Суданская Альтернатива (СИ) - Чернов Кирилл Николаевич (книги серии онлайн TXT) 📗
Из воспоминаний генерал-лейтенанта Н.А.Третьякова "Солдат Империи", — "На рассвете 15 сентября меня разбудил адъютант, и доложил, что японцы подняли два аэростата. Это был явный признак того, что они, скорее всего уже сегодня начнут вторую попытку прорыва наших позиций на квантунском перешейке. Опыт бурского Ганновера мне это подсказывал. Хотя у японцев была и гора Самсон для наблюдения за нами, и для корректировки артиллерийского огня. В ответ я как командующий Цзиньчжоуской позицией, приказал поднять наш аэростат, и не только его.
В 8.00 японцы начали обстрел. По всплескам земли от пристрелочных взрывов снарядов я сразу понял, что против работают несколько батарей калибром от 120 и в шесть дюймов. Данные разведки о том, что японцы стягивают по примеру англичан, морские орудия подтвердились, значит, нам будет тяжелее, чем обычно выдерживать обстрел, хотя укрепления на своих позициях мы усилили на порядок.
Японцы перешли на беглый огонь. У меня под ногами по-настоящему заколыхалась земля, и даже заходила ходуном. Было видно, что некоторые офицеры моего штаба выглядели растеряно, такого удара от японцев они не ожидали. Они нет, а мы да! Генералы Кондратенко, Белый, адмирал Дубасов, как не странно для меня тогда звучало, наши ангелы хранители. И мы готовили ответ. В небо был поднят и наш аэростат, и по его данным наши батареи в 152 и 120 мм начали отвечать японцам. Стараясь подавить их батареи. Гул от нашего огня, взрывов на позициях стоял в округе громоподобный, такой, что приходилось кричать в телефонную трубку, что тебя услышали".
ИНТЕРМЕДИЯ
Из мемуаров первого летчика Японии, ветерана войны с Россией, Хая́о Миядза́ки, — " После окончания технического училища в 1903 году я некоторое время работал на заводе, обслуживал лебедки и другие подъёмные механизмы. Войну с Россией я, как и все мои сверстники восприняли радостно. Мы не сомневались, что наша Япония сокрушит северного гиганта Россию, и тем самым проложит себе путь в великое будущее. По этому, когда мне пришла повестка о призыве в армию, я с гордостью показал её отцу, офицеру, участнику войны с Китаем, и младшим братьям, пришёл и мой черёд послужить во благо нашей родины. После прохождения курса обучения в учебной части, меня определили в воздухоплавательный батальон, и в августе 1904 года я был отправлен с нашей частью в армию генерала Оку, на Квантун.
Перед решающим сражение мы провели несколько пробных подъёмов нашего аэростата с наблюдателями корректировщиками, они должны были стать глазами нашей артиллерией, увидеть русские батареи и указать на них, чтоб она смогла их уничтожить.
Мы все ждали наступления в день хризантем, но, его не случилось. Начали 15 сентября по европейскому календарю. Лебедки работали отлично, аэростат уходил вверх всё выше и выше, вскоре с него стали поступать сведения для наших батарей. И вдруг я увидел русский аэростат, он находился выше нашего, и через пару минут я понял, что он двигается… летит по воздуху в нашу сторону!!! Не то, что я, даже наши офицеры были поражены увиденным! Я читал ещё до войны про дирижабли, самодвижущиеся управляемые аэростаты, и теперь я его увидел сам. Мы услышали идущий с неба гул его двигателей, а, потом мы увидели это. Он подлетая к нашему шару, начал стрелять по нему и корзине с наблюдателями из пулемётов, причём было видно, как выпущенные пули огнёнными стрелами впиваются в наш аэростат. Мы начали на максимальных оборотах опускать его, но не успели… он вспыхнул, я услышал звук взрыва, и пылающий шар с корзиной стал быстро падать вниз. Из тех кто был в корзине не выжил никто, мало того русский дирижабль, делая разворот над нами поворачивая на север, это тот, как мне тогда казалось Ямата-но ороти, обстрелял нас из пулеметов. Мне стало страшно, ведь теперь и с неба враг может нас поражать своим огнём. Пораженный мыслью об этом, я в том, момент, находясь под обстрелом с воздуха решил, что, я отдам все свои силы, что наша Япония обрела свой достойный её воздушный флот".
Из "Солдат Империи" Н.А.Третьякова, — "Пока наши аэронавты не сбили оба японских аэростата, дела у них шли лучше, чем у нас. У них было несколько точек наблюдения и корректировки, шары и гора Самсон. Но, после того как наш дирижабль прозванный нашими острословами "Змей Горыныч", сбил японские шары, он ушёл в сторону Саншилипу, завис там, и стал по радио передавать данные нахождения японских батарей состоящих из морских орудий. И в общий звук канонады вошёл мощный рокот стрельбы 152 мм корабельных орудий Канэ с наших артиллерийских поездов. Они встали на проложённых специально для них железнодорожных путях, за холмом на главной позиции, и обрушили мощь своих снарядов из двух дюжин орудий на позиции японских батарей. Вслед за ними наконец-то по засеченным батареям у Самсона, начала бить крепостная артиллерия, и установленные на позициях морские орудия, заговорила, не часто, но, внушительным глухим басом и батарея береговых мортир в 280 мм, отправляя свои снаряды в 293 килограмм в противника. Огонь японцев стал постепенно слабеть, хотя от них огня и мы понесли потери, несколько орудий с расчётами были уничтожены безвозвратно, более десятка повреждены, сильно были разрушены и укрепления, и поэтому они были пустые. Под огонь тяжёлой артиллерии подставлять солдат мы и не думали, они были отведены на запасные позиции.
Ход второго сражения за перешеек, которое вылилось в артиллерийскую дуэль, русских и японцев, переломил в нашу пользу флот.
Морские шестидюймовки с артпоездов крушили правый фланг артиллерийской позиции японцев, от Самсона до залива Цзинчжоу, левый от южного склона Самсона и до бухты Керр, вошедшие в бухту Хунхуза наши броненосцы "Ретвизан", "Сисой", "Полтава", "Севастополь" и "Петропавловск". Их перед этим моряки максимально облегчили, чтоб иметь возможность подойти как можно ближе к берегу. Рёв залпов их двенадцатидюймовок был слышан даже у нас на командном пункте, били они ещё и шестидюймовками. Своими тяжеленными снарядами они перепахали участок на более чем в десять вёрст от южного склона Самсона и по дороге на Бицзыво. После такого обстрела там появился и вправду лунный пейзаж, и картина катастрофического разгрома японских позиций. Все попытки вести обстрел кораблей пресекался ими тоннами стали и взрывчатки, тем более их огонь корректировался с аэростата. Внесли свой вклад и самые мелкосидящие эсминцы, они из залива Цзинчжоу обстреливали японские батареи, дразня их, и отвлекая на себя огонь.
15 сентября произошла первая в мире прицельная воздушная бомбардировка. Наш дирижабль "Змей Горыныч" сбросил десяток бомб на удаленную японскую батарею шестидюймовых орудий, заставив её замолчать. На обнаруженный склад снарядов и зарядов, обрушили бомбы и бочки с горючей смесью. Зарево пожара и взрывы от рвущихся боеприпасов, было видно и слышно почти двое суток. Хотели найти штаб японской армии, и его уничтожить с воздуха, но, не нашли.
К полудню бой затих. Генерал Оку так и не сделал попытки атаковать наши позиции, силами пехоты, увидев воочию результаты артиллерийской дуэли, бросать в атаку пехоту, чтоб гарантированно получить потери в тысячи и тысячи солдат он конечно не стал. Ему было достаточно и тех потерь в людях и орудиях, которые он понёс в "Квантунской артиллерийской дуэли", под таким названием вошёл в военную историю это сражение. Японцы отвели свои силы из окрестностей Цзиньчжоу и горы Самсон, оттуда, куда могла достать наша артиллерия, там установилась ничейная земля. Время от времени мы вели обстрелы Самсона, посылали снаряды, где обнаруживались японские наблюдатели.
После этого японцы оставили попытки штурмовать перешеек, сели так сказать в осаду, ею занялась 3-я армия генерала Ноги. Он укрепился на позициях у Шисалитизе — Саншилипу, и дальше к северу на высотах у Порт-Адамс, так же на холмах у бухты Дипп, тем самым перекрывая нам направления на север и Бицзыво, опасаясь нашего удара с Квантуна.
