенной силой навалились на вёсла…
— А ну-тко, стой!
На берегу, у брошенного дючерского городка Дувы стояли плоты. Вообще, пара семей из сорокинцев туда уже давно перебралась, чтобы хоть немного пашни поднять. Но сейчас там явно мелькало больше народу.
— Надо проверить, — приказал Сашика.
Пока Васька Мотус наваливался на руль и правил дощаник к берегу, прочие казаки быстро вытаскивали куяки да шапки железные и помогали друг другу в них обрядиться. Их тоже заметили — и к плотам вышло около десятка мужиков.
— Дереба! — оживился Сашика, признав кого-то.
Кажется, это тот умелец, что с семьей мог ладить дощаники.
— Кондрашка! — заорал ему с борта атаман. — Вы тут чего делаете?
— Лес заготовляем, — улыбнулся мастер, тоже признавший ее мужа.
— Вы б еще на Шунгале его заготовлять стали, балбесы! — влез в разговор Старик. — У Темноводного же есть леса хорошие! К северу!
— Нынче, чем дальше от Темноводного, тем лес валить спокойнее, — погрустнев, пояснил Кондрашка Дереба. Перевел взгляд на Сашику. — И тебе, атаман, подальше стоит держаться.
Глава 16
— Ну… Объясняй, — Сашика произнес это тяжело, хотя, не выглядел ни удивленным, ни расстроенным.
Дереба помрачнел. Долго молчал, а потом его как прорвало! Начал он бросать жалобу за жалобой про то, что Пушчи со своими ближниками сразу начал заправлять острожком. Как хозяин. Что обозлил против себя многих, только никто ничего против него сказать не мог.
— Турнос только… Та еще злыдня! На яво без разбегу не залезешь. Полаялся с Пущиным вхлам, собрался свои три десятка, сел на дощаник — и был таков. Говорят, в обрат, к Кузнецу ушел.
Рассказал Кондрашка, и как Рыту Мезенца из острога выжили. Тот всё требовал людей на поля, мол, жатва на носу. А никто в земле ковыряться не желал. Рыта плюнул и вообще к даурам в выселок ушел. С ними на полях и работал. Но рук явно не хватало.
А в остроге опять голод начался, из свежего — только рыба и была. Пушчи снова заговорил о том, что надобно у дауров забрать еду — казакам-то она нужнее. И теперь не осталось никого, кто сказал бы «нет». Лоча снарядили дощаники и пошли вверх по Зее.
— Токма, там ежели и встречались улусы — то всё пустые, — с неожиданной улыбкой продолжал Дереба. — И у рода Шепка, и у рода Шелогон. А городок ихний… эта…
— Молдыкидич? — подсказал Сашика.
— Он самый! Городок за запоре был, а из-за стен сотни нехристей с копьями и луками выглядали…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Чакилган вдруг вспомнила странные гуляния мужа в городок князя Барагана. Посмотрела на него подозрительно. Он всё знал?
— А наши-то пушечки не взяли. И пищалей после ухода Турноса заметно уменьшилось. Сын боярский велел на приступ идти. Кто-то двинулся, особливо, ближники ево. А многие — те, что не слыжилые — спужались. В итоге все остановилися, отошли. Так и вернулись почти ни с чем. Только улусы пустые пограбили, инда там ни рухляди, ни хлеба не нашлося…
В Темноводном выяснилось, что в острог вернулось на один дощаник меньше. Где-то в ночи один корабль — где сидели, в основном, «старые» жители Темноводного — отошел и скрылся. Может, к Якуньке подались. Или тоже к Кузнецу.
— От тогда Пущин зело залютовал… — вздохнул Дереба. — У худых людей отымать стал, всё для ближников. Но и те злы — не того, видать, ждали от нового атамана.
— Новый атаман? — поднял бровь Ивашка.
— Ну, вони ево так кличут, — стушевался корабельный мастер. — В общем, не ходил бы ты, Сашко, туда. Попадешь под руку.
— Ох, бесовы отродья, — Старик даже ругнулся как-то без злобы. — Что ж, мы уехали, Вещун? Что ж ты допустил-то?..
— Ничего, разберемся! — жестко ответил Сашика. — Уехали — значит, надо было! Я Пущина на Ушуру ни за что не пустил бы. А Темноводный… авось, выдержит. Собираемся!
— Знаешь, атаман, — протянул Ивашка. — Я-тко, пожалуй, Деребу послушаюсь. Тута поспокойнее. Можа, и ты останешься?
— Ну, нет! — Сашика брезгливо передернул плечами. — Я-то поеду. Что ж… Прощевай, Ивашка.
Чакилган испуганно прижала руку к груди. Уже предают! Уже разбегаются! Неудивительно, что с Ивашки началось… Но он ли один?
Муж словно подслушал ее мысли.
— Еще кто-нибудь хочет остаться?
Тишина. Хвала Небу, подлецов больше не нашлось. Даже Васька Мотус и другие сорокинцы остались с атаманом. С настоящим.
До Темноводного добрались в тот же день. Дощаник — не иголка. Конечно, заметили давно и встретили большой толпой. В доспехах и с оружием — заметила княжна. Во главе стоял ненавистный Пушчи.
— По добру ли съездил, Сашко Дурной? — с краденой улыбкой спросил сын боярский.
— Да, как видишь, — Сашика тряхнул тюком с мехами, который нес на плечах. — Ушурцев объясачили, все целы и здоровы. Я слыхал, ты вот себя плохо вел…
Он так странно сказал, что Пушчи даже не понял, как отвечать на эти слова.
— Хорошо тебе, Дурной, уехал в довольстве, а мне пришлось людишек от глада спасать!
— И как? Спас? — не удержался и влез в разговор Тютя.
— Не твоего ума дело! — рявкнул Пушчи.
— А ведомо ль тебе, Федор Иванович, что еду можно не только грабежом добывать? — криво улыбнулся Сашика. Но каждый видел: ему совсем невесело.
— Сам-то… — начал сын боярский, да не договорил. — Вы на Ушуре еду добыли?
— Мы-то, как раз, народишко не грабим. Что в пути добывали — сами и съедали. А хлеба на Ушуре не сеют, везти нечего.
— Ну, а рухляди… Много ль?
— Не особо, но Кузнеца уважим.
— Счел ли ты меха? — Пушчи начал странно волноваться. — Запись о том имеешь?
— Да откуда! Бумаги ж вообще нет. На коре пометы сделал, чтобы не забыть — и всё, — Сашика хлопнул рукой по поясной сумке.
Пушчи нервно прошелся пару шагов из стороны в сторону. Задумался. И повернулся к своим ближникам.
— Хватайте!
Конечно, первыми на Сашику кинулись Петрухи. Заломили руки и быстро потащили к своему хозяину.
— Ты чего творишь, ирод⁈ — заорал Старик. Прочие с дощаника тоже принялись кричать.
Но на них уже нацелились два десятка заряженных пищалей.
Чакилган хотел было кинуться прямо на эти жуткие пищали, но Аратан перехватил ее и силком потянул за спины казаков и дауров.
— Тихаа! — заорал Пушчи. — Ничего с вашим ворёнком не станется. Приму ясак по его пометам. Не утаил ли чего. Я его знаю!
— Ты? Меня? — злобно выкрикнул Сашика. — По себе, гнида, судишь!