И такая судьба (СИ) - Леккор Михаил (книги бесплатно без .TXT, .FB2) 📗
Ничего, вот уедет он из дома, и они всласть наговорятся, две сороки. Пока же, до прихода знакомого врача, им надо самим многое обговорить. И очень желательно без лишних ушей, даже слуг, которые тоже имеют рты, очень болтливые на дыбе.
Но перед этим он еще дал бестолковой жене Дашке лекарство от головной боли, если так можно выразиться. Положил на лоб тряпку, предварительно смочив ее в ведре с холодной водой, да смочив виски в уксусе. Ах, где же этот старый для XXI века анальгин или, хотя бы, цитрамон!
Посмотрел на Дашу. Та даже от этих «лекарственных» средств немного отошла, лицо слегка порозовело. Дмитрий заторопился:
— Дашенька, сейчас ты немножечко отдохнешь, но перед этим я буквально скажу тебе пару слов, ага?
Жена посмотрела на него. Видимо, ей было очень тяжело, потому что она не стала ни говорить, ни даже двигать головой — ни отрицательно, ни положительно. Только открыла-закрыла глаза. Мол, говори, куда уж я денусь.
— В этих самых ассамблеях, которые ты язвительно называешь пьянками, мин херц Питер после двух — трех стаканчиков МОЕЙ води, очень крепкой, от которой развязываются языки, все чаше говорил о его метреске Марте. А в последние вечера уже все тверже стал говорить о венчании с ней. Судя по всему, дело уже идет к концовке.
Но царица из простонародье, это же кошмар! Бояре будет против, — с трудом сказала жена, сама княгиня Хилкова.
Дмитрий лишь цинично пожал атлетическими плечами:
— Бояре и раньше зачастую были против, будто это как-то сдержало царя. У самодержца достаточно власти, чтобы и теперь жениться вопреки мнению Боярской Думы. А если там кто-то останется твердо протии, то всего лишь потеряют голову.
Даша, я ни в коем случае не сомневаюсь, что метреска царя Марта Скавронская станет и его женой и царицей. Такова будущая действительность и, если ты не хочешь насильно оказаться в монастыре, как прошлая жена Евдокия или умереть, как боярыня Морозова, то должна быть очень осторожна.
Он помолчал, поправляя одеяло, а Даша закрыла глаза, набирая сил. Попаданец оставил бы ее, но требовалось еще поговорить. И он вновь заговорил:
— Пойми, скорая свадьба царя вызовет противоречивые мнения в свете. И Петр вынужден будет и казнить, и миловать. А кого включать в списки и первых, и вторых должна будет решать Марта. Или, в крайнем случае, она будет там главная советница.
Он наклонился к ней, поцеловал ее в горячий, чуть влажный лоб, потом, не сдержавшись, в сухие, пусть и полные губы. Глухо продолжил:
— Так неожиданно получилось, что из них двоих под удар попадаешь именно ты. Не я, бывший в отсутствии царя на дыбе, а именно ты. Петр вроде бы к тебе относится хорошо, хотя и весьма двусмысленно. Но если Марта захочет тебе навредить, то она навредит.
Ах, как ты залетела с этим дурацким поединком! Если раньше Марта к тебе относилась пусть и немного настороженно, но, в общем-то, хорошо, то теперь она видит к тебе соперницу и, скорее всего, захочет тебя погубить.
— Но ведь это не так и ты это знаешь, — перебила Даша мужа, — я люблю только тебе и уже ношу твоего второго ребенка. какой там воздыхатель.
Она вызывающе и как-то одновременно искрящее-любяще посмотрела на него. А он, не выдержав, вновь поцеловал ее. На этот раз она ждала его и ответила.
После продолжительного молчания, вызванного поцелуем, он сказал:
— Вот поэтому я хочу побороться за тебя. Ты пошла по неправильному пути, но пока он не устойчивый и можно попытаться его повернуть. Я сегодня постараюсь поговорить с Мартой и уговорить ее в том, что ты для нее не опасна. Вы как две животины, своего рода лани, одна лесная, другая степная, зачем вам ссорится?
Дмитрий посмотрел на нее, теперь уже взглядом собственника — мужа, требующего своего. Даша это почувствовала, осторожно изменила положение тела. Дескать, я же твоя законная супруга, что ты ждешь?
Но он все же пожалел жену. Итак болезненная рана. Спросил ее немного по-другому:
— Ты знаешь, дорогая, я уже все определил, но никак не могу вычленить явную причину твоего взбаламошенного поведения на дуэли. Не подскажешь?
Дмитрий постарался говорить мягко, но жена, похоже, все равно обиделась. Так изгибала губы, будто жуткий крокодил. Но сдержалась. Сама ведь виновата, а муж говорит незлобиво. Подумала о чем-то своем, ангельски буквально пропела:
— Ты знаешь, милый, это наше женское. Ты Марте скажи, мол, у меня тяжелые дни тогда наступали, потому она и злая была. Она и поймет, сама же женщина!
Но пока что-то недопонимал Дмитрий. Мужчинам XVIII века со своей толстокожестью и неграмотностью может быть бы и хватило, но цивилизованному мужчине XXI века было явно мало:
— Конечно, дорогая, я скажу. Но мне намекни хотя бы, как твоему мужу, откуда могут быть те дни, когда ты уже на сносях?
Даша тут уже точно оказалась очень недовольна. Прямо-таки зашипела, как змея на боевой позиции:
— Ну я же не знаю, Митя, спроси у ученого немца, который, ты говорил, к нам придет. Может быть, я только в начале этого пути или чего-нибудь еще. Сам подумай, если такой ученый.
Дашенька, видимо, была раскалена и хотела довести и мужа перед визитом к Марте, хм, трудно сказать. Но цели своей она почти добилась. Однако тут кстати пришел врач-испанец, и разговор получил совсем другое направление. Семейная ссора была отложена.
Мигель поначалу похвалил Дмитрия, дескать, он рассмотрел рану у государя, она даст ценность любому европейскому врачу. И он надеется, что и его жены рана будет столь же хороша.
— У меня еще болит голова! — влезла в разговор Даша. Ее голландский был не то чтобы хорош, попаданец сам знал его отнюдь не прекрасно, чтобы оценивать, но понимал ведь!
А их разговор шел на голландском языке, в России малоизвестным. Хотя, разумеется, при Петре I число знающих иностранные европейские языки резко увеличилось, новсе же услышать княгиню было совершенно неожиданно. Испанец даже перевел взгляд с раны на ее лицо.
— Ха! — произнес Дмитрий тоже на голландском, — моя жена княгиня Дарья Хилкова. Помимо знания голландского, она еще корабельный подмастерье (the ships apprentice) и громкий бретер.
Мигель не то, что не поверил, он, похоже, даже не понял. Даже в европейских странах, кичившихся своей цивилизованностью, женщины и не думали об оружии. А тут в варварской России…
— Вы видели рану у царя? Это сделала она. А вот эта рана — ответ мин херц Питера, — объявил он тогда.
Испанец, уже замотавший рану, тут же ее размотал под предлогом покрытия его мазью. Ах он такой забывчивый, mijn mooie prinses.
Даша, нахмуренная от боли в ране от резких движений, потом немного расслабилась. Мазь была очень как хороша!
После ухода испанского врача они немного поулыбались. Очень уж смешно он удивлялся. А вообще Мигель, как настоящий испанский дворянин, проявил благородность. Прекрасно понимая, что означает подведение его к царю. Ведь европейских врачей в России было уже достаточно много и все «хлебные» мастера были уже заняты, он отказался от гонорара и обещался регулярно осматривать раненую княгиню.
Дмитрий деньги, разумеется, насильственно вручил, а от визитов поблагодарил. А уж потом, оставив Дашу со служанкой, он покинул родимый дом. Его ждала пора еще метреска Марта, в недалеком будущем жена и царица, а в конце жизни — императрица. Как тут не поклонишься!
Марта, хотя и жила в том же домике, но официально в другой комнате, как слуга. Ее лицо встречало нового гостя интересным сочетанием раболепия, как простой служанки, и гордой спесивости, как любовницы самого царя, который дарил ей драгоценные подарки и деньги, и говорил в постели красивые слова. А совсем недавно стал говорить о венчании. Конечно, после принятия православия, но ведь она и не против!
И все-таки она оказалась в полном раздрае, когда князь роскошно поцеловал ей руку, как благородной даме. Они, естественно знали друг-друга, царский двор в первой четверти XVIII века, впрочем, и в XIX столетии был относительно небольшим. Это вам не многомиллионная Москва XXI века. Хотя и там можно встретиться совершенно случайно.
