Другие Семь дней (СИ) - Гвор Виктор (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
– Угу, – подтвердил Лешка, – Не бывает. Но, она как и вправду вчера возникла.
– Ладно. Готовь страховку, – скомандовал Егор. – Проходить всё равно надо. Тут с полверевки, не назад же поворачивать.
Лешка отстегнул бур, начал завинчивать в лед. Егор взял у Влада второй «шакал»…
– Мать! Не идет! Как в «бутылку»!
Четверка столпилась вокруг Лешки. Бур даже не царапал поверхность льда, словно та была алмазной. Выдолбленные лунки не помогали, в лучшем случае удавалось отколупнуть тонкую пластинку, которая немедленно уносилась вниз по склону. Смена бура тоже оказалась безрезультатной. Даже привычная «палочка?выручалочка», титановый ледобур странного фиолетового цвета, полуподпольного производства мастерских безвестного советского НИИ, доставшийся Егору от отца и бравший всё, включая натёчный лед (ту самую пресловутую «бутылку») оказался бессилен перед загадочной стеной.
– Это не «натек», – сказал Егор, – лед переморожен. Батя с таким сталкивался на Накринской Щели. Там склон с ноября по февраль вообще мимо солнца пролетает. В тени полгода. Лед перемерзает и получается вот такая же фигня.
– А здесь с чего вдруг? – уставился на него Лешка, – солнце минут через десять здесь будет. И станет часов на двенадцать минимум. Южный склон.
– А я знаю? Попробуй у подножия вкрутить.
– Вот так, – прокомментировал Влад. – Стоят два аспиранта физтеха и не могут разобраться с простейшей физической задачкой: кто заморозил лед!
– Вопрос «кто» относится не к физике, а к криминалистике, – вернул «мяч» Егор. – Тебе тут и карты в руки. Кто у нас Дядя Степа среднего роста?
– Лед заморозил Дед Мороз, это тебе любой ребенок скажет, – сообщил Лешка, заворачивая бур в «пол» под ногами. – А вот понять, как он этого добился, современная физика не в состоянии. Как современная криминалистика не в состоянии достоверно определить злоумышленника. Егор, страховка готова!
Егор резким ударом загнал оба «шакала» в стену выше своей головы:
– Ну, хоть инструмент ее берет, сволочь такую! – он сделал первый шаг, вбивая передние зубья. – И кошки держат. Терзают меня смутные подозрения, что придется работать без промежуточных точек.
г. Батуми, порт.
Кахабер Вашакидзе, старший лейтенант погранохраны республики Грузия
Паром подходил на рассвете, ещё по темноте. Каха стоял у борта и смотрел в сторону берега. Его первое путешествие по Европе заканчивалось. Не любил путешествия. И сейчас бы не поехал, но уж больно хотелось хорошую машину. Зарплата пограничника только в Грузии кажется большой. Увы, цены на машины образуются по немецким реалиям. А в Германии не новую тачку можно купить не слишком дорого. Поехал практически наудачу. И удача не подвела: короткобазный Гелендваген с трёхлитровым армейским дизелем. Конечно, не «пятая беха» и не форд?пикап. Имидж не тот. Но зато цена данной конкретной машины оказалась очень вкусной. Осталось достаточно бабок и на «подшаманить» и на «обмыть». А возраст… у «Мерседеса» нет года выпуска. «Мерседес» либо есть, либо его нет. Собственно, именно благодаря древности он и достался старшему лейтенанту пограничных войск Вашакидзе так дешево. Подфартило и с обратной дорогой. Встретил земляка, причем знакомого. Ладо Цирикидзе жил тем, что скупал старые машины в Германии, тут же доводил их до нужной кондиции, и перегонял в СНГ. Не только в Грузию, но и на Украину, в Россию и Белоруссию. В Германии Ладо знал всех. По интересующей теме, конечно. Сейчас тащил «беху» в Батуми. Не впервые, собственно и познакомился пограничник с перегонщиком в батумском порту. Кахе встреча на рынке оказалась как нельзя кстати: «на хвосте» у Ладо он довел свою «Галку» до кондиции, и доехал почти до дома. Осталось только пристать и выгрузиться. Неоднократно виденные очертания берега были знакомы и в тоже время неузнаваемы. Как на школьной фотографии первого класса, когда все лица узнаешь скорее по наитию.
А от берега нёсся шарового цвета катер, оставляя за собой бурун. Сблизившись, катер стал за кормой, отсекая парому путь к нейтральным водам. На паром, по трапу, поднялся суровый молодой парень в форме лейтенанта пограничных войск. Совершенно обычный погранец, если не считать, что форма была не грузинская и даже не советская. Точнее, советская, но устаревшая. Можно сказать, довоенная, или копировавшая ее вплоть до кубарей в петлицах и забавного поясам со звездой. Ну еще чуб. Русый, чисто казачий, с кудряшками, «фартово» налезавшими на козырёк. От чуба веяло такой посконностью, что Кахе захотелось приколоться. Например, взять под козырёк бейсболки, полученной в санатории, где довелось отдыхать, и отрапортовать: «Товарищ лейтенант, разрешите доложить? На вверенном мне судне безобразия не нарушались, водовка не пьянствовалась! Докладывает старший лейтенант погранвойск Вашакидзе. Разрешите получить замечания?» Неплохо бы смотрелось, на фоне клетчатых шорт и распахнутой на груди серой льняной рубашки Кахабера. Естественно, ничего подобного он делать не стал. Зачем? Несмотря на странный вид лейтенанта, шутить с ним не хотелось.
Следом за «командиром» появились четверо бойцов, одетых аналогично начальнику. И пятый. Как раз на нем не было ничего древнего, но именно этот тип и выглядел на общем фоне неправильно. Именно неправильно. Каха ощущал это чуть ли не физически. Мелкий, субтильный, в дешевом камуфляже «подделка под армейский» без знаков различия, он больше всего напоминал ребенка, настолько заигравшегося в войну, что не заметившего, как вырос. А раз не заметил, то и не повзрослел.
– Лейтенант Толкачев, – по?русски представился первый поднявшийся, – пограничная охрана. Здравствуйте, товарищи.
Пассажиры ответили нестройным гулом.
– Я должен сообщить вам неожиданное известие, – продолжил лейтенант. – Пока вы путешествовали вдали от родины, произошло довольно редкое событие. И сейчас вы прибыли к границам не суверенной Грузии, а СССР образца сорок первого года.
Толкачев переждал возникший гул и продолжил:
– Понятно, что это трудно воспринять вот так сразу. Но придется. Такова реальность. Кстати, все понимают по?русски? Нет? Тогда сейчас ваш современник обрисует ближайшие перспективы.
Он кивнул субтильному. Тот вышел вперед, гордо вздернул голову и заговорил:
– Товарищи!
На минутку замолчал, прислушиваясь к гулу: пассажиры еще не пришли в себя от слов лейтенанта. Кто?то переводил его речь соседям, кто?то просто качал головой. Мелкий скривился:
– Ра? Обращение «товарищи» не понравилось? Придется привыкать, господа хомячки и прочая офсетная плесень! – оратор откровенно наслаждался своим положением. – У меня есть новости, плохие и очень плохие. Плохие будут чередоваться с очень плохими, и в итоге всё для вас закончится благополучно. Почти.
Он как?то особенно мерзко ухмыльнулся, расправил большими пальцами «комок» под зачем?то надетым поверх красноармейским ремнем и залихватски подмигнул полной женщине в деловом костюме:
– Плохое для вас заключается в том, что втюхивать гербалайф и разрыхлители жира сегодня некому. Правда, кредиты вам платить больше некому, всех этих «Холик?банков» и «Ти?Би?Си» тоже нет. Так что ваши денежки в них накрылись. Вместе с квартирками. И единственное, что может облегчить вашу участь, это доблестный труд на благо великой родины. Стране нужны специалисты. Любые. Даже секретутки с опытом Моники Левински. Нет, свои оральные способности можете применять по желанию, а вот умение нажать на кнопку «ресет» в случае зависания – нужно стране. Ты что?то хотела вякнуть? – спросил он худощавую женщину, напоминавшую Кахе кого?то из российских актрис.
– Я… Мы… У нас… – растерянно произнесла та.
– Дамочка, нажмите на «ресет», вы зависли, и вам надо перезагрузиться, – чернявый повысил голос. – Разъясняю! Волею судьбы вы все оказались в СССР сорок первого года. У власти товарищ Сталин, а проверкой благонадежности занимается товарищ Берия. Все вы, после небольшой проверки в ведомстве Лаврентия Павловича, станете гражданами СССР. И будете работать на благо нашей родины.
