Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума - Лазарчук Андрей Геннадьевич (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— То есть — это именно ихискали тогда по баням и магазинам?
— Да.
— А нашли?
— Вот этого я не знаю… — До какого года просуществовал Рабкрин?
Она мрачно усмехнулась.
— Можно сказать, что к сороковому он был уже безвластен. И безопасен для Кобы. Формально же — существует и по сей день… Вам лучше всего этого не знать, Иван Петрович. На всякий случай. Хотя… — перебила она себя; губы ее, и без того тонкие, поджались еще больше. — Возможно, что терять нам уже нечего.
Тут по главному, ярко освещенному коридору мягко зазвучали шаги, и мимо нас прошли несколько мужчин в дорогих гражданских костюмах. Идущий впереди — седоватый, залысый, с мягким дрябловатым лицом — чуть прихрамывал. Двое из свиты были с портфелями, один — со сложенным зонтом. Кто-то покосился на нас, курильщиков, но так, мельком, по обязанности, без интереса. Они уже прошли, когда я почувствовал, что Хасановна изо всех сил сжимает мой локоть.
Я посмотрел на нее и впервые увидел на ее лице страх.
— Это же Панкратов, — прошептала она. — Сам… здесь …
— Я восхищен! — Илья Кронидович сидел в кресле очень свободно и в то же время с достоинством, как старый дипломат на даче. — Даже не ожидал, Петр Васильевич, что вы примените столь нестандартный подход. Как-никак, лженаука парапсихология не поощряется ныне… или я ошибаюсь?
— Не поощряется, но и не возбраняется, — сказал генерал. — Взгляды начальства стали заметно шире. Справедливости ради скажу, что и в прежние времена исследования такие велись… впрочем, результатами их мы не имели возможности пользоваться. Все уходило соседям.
— Понятно, понятно… А вы, Кристофор Мартович, позвольте узнать — тоже через научные исследования к этому пришли или природный дар имеете?
Крис пожал плечами:
— Не все ли равно?
— Кристофор Мартович имеет наилучшие рекомендации, — сказал генерал. — К его услугам прибегали… — он замолчал на секунду. — Очень многие. Я думаю, если вам понадобится что-то найти…
— Боюсь, что потерянное мной не под силу найти никому, — сказал Илья Кронидович и встал. — Вы принимаете чеки? — спросил он Криса.
— Да, конечно…
— Сумму проставите сами, — он подписал чек и протянул его, глядя Крису прямо в глаза. Крис, чуть помешкав, чек взял.
Панкратов повернулся и пошел к выходу из кабинета. У двери, уже подхваченный свитой, остановился, повернулся к Крису.
— Бомбу вы нашли. А самих террористов искать будете?
— Не умею, — сказал Крис. — Только неодушевленные предметы. Да и какой в этом смысл — ведь для следствия и суда мои показания только говорение слов?..
Панкратов как-то странно усмехнулся:
— Досадно, крайне досадно. Возможно, Петр Васильевич рассчитывал на большее?
— Найдем сами, — сказал, не разжимая зубов, генерал. — Обычными методами.
— Больших вам успехов, — усмешливо поклонился Панкратов и вышел наконец.
Крис несколько секунд сидел неподвижно. А потом в кабинет буквально ворвались доктор, Хасановна и за ними — Ираида.
— Кристофор Мартович! — почти закричала Хасановна. — Вы знаете, кто это был?
— Знаю…
— Панкратов!
— Да, Хасановна. Панкратов. Сам. Илья Кронидович. Вот мы с ним, наконец, и посмотрели друг на друга. Я ему понравился, и он возжелал меня купить… Петр Васильевич, а как бы нам попасть домой? Желательно поскорее.
— Сейчас распоряжусь… Что-то не так, Кристофор Мартович?
— Просто устал. Нельзя ли кофе — покрепче?
— Можно. Стас! Кофе принеси! Коньяку?
— Желательно…
Кофе был растворимый, но дорогой — и было его много. Жгучая коньячно-кофеиновая смесь с трудом проникала в спавшиеся извилины. Там она производила трудно предсказуемые действия.
Сильвестр не удержался и зевнул, забыв перекрестить рот. Терешков смотрел на Хасановну, не в силах убрать с лица выражение экзистенциального ужаса. А доктор вдруг понял, что держит в своей руке руку Ираиды. Ираида старательно глядела мимо всех. Глаза ее светились, и румянец со щек уже переползал на шею.
Знавшая о любви лишь по анекдотам да по «Гэндзи-моногатари», она только сейчас внезапно поняла, чтотакое непонятное распирало ее весь этот месяц…
Дома их ждала очень озадаченная охрана и пространная записка от Альберта Мартовича: «тамбовский вудуист» Рудик Батц умер в изоляторе Бутырской тюрьмы от гнойного менингита, развившегося вследствие открытых проникающих переломов верхней челюсти, вовремя не распознанных. Перед смертью, несмотря на шины и бессознательное состояние, он заговорил — и наговорил целую кассету, благо магнитофон, включающийся на голос, сработал. К сожалению, понять что-либо в его речи было невозможно: Рудик изъяснялся на неизвестном науке языке.
Такие феномены известны и даже весьма распространены. Другое дело, что, пока Рудик произносил свой монолог, с каталки в коридоре встал умерший несколько часов назад зэк, закутался в простыню, сначала пробрался в раздаточную и съел две буханки хлеба, а потом спустился к посту охраны и попросил закурить…
Поэтому, собственно, «братец Майкрофт» и не принял участия в предутренних бдениях под Учинским водохранилищем.
Кассета с записью прилагалась.
Озадаченность охраны списали на этот визит. Ошибочно. Но ребята были вымуштрованные и сами с откровениями не лезли.
— Тут это… — Марков повозил костяшками по отросшей скрипучей щетине. — Поедем мы, Дора Хасановна. Ну, то есть…
— Мозгами помозговать нужно, — сказал Терешков и покраснел.
— Панкратова разоблачить бы… — потер Марков уголок рта. — Говоришь, ряху сытую сделал себе? Толстые сигары курит?
— Может, маскируется? — предположил Терешков.
— Ты добрый, Терешков, — сказал Марков зло. — И эта твоя доброта неконструктивна.
— Не потому, что я добрый. А потому, что… ну …надо бы потолковать с ним, разъяснить ситуацию…
— А я не знаю — чего мы ждем? Дора Хасановна, чего мы ждем? Мы что, не знаем, где находится Панкратов? Знаем. Что, он не захочет пропустить нас к себе? Не верю. Захочет…
— Отец Сильвестр не велел активничать, — напомнил Терешков. — Мировой катаклизм может быть.
— Да-да. Тихой сапой. По метру в год. Эх, ученые!.. — Марков стукнул себя свертком по раскрытой ладони. — Будем тихой сапой. Ну, может, поручения какие будут, а, Дора Хасановна? Сбегать куда? Так, чтобы без больших потрясений. За керосином не надо?
— Не за керосином, — сказал подошедший Крис. — Но — почти. В Хибины и обратно. Как вам такой маршрут?
— На мотоциклетках? — с готовностью отозвался Терешков…
ГЛАВА 15
Чуть освежась коротким сном и холодным душем, Крис вызвал машину и в сопровождении одного охранника уехал зачем-то в Остров, небольшой подмосковный поселок. Вскоре после его отъезда засобирался на службу и Сильвестр.
— Хорошо тут у вас, — сказал он с непонятной грустью. Потом вынул из-под рясы что-то продолговатое, завернутое в тряпицу, и подал доктору: — Вот. Долго сомневался, но решил вот — вам оставить. Мне-то он ни к чему. А вам… вдруг пригодится?
— Кадуцей? — уже поняв, что к чему, все же переспросил доктор.
— Он самый. Может, и знаете вы, да скажу: не самый добрый это символ. Видно, медики римские большими циниками были, что взяли его в покровители: означает он ключ к некоей двери: между живым и неживым, правым и неправым, добрым и злым. Прошедшим и грядущим… Бог римский Янус из кадуцея взошел. И крест, на котором Христа распяли, — тоже из кадуцея…
Он ушел, и в ту же секунду возник Коломиец — словно сработал свой трюк артист-трансформатор.
— Евгений Феодосьевич… — начала было Хасановна, но он плюхнулся в кресло для гостей, хлопнул по подлокотнику так, что звук в панике заметался по комнате, и велел:
— Выкладывайте. Все.
— Э-э… — начал доктор. — Что-то слу…
Коломиец взглядом заткнул ему рот, но потом дернул щекой и коротко рассказал, что обнаружила утренняя смена охраны. Видимо, ночной смене досталось по полной выкладке. У одного из ребят клочьями выпадали волосы, а второй — бывший сержант-контрактник, прошедший Чечню без единой морщинки на лбу, — был вроде бы нормален, но все время куда-то искоса поглядывал, хихикая, и не замечал, что обмочился.
