Чужак из ниоткуда (СИ) - Евтушенко Алексей Анатольевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
Расщедримся и возьмём четыре на восьмой.
Проявим неслыханную расслабленность и дуракаваляние и определим неделю на девятый.
На десятый, так и быть, две недели.
Что получается?
Два плюс три плюс четыре плюс семь плюс четырнадцать. Добавим два выходных. Нет, три. Итого: тридцать три богатыря. То бишь дня. Чуть больше месяца, чтобы полностью усвоить школьную программу. Н-да. Никому об этом не говори, хе-хе. Кстати, о школьной программе. Откуда выплыли эти богатыри?
«Сказка о царе Салтане», Александр Сергеевич Пушкин, великий русский поэт. Надо будет ознакомиться получше, того, что сейчас в памяти Серёжи Ермолова, маловато. Стихи великих поэтов много говорят о стране, в которой они родились и выросли. К тому же я люблю хорошую поэзию, грешен.
Пообедал, пятнадцать минут полежал, полностью расслабившись и очистив голову от мыслей, переоделся и побежал на спортплощадку — размяться.
Сегодня в это время там никого не было.
Я сделал три круга с резкими ускорениями, затем размялся на ходу (прыжки, наклоны, растяжки), перешёл на слайт-ходьбу и, когда почувствовал, что достаточно разогрелся, запрыгнул на брусья. Отжался несколько раз с махом назад и вперёд. Потом не выдержал и немного похулиганил — вышел на стойку на руках; прошёлся по брусьям; перекатился через голову на плечи, вышел снова на руки с махом назад, красиво спрыгнул.
Эх, хорошо!
Теперь — на турник.
— Ермолов! — позвали откуда-то сбоку.
Повернулся.
Старая тучная женщина в тёплом длинном зеленоватом пальто и серой пуховой шали смотрела на меня, стоя у входа на спортплощадку. Подняла руку, поманила пальцем:
— Иди-ка сюда.
Я подошёл, на ходу вспоминая, кто это.
Ну конечно! Марья Сергеевна, старейшая и в своём роде легендарная учительница арифметики и математики. Говорят, что она вколачивала знания в гимназистов ещё до революции.
Иногда в прямом смысле слова — линейкой по лбу. Не знаю, как гимназисты, а мы ей подобные методы прощали. Как и грубоватый стиль общения в целом.
— Здрасьте, Марь Сергевна! Как ваше здоровье?
— Не дождётесь. Почему не в школе, Чукарин [12]?
— Так освобождение у меня. До первого марта. Восстанавливаюсь.
— Вижу. Кувыркаешься вовсю. И где только научился, не замечала за тобой прежде… Значит — здоров.
— Врачи так не считают, — вздохнул я с нарочитой печалью. — Я им говорил, говорил… Не слушают.
— Это кто не слушает, Алиев, что ли?
— Он.
— Поговорю с ним. У нас важный материал во вторник и контрольная в четверг.
— Наверстаю, Марь Сергевна, не волнуйтесь.
— Старая я уже волноваться. Это ты волноваться должен.
— Я тем более не волнуюсь. Готов написать контрольную в любое время и на любую тему.
— Так уж на любую?
— Легко, — сказал я. — В пределах программы за шестой класс.
— Да ты бахвал!
— Не без, — приосанился я.
— Та-ак. Ну-ка скажи, как умножить многочлен на многочлен?
— Чтобы умножить многочлен на многочлен, достаточно каждый член одного многочлена умножить на каждый член другого и полученные произведения сложить, — оттарабанил я точно по учебнику.
— Хм, верно. Когда успел выучить?
— Сегодня, — признался я. — Марь Сергевна, можно спросить?
— Ну.
— Если я захочу сдать экстерном математику за седьмой класс, поможете?
— Зачем тебе это? — нахмурилась она.
— Пока не знаю. Но на всякий случай уже интересуюсь.
— А ты изменился, Ермолов, — взгляд Марьи Сергеевны, казалось, обрёл вес. — Не могу только понять, в какую сторону.
— В лучшую, Марь Сергевна, даже не сомневайтесь. Так поможете?
— Там поглядим, — буркнула она. Повернулась и, не прощаясь, вперевалку, словно старая утка, пошла по направлению к школе.
Подтягивание (шесть раз), подъём прямых ног к перекладине (пять раз). Отдохнуть, но не стоя, двигаясь в лёгкой стайт-ходьбе, и снова: подтягивание и подъём. Отдохнуть. И снова.
Хватит.
Теперь надо найти физрука и договориться насчёт мячей.
Мячи мне дали. Ровно два, как и просил.
— Под твою ответственность, Ермолов, — сказал физрук, он же трудовик, Виктор Леонидович Носатый.
У него и впрямь был роскошный нос. Прямо не нос, а носяра.
Кстати, о фамилиях. Знаменитая фамилия у меня. Узнаваемая. Был такой русский генерал Ермолов, герой Отечественной войны тысяча восемьсот двенадцатого года и вообще выдающаяся личность. Тоже Петрович, хоть и Алексей. Здесь на фамилии обращают внимание, так что запишем это в актив, может пригодиться в будущем.
— Сегодня же верну в целости и сохранности, — пообещал я. — А можно будет потом ещё взять?
— Потом — это когда?
Я объяснил ситуацию.
— Не рановато тебе в сборную города? — окинул меня внимательным взглядом физрук. — Там взрослые, а тебе только тринадцать. Да и не припомню я что-то за тобой таких выдающихся способностей. Игра вратаря на большом поле — сложное искусство.
— Гайдар в четырнадцать лет полком командовал, — неизвестно откуда выскочила у меня расхожая фраза. — Что до способностей, то я и сам не замечал. Открылись. Сегодня у нас девятнадцатое? Думаю, ещё два-три раза, не считая сегодняшнего дня, будет достаточно.
— Открылись, значит. Бывает. Ладно, три так три. Только время согласуем, чтобы заняты мячи не были. Когда матч, говоришь?
— Двадцать восьмого, в воскресенье, в восемь утра.
— В такую рань… Ладно, приду посмотреть.
— Спасибо, Виктор Леонидович!
— Пожалуйста. Только учти. Если хочешь серьёзно тренироваться, свой мяч нужно иметь. И ещё. Аркадий Гайдар не командовал полком в четырнадцать лет, это легенда.
— А чем командовал?
— Ротой. И не в четырнадцать, а почти уже в шестнадцать.
— Тоже неплохо, а?
— Да уж, — он усмехнулся. — Иди уже, тринадцатилетний вратарь.
— ?
— У Жюля Верна был пятнадцатилетний капитан, а ты тринадцатилетний вратарь, — пояснил физрук. — Ты что, Жюля Верна не читал?
— Почему? «Двадцать тысяч лье под водой» читал, «Дети капитана Гранта», «Таинственный остров», — вспомнил я.
— Почитай «Пятнадцатилетний капитан», — посоветовал Виктор Леонидович. — Раз уж собрался в тринадцать за сборную города играть. Пригодится. Да и вообще хорошая книжка.
Тимак, Данатар и Тигр не подвели и явились на стадион к пяти часам с разницей в пару минут.
Я пришёл с мячами чуть раньше, чтобы осмотреть ворота и оценить место тренировки.
Поле было откровенно плохим — много неровностей. Но штрафные площадки у обоих ворот были относительно нормальные. Вратарские, внутри них, конечно, вытоптаны, но это ерунда.
Я встал на линию ворот (выбрал южные — те, что ближе к школе), оценил размеры — ширину и высоту. Из энциклопедии уже знал, что ширина футбольных ворот равна восьми ярдам или семи метрам и тридцати двум сантиметрам. Высота — восьми футам или двум метрам сорока четырём сантиметрам. Игру футбол придумали англичане, отсюда ярды и футы.
Ворота для гарадской игры цвинт были меньшего размера (как и поле), поэтому поначалу я почувствовал себя в этих не совсем уютно. Особенно с учетом моего нынешнего роста в сто семьдесят сантиметров. Высокий для тринадцатилетнего мальчишки, но совсем не высокий для взрослого. А уж для футбольного вратаря и вовсе низкий.
Ничего, прыгучестью и реакцией возьмём.
Ну-ка.
Я подпрыгнул и повис на верхней штанге.
Нормально, достаю.
Пацаны-одноклассники, как оказалось, ни малейшего понятия не имели о том, как тренировать вратарей. Пришлось показывать.
Дождя не было два дня. Поле под февральским кушкинским солнцем, которое, хоть и с некоторой натяжкой, уже можно было назвать весенним, подсохло. Я выбрал относительно ровное место на бровке с травой погуще, сел.
