Фаворит - Башибузук Александр (мир книг txt) 📗
— Не придут… — Я припустил рысью по гребню холма и прикрикнул на спутников: — Живее! Тащитесь, как беременные ослы…
Ну а как еще? Вся моя жизнь в этом хреновом средневековье есть настоящее сумасшествие. Значит, не будем выбиваться из образа. М-дя… но границы все же переходить не стоит…
Через четверть часа шебека снялась с якоря и, немного кренясь на левый борт, пошла к бухте. На борту царила полная сосредоточенность. Канониры застыли у орудий, абордажники сгруппировались по своим командам и залегли на палубе. Я пока остался на мостике и втихомолку приложился к фляге с арманьяком. Нет… не страшно мне, это я токмо для бодрости…
Вскоре показалась кривая скала, за которой располагался вход в бухту с посольскими кораблями. Веренвен вел Шебеку больше по наитию, прижимаясь к скалам и стараясь раньше времени не показывать ее врагу.
— Ну же, мать твою… — Мне казалось, что время тянется, как кисель в миске. — Давай уже…
Судно направило нос в сторону открытого моря, сделало большой полукруг, а потом резко повернуло влево, и сразу же открылась панорама бухты со стоящими на рейде галерами. Паруса опали, с оглушительным треском опять поймали ветер, и шебека, дрожа корпусом, как породистый рысак, рванула вперед. Посольские посудины стали стремительно приближаться.
— Товсь, мать вашу!!! — проорал я.
Вслед за мной загомонили командиры, отдавая своим людям приказы. Надсаживаясь, захрипел Веренвен, почем свет костеря своих матросов.
Абордажники первой партии выстроились гуськом за двумя огромными верзилами, с головы до ног закованными в железо. Берту Тумбе и Хорсту Венцелю по прозвищу Телбк отводится особая и, пожалуй, главная роль при штурме. Эти парни должны прикрыть своими телами и щитами остальных абордажников во время перехода на галеру, а потом, как таран, проломить ряды обороняющихся. Для этого я экипировал их в полный, да еще усиленный, турнирный доспех, который еще и не каждый боец выдержит. Да и павезы в руках гигантов весят как фальконет, если не больше. Но эти парни справятся, природа наделила их просто страшной силой, каждый спокойно поднимает на закорках жеребца. Правда, вот умишком явно обделила: воистину, где прибавила, а где убавила. Да и не важно, не за это ценю…
С хлопаньем слетели паруса с мачт, наш корабль пошел уже по инерции. На тушах посольских посудин поднялся тревожный ор. Об щиты на бортах шебеки щелкнуло несколько болтов. Еще мгновение — и звонко затрещали весла галеры, ломаемые бортом шебеки. Пора…
— Давай, давай!!! — Одновременно с моей командой, отчаянно заскрипев, поднялся абордажный мост, а затем с грохотом рухнул на палубу франков, надежно впившись крюком в ее палубу.
Я облегченно выдохнул. И тут же спрятался за щит на фальшборте, который мгновенно стал похож на ежа. Мля… толково бьют, только это им уже не поможет…
Почти сразу же наши орудия выплеснули длинные языки пламени. Когда дым развеялся, я увидел, что на палубе галеры, с которой мы сцепились бортами, образовалась сплошная кровавая мешанина из разорванных тел; впрочем, уцелевших тоже хватало, и они быстро организовывали оборону. Ливень болтов и стрел хлестнул по шебеке. Кто-то из обслуги фальконетов отчаянно завыл и с грохотом свалился с мостков. Второй, схлопотав стрелу в пах, дрыгаясь, как лягушка, покатился по палубе. Еще вопли боли… Млять, так они всех наших перебьют…
— Симеоне, мать твою, не спать — второй залп!..
Уши резанул грохот, по защитникам галеры, как косой по траве, прошлась картечь. Канониры опердека не отставали, вторая франкская посудина уже пылала, словно жерло вулкана. С нее горохом сыпался в воду экипаж.
— Пошли, пошли!!! — заревел я в медный рупор. А что? Сам придумал приспособу, в бою очень полезная штука.
Тумба и Венцель, громко топая сабатонами, понеслись по мостику на вражескую галеру. За ними, пригнувшись, побежали остальные абордажники. Звонко застучали болты об их павезы, но гиганты уже смели редкий частокол пик и, с ревом отбросив щиты, заработали огромными обоюдоострыми секирами. Ух, впечатляют, ироды!!! Никогда не видел их в настоящем деле… это же какая-то помесь Геракла с бешеным медведем! Надо будет их как-то поощрить, если живыми останутся…
Франки отчаянно оборонялись, но сбросить абордажников в море так и не смогли. Я мельком глянул на наш ют, где увидел Земфиру, абсолютно спокойно и даже как-то картинно посылающую во врага стрелу за стрелой. Луиджи и Пьетро очень толково прикрывали ее щитами, тоже не забывая палить из арбалетов.
Ладно, с этими понятно, но пора и мне подразмяться. Я подхватил тарч, сбежал с мостика и пристроился ко второй группе абордажников.
— Логан, пора…
Опять грохотнули пушки правого борта, заглушив команду Тука. Мы, словно стальная гусеница, влетели по мостику на галеру, одним махом разбили толпу франков пополам и разогнали их к юту и баку.
Когда бьешься в плотном строю, особо не пофехтуешь, да и не получится плести кружева финтов. Тут первое дело — работа щитом и чувство товарища, что тоже настоящее искусство, которому надо учиться немало времени. Признаюсь, мне далеко до наших ветеранов, которые могут держать строй с завязанными глазами, лишь на чувстве локтя, но из общей картины все же не выбиваюсь.
Удар щитом, шаг вперед, рубанул саблей сверху вниз, теплые соленые брызги на морду, снова шаг, принял на тарч удар топором, ткнул острием и опять удар щитом. Пятятся, суки франкские! Только бы самому не поскользнуться!.. Ах ты, су-у-ука… больно же… На, получай!..
Интуитивно почувствовав, что темп боя меняется, я скользнул назад, пропустив на свое место следующего бойца. Хватило мгновения, чтобы понять — дело мы сделали. Остатки французов загнаны по надстройкам и плотно там заперты. На носу галеры высокий худой рыцарь собрал вокруг себя с десяток бойцов и еще отмахивается, но он явно ранен, так что скоро все будет закончено. На корме франков побольше, десятка два, в том числе с пяток дворян, тоже отчаянно сопротивляются, но ими занимается сам Логан с основной частью абордажников; кроме того, по ним аккуратно работают наши стрелки. Ага, вон и Земфирка приложилась: по крайней мере двое валяются, оперение стрел приметное — пестрые фазаньи перышки, не перепутаешь…
— Логан, Юпп, быстрее дожимайте, дожимайте!!! Ты, ты и ты — за мной! — Я убедился, что дружинники услышали меня, и нырнул в надстройку. И сразу же схлопотал болт в щит. Трехгранный закаленный наконечник просадил дубовую доску насквозь и чувствительно ткнул меня в нагрудные пластины доспеха.
Вот же зараза!.. Отшатнулся в сторону и выпалил из пистоля в мелькнувшую в сумраке тень. Убедился, что попал, приметил, как за стрелка взялись мои латники, после чего выбил ногой дверь, покрытую богатой резьбой. Разрядил второй ствол в проем, свалив еще одного франка, кинувшегося мне навстречу с топором, пырнул саблей еще какого-то мужичка в черном, попавшегося под руку и, пригнувшись, нырнул в каюту.
— Руки вверх, мать вашу, мордой в пол!.. — проорал и… невольно осекся. В тусклом свете масляных ламп открылась весьма занятная картина. Кажется, я попал туда, куда нужно…
Напротив стоял полуодетый пожилой мужик в наброшенной прямо на камизу кольчуге. Он направлял на меня меч и закрывал собой сжавшуюся в комочек женщину, тоже в рубашке.
— Как вы смеете?! Я Пьер Клере, майордом его величества руа Франции Луи, посланник к его величеству кингу Британии… — неуверенно проблеял мужчина, но меч все же опустил. Решимость рубиться до конца тоже куда-то подевалась с его лица.
— Стали у двери снаружи и никого сюда не пускать… — скомандовал я своим латникам и обратился к посланнику: — А вы, сьор, живо бросьте меч: секунда промедления — и я не дам за вашу жизнь и просяного зернышка.
— Гарантии? — деловито поинтересовался майордом. — Мой государь выкупит меня. Иначе вы рискуете навлечь на себя гнев его величества…
— Что? Навлечь гнев Паука? — Закипая от бешенства, я шагнул вперед и схватил посла за ворот кольчуги. — Да я уже давно его на себя навлек! Живо сюда все письма и документы. Где казна, которую вы везете кингу? Говори, иначе я твою девку отдам на потеху солдатне.
