Круговерть бытия (СИ) - Дорнбург Александр (читаем книги онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗
Кто там живет? Албанцы-мусульмане, которых здесь называют арнаутами. Это настоящие кровожадные дикари. Имеются там и переселившиеся крымские татары, кипящие ненавистью к русским как к древним врагам. А так же переселенцы-черкессы, аулы которых к югу от Кубани подвергаются ответным набегам казаков. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Те еще живорезы.
Имеются и земляки, наших кровей казаки-некрасовцы, бежавшие к туркам после подавления Булавинского восстания. Эти с русскими из принципа воевать не будут. Сохраняют нейтралитет.
Зато запорожцы не на секунду не задумаются, прежде чем срубить мне голову. Они считают, что теперь турки, а не казаки. С той стороны сформирован так называемый "Славянский легион", в котором верховодят поляки. Христиане-католики из поляков чисто декоративные, поэтому они так легко бегут в Турцию, где принимают мусульманство, чтобы насолить русским. И бога, нехристи, не боятся!
Есть там и чистые русские. Из числа дезертиров. А как вы хотели? Когда большинство населения в стране превратили в бесправных рабов, а армия состоит из рабов в квадрате, то солдаты бегут из такой армии куда глаза глядят. Даже к кавказским горцам, хотя бежать туда сродни самоубийству. Армия же это вам не поместье ваше, где холопы будут на вашу придурь только слезы лить да кланяться. Тут у всех оружие имеется.
А у турок таких дезертиров набралось немало. Даже среди самых отчаянных приграничных головорезов, получил широкую известность Николай-бек, командир русского отряда, выделяющийся своей отвагой и жестокостью. И таких у османов наберется не мало. Достаточно тут вспомнить Александра-бека ( Скандербега). Или великого визиря Мехмета Сокколу (Михаила Соколова).
Впрочем, насколько мне было известно, ни русских, ни некрасовцев на нашем участке мы не встретим. Придется иметь дело с крымскими или буджакскими татарами, сеть селений которых раскинулась на многие десятки километров. Этакий осколок Золотой Орды. А это только по прямой птице до Петково предстоит преодолеть 60 километров. Мы же не птицы. Передвигаясь скрытно, петляя в обход и кругами нам предстоит преодолеть вдвое больше. А кривая и везет по-кривому
Засев в хате с отцом, терзая карту и выслушивая молдавского торговца из Рийны, который хорошо знал места за Дунаем, мы постепенно споря, наметили безопасный путь. На котором можно было надеяться никому не попадаться на глаза. Из нежелательных личностей. На то мы и казаки, чтобы можно было ни бога, ни черта не бояться!
После, заимствовав у папаши на пару часиков подзорную трубу, мы с урядником выдвинулись к месту потенциальной переправы, чтобы провести рекогносцировку. Нас лениво провожали взглядом истомленные жарой собаки. Осматривая противоположный берег с помощью оптики, мы решали, как и где нам ловчее будет форсировать Дунай. На обратном пути, уже в сумерках мы оставили несколько вешек с белыми тряпками, чтобы найти дорогу в темноте.
Урядник меня растолкал задолго до рассвета.
— Арсений, просыпайтесь. Пора! — прошептал мне Бирюков.
Это был человек старой закваски.
Вокруг нас окружал мрак безлунной ночи. При свете угасающих костров мы позавтракали. Холодная перловая каша с мясом нам была оставлена еще с вечера. Впрочем, мяса в ней было еще поискать, среди разваренных перловых зерен были нарезаны большие белые куски свиного сала. Но все с аппетитом поели, так как когда мы в следующий раз будем есть - еще неизвестно.
Затем, мы надули большие кожаные бурдюки. К ним мы привяжем узлы со своей одеждой и оружие. Из огнестрельного оружия у нас было четыре пистолета, причем два - у меня лично. Наша миссия шума не любит - выстрелил, считай проиграл. Пик мы с собой тоже не брали, решили обойтись шашками и кинжалами. Двое из казаков, которые не были уверены в плавучести своих лошадей, взяли в помощь животным по две вязанки сухого камыша.
Стараясь не шуметь, в темноте мы повели своих лошадей к намеченному месту на берегу. От реки Дуная поднималась белая пелена тумана. Вода парила как от чайника. Так и заблудиться можно! Обычно по ночам костры на другом берегу горели на таком огромном пространстве, что казалось, что вся Болгария занята кострами. Будто бы часть неба упала на землю и что это звезды так мигают и мерцают на широкой равнине.
Но сегодня утром в тумане из-за испарений от воды огней не было видно. Хоть глаза сломай! Огни не в силах были прорвать толстое туманное одеяло.
Когда мы привязали свои узлы к хвостам коней ( а кто хотел - еще и вязанки камышей к их бокам) , то небо на востоке начало немного сереть.
— С богом, братцы! — шепотом я отдал короткую команду.
Не поминайте лихом! Сердце сжалось от тоски и тревоги...
Глава 8
"Аве, цезарь! Идущие на смерть, приветствуют тебя!" Торопясь, мы вошли в воду и вскоре поплыли, держа лошадей за гривы. На первоначальном этапе мы старались держаться перпендикулярно берегу. Ближе к середине реки, когда горизонт еще немного посветлел, старались плыть так, чтобы серое пятно на небе находилось у нас по левую руку.
Мы плыли в полном безмолвии, памятуя о том, что звуки над водой разносятся на большое расстояние. Туман стал развеиваться, а небеса светлеть, когда мы преодолели Дунай. Никто не потонул.
Мы загребали к заранее примеченным нам камышовым зарослям. Там скрытно подобравшись к урезу воды, мы быстро оделись и вооружились. Одежда у нас была татарской, так что издали мы совершенно не отличались от аборигенов. Да и посадка в седле у нас похожа. Конечно, вблизи в наших лицах сразу бы опознали бы русских, потому, что такая пышная растительность на лице у татар редкость.
Каждую ногу наших лошадей мы поочередно обернули куском бараньей шкуры. Это и топот копыт приглушит, и следы русских подков скроет. А оставить след наших подков на земле - значит пригласить ватагу дикарей следовать за нами в азартную погоню.
Умные они, твари. Все - следопыты, похлеще твоего Чингачгука. Поэтому, чужие здесь не ходят. А если ходят - то совсем недолго.
После этого, мы, словно намыленные, короткую дистанцию до ближайшей рощицы проделали на рысях. Ни травинка не колыхнулась, ни камушек не покатился. Предчувствие беды все росло – безумие вот так являться в пещеру ко льву!
Стремительно светлело, пора было быстро убираться подальше от берега. Пока турки не проснулись.
Приметив ориентиром ближайший холм, видневшийся впереди и справа, мы двинулись в том направлении. Пока нам удалось укрыться от посторонних глаз. Нас никто не заметил и не преследовал. Слава богу, что это приграничье - глушь беспросветная. Медвежий угол. Край придунайских болот. Земледельцев здесь нет, так что хозяйственная деятельность в этих краях почти не ведется. Самим татарам «тревожить землю» не позволяла вековая традиция.
Но все равно, наша экспедиция казалась смелостью, граничившей с безумием, так как, по доходившим отовсюду слухам, было известно, что в этой местности началось сильное брожение. Все кипит и бурлит. Сюда перебрасывались не только полки турецкой регулярной армии.
На призыв к джихаду со всех концов огромной Османской империи, как воронье на падаль, сюда шли и ехали все, кому только хотелось славы и добычи. Пришли конные отряды боснийских бегов, быстрые, как молния, в одеждах ярких, как пламя. Пришли свирепые албанские воины — пехотинцы, вооруженные турецкими кинжалами, пришли ватаги отуреченных сербов.
Явились дикие горцы из поросших кедрами глубин Малой Азии. Великаны, выходцы из курдских кланов, в одежде яркой, пестрой как горные цветы. Похожие на стервятников горбоносые кочевые бедуины из арабских пустынь со смуглыми лицами и одеждами, белыми как снег. И даже темнокожее ополчение "Джанжавид" из египетской Нубии, воины, чьи тела и души были чернее сажи.
Армия эта пополнялась все новыми полчищами из самых отдаленных владений султана. Один народ дивился другому; чужды они были друг другу по обычаям, оружию, военным приемам, и только вера объединяла эти блуждающие племена, и только, когда муэдзины призывали их на молитву, тогда все эти разноязычные полчища поворачивались лицом на восток и взывали к Аллаху.
