Варяжский десант - Горюнов Андрей (читать книги онлайн без .txt) 📗
В башенный люк ему влезть не удалось: мешал акваланг. Глотнув воздуха и перекрестясь, спасатель снял акваланг и буквально нырнул в танк. Танк, словно чувствуя уверенную смелую руку мастера, мгновенно затих, прекратив свой бег на месте.
Навалившаяся внезапно тишина, казалось, сдавила уши, сделав непонятным образом висевшую в воздухе вонь вдвое пронзительнее и гуще – странный, но достоверный, известный всем по жизни психологический эффект: чем тише звук, тем громче запах.
Надев акваланг, спасатель решительно спрыгнул с брони на траву и обошел танк кругом, внимательно осматривая. За что цеплять танк, было понятно: сзади, прямо к броне, была приварена огромная сцепка, которая, очевидно, выдержала бы пятидесятитонный ИС-3 даже на весу. Сложность была в том, что сцепка висела на высоте более двух метров над развороченной жижей, – снизу ее не возьмешь. Вместе с тем приварили ее в таком неудачном применительно к данному случаю месте, что и сверху, с брони, до нее было не дотянуться.
– Понятно… – Коптин откинулся в вертолетном кресле. – И тут ты ему на патриотизм начал жать, про Бжезинского зарядил, «наше дело грязнее грязи» не забыл, наверно… Да, еще «люди – чурки для нас, сырье, материал… расколоть и в печь, в дерьмо…», конечно же! Ну, как ты с людьми незнакомыми обычно беседуешь…
– Вы просто не в курсе последних методик, Сергей Ильич. Это нейролингвистическое программирование называется, НЛП…
– Дурак ты все же, Астахов, дурак… – с горечью вздохнул Коптин. – И ни черта не смыслишь в нашем деле.
– НЛП…
– Не НЛП, а ПНЗД! – возразил Коптин.
– ПНЗД?
– Полное несоответствие занимаемой должности.
– Понятно.
– Рад.
– Чему?
– Тому, что тебе понятно. А теперь отставить лирику. Вот тебе приказ от меня, как от старшего по группе: чтоб Аверьянов был до двадцати ноль-ноль в наших рядах. Уяснил? Не справишься – вот будешь в дерьме у меня по уши. Как вон тот танк.
– Если вы так ребром вопрос ставите, то мне и полномочия тогда, будьте любезны!
– Какие такие тебе еще полномочия?
– Выдайте мне штрих-кодер, предназначенный для Аверьянова.
– Это еще зачем? – насторожился Коптин.
– У меня есть план!
– Это радует. Что за план?
– Вы дали мне задание и срок? Дали. Вот и все. Вопросы будут после двадцати ноль-ноль. В конце концов, по званию мы равны. Вы на генеральской должности, но должность – это еще не звезда.
– Для кого-то не звезда… – задумчиво протянул Коптин. – А для кого-то тут… Ну ладно, – вдруг решился он и достал из кармана штрих-кодер с небольшой бумажкой, размером с визитную карточку. – Распишись в получении, – постучал он ногтем по карточке, протягивая ее Астахову.
– Чего ради? – удивился Астахов. – Это штрих-кодер для Аверьянова.
– Конечно, – согласился Коптин. – Но сейчас я вручаю его тебе, а не Аверьянову. Поэтому ты распишись, что получил его от меня. А вот на этой, второй, карточке распишется, в свою очередь, Аверьянов, принимая прибор от тебя. Ты что, инструкции не знаешь?
– Я знаю инструкцию лучше вас, я ведь ее и писал, в Управлении кадров. А вот чего я не знал, так это того, что вы мне так не доверяете.
– Понимаешь, Астахов, устройство это не просто «сов. секретно», а под грифом «К». Это во-первых. А во-вторых, прикинь его себестоимость – сколько миллионов долларов? Ну вот. А доверяю я тебе, как самому себе, – поэтому и требую расписку. Я-то за него расписался, верно? Мы же в разведке, дружок, а не на одесском Привозе… Все доверяют друг другу и все тут же расписываются.
Взяв карточку, Астахов размашисто расписался на ней, а затем приложил ее к своему широко открытому глазу.
Карточка слабо вспыхнула фиолетовым светом, быстро сменившимся на синий, голубой, желтый, оранжевый, красный: чип, встроенный в нее, зарегистрировал радужную и глазное дно получателя во всем видимом диапазоне – идентификатор личности куда надежнее обычных дактилоскопических отпечатков.
– Теперь получай, – удовлетворенно улыбнулся Коптин, принимая от Астахова карточку и одновременно с этим протягивая ему штрих-кодер и новую, чистую карточку-расписку.
Пилот вертолета, с интересом наблюдавший эту процедуру, не удержался:
– Разведка, блин… А раньше, помнится, крест святой целовали…
– Раньше Бог миром правил, мой дорогой… – кивнул, соглашаясь, Коптин.
– А сейчас кто? – спросил пилот. – Дьявол, что ли?
Помолчав, Коптин как-то странно причмокнул.
Но ничего не сказал.
Подойдя к Михалычу, майор-спасатель жестом показал: дай-ка гарпун.
С гарпуном в руках он пошлепал опять к танку и, не доходя метров трех до того места, где зелень дерна обрывалась, превратившись в коричневую овсянку, вскинул гарпун и нажал курок, почти не целясь.
Стрела, увлекая за собой тонкий и прочный капроновый фал, точно пронеслась сквозь могучее кольцо сцепки, даже не задев ее.
Поняв идею, на противоположном «берегу», отсоединив стрелу, привязали к фалу стальной трос. Спасатель, выбирая фал, протянул сквозь серьгу сцепки трос. Остальное было делом техники.
Не прошло и десяти минут, как на твердом бетоне развернулись два мощных гусеничных тягача. К ним «пристегнули» концы троса, продетого сквозь заднюю сцепку ИС-3.
Приближался финал.
Тягачи замерли, ожидая команды Михалыча.
За спиной Аверьянова и Михалыча внезапно нарисовались Астахов и Коптин.
– А вы кто такие? – подозрительно оглядел незнакомцев Михалыч. – Нам газет-телевидения, СМИ разных, прессы и даром не надо. Мы и без вас в дерьме по уши.
– Мы из Службы хроноразведки, – примирительно объяснил Коптин. – Начальник Управления разведтелепортации Коптин Сергей Ильич.
Михалыч открыл было рот, собравшись что-то сказать, но Коптин опередил его, молча указав пальцем на Аверьянова, стоящего рядом.
– Вот что, капитан… – неожиданно взял слово Астахов. – Что было, то было, прошло, и не будем о том. Ты нужен нам. Ты нужен стране. Ты нужен детям, грядущему поколению.
Михалыч изумленно открыл рот, услышав столь неуместную и непонятную ему речь.
– Я тебе доверяю, – продолжил Астахов. – Вот, посмотри. Это твой инструмент.
– Людей отогнать – на случай, если трос лопнет! – громогласно рявкнул Михалыч, повернувшись к театру спасательных действий. – Все – в сторону! Подальше, матерь вашу! Так… Все отошли… Жми! – Михалыч дал отмашку рукой: – Пошел, чего ждешь!!!
Тягачи взвыли, со скрежетом впиваясь гусеницами в старый, почерневший от времени бетон плит, устилавших дорогу к учебно-тренировочному комплексу.
Астахов решил использовать на всю катушку нервозную обстановку. Всучить штрих-кодер на волне психоза ожидания – и после капитану уже не открутиться!
Он протянул Аверьянову прибор:
– На, твой!
Николай мельком оглянулся, не совсем поняв, видно, кто там еще отвлекает от редкого зрелища.
– Он – твой, а ты – наш! – Астахов буквально вложил в руку Аверьянова штрих-кодер, согнул ему пальцы, заставляя взять. – Все, твой! На! Взял? Взял! Все! Теперь тебе не соскочить! Вот делай теперь, что хочешь!
С низким, утробным чмоком-чавканьем ИС-3 вытащил на свет божий утонувший было в дерьме нос и, встав на ровный киль, медленно потащился к краю – к зеленому полю, к песочку, гравию, бетону… Густой кисель всех оттенков коричневого медленно сползал с лобовой брони, устилая толстенным слоем траву…
– Ура-а-а-а!!! – Торжествующий ор сотен глоток, перекрывая рев тягачей, устремился к белоснежным кучевым облачкам, безмятежно дремавшим на голубой простыне неба. – Ур-а-а-а!!!
Над территорией полигона пронесся оглушивший всех хрип откашливающегося динамика, тут же превратившийся в ликующее «Прощание славянки».
Молчаливый майор-спасатель, вынув загубник, снял акваланг и начал стаскивать с себя гидрокостюм – абсолютно сухой и нисколько не запачканный.
– Мастер! – восхищенно хлопнул его по плечу Коптин. – Не перевелись еще на Руси работники!
