«Злой город» - Павлищева Наталья Павловна (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗

– А у него чуть более тысячи, с Андреем от тебя, князь, пришли еще три сотни, да пешцев и разбойников набрали. Всего тысяча с семью сотнями только-только.

– Тысяча семьсот воинов смогли задержать и развернуть Батыево войско, в котором больше ста пятидесяти тысяч! Одни против сотни стояли, а врага задержали, чтобы мы тут что-то успели. Конечно, герои, все герои. А имя Евпатия кто выживет, должен потомкам передать. Остальных при нем поминать будут, но всех как героев. И тебя, Фома, тоже.

Фома смутился:

– Да я что, я ничего, я как все…

– Вот то-то и оно, что как все!

А воевода все же задал заинтересовавший его вопрос:

– Чего ты про разбойников-то сказал?

– А… это нас догнали тати, что по лесам разбоем промышляли, попросились в дружину, обещали биться так, чтобы за них стыдно не было. Евпатий принял. Не подвели, немало татар уложили… И почти все с Евпатием остались в последнем бою, только тех отправили, кто изранен сильно был. Их атаман сказал, что таким боем они пред Господом грехи искупят, какие натворили, и перед Русью тоже. Погибли с честью, выходит, искупили?

Вкруг зашумели, мол, искупили, коли геройски бились, так искупили…

– Тати они, что ж… в тати по-разному попадают…

– Да… бывает, что и по дури, а как прижмет, так нутро человеческое высвечивается сполна.

– Ага, бывает, с виду хороший человек, достойный, а как придется туго, так дрянь дрянью, а тать так и вовсе наоборот…

Прощение разбойникам, бившимся рядом с Евпатием Коловратом, от дружины Романа Ингваревича вышло полное.

Разведка донесла, что татары близко, хотя можно было бы и не говорить, движение огромного войска слышно издали. Сотники начали выстраивать своих воинов, как было договорено, все подтягивались, проверяли упряжь, оружие, обменивались насмешливыми замечаниями. Дружинники князя Романа Ингваревича уже встречались с этой силищей, хорошо помнили, и что их много, и то, как атакуют.

Вот из-за поворота показались первые ряды разведчиков, чуть покрутились и бросились обратно. Догонять их не было смысла, потому русские полки не двинулись с места. По берегам в кустах спрятанные лучники наложили стрелы на тетивы. По задумке князей и воевод они должны сбить первый бросок татар, чтобы нарушился их ритм движения.

Бой был жестоким, татар слишком много, тумен хана Кюлькана обошел вокруг и оказался почти в тылу у рязанцев и коломенцев. Другой тумен также вышел во фланг Всеволоду Юрьевичу. Бились долго и страшно, но силы неравны, слишком большой перевес. Роман с тоской думал, что и дружина великого князя тоже мало помогла бы. Воевода Глеб был прав, с первой минуты битвы татары упорно прорывались к князьям, угадывая тех по плащам. Поняв, что только зря положит людей, Роман дал команду пешцам отходить в лес. Их самих прижали к надолбам. Теперь бы ударить Всеволоду сбоку, но тот увидел, что воеводу в плаще Романа посекли, а пешцев осталось мало, и поспешил увести оставшуюся часть дружины.

Вот когда Роман пожалел, что не рассказал Всеволоду о придумке с переодеванием! Но изменить что-то было уже нельзя, Всеволод Юрьевич уверен, что сам Роман погиб, а его дружина разбежалась. Роман дал знак отходить и своим. Но позади был уже тумен хана Кюлькана с самим ханом во главе, что бывало крайне редко. Роман перехватил копье Евпатия покрепче, вот он, случай отомстить за убитого боярина!

На хана летел какой-то простой воин, но в его воинском умении сомневаться не приходилось. И все же Кюлькан не отвернул, не скрылся за спинам кебтеулов, напротив, он мгновенно выскочил чуть вперед, чтобы поразить этого уруса своим копьем, подав тем самым пример остальным воинам. Но урус не стал дожидаться удара хана, он почти метнул свое копье, одновременно ловко уклоняясь от ханского и… Вопль нескольких глоток кебтеулов Кюлькана пробился даже сквозь шум боя. Хан откинулся на спину коня, пробитый копьем уруса, а тот, выхватив меч, уже вовсю бился со следующими. Бой захватил весь тумен, кроме кебтеулов, им было не до него. Подхватив своего господина, кебтеулы поспешили прочь, но бесполезно, Кюлькан смотрел неподвижными глазами и не стонал.

А дружина Романа, пробившись через несколько растерявшиеся от убийства хана ряды татар, уходила по Оке. Снова приходилось оставлять поле боя врагу, но биться до последнего не имело смысла, еще чуть, и через окружение не пробиться, тогда только судьба Евпатия с его людьми. Конечно, это славная гибель, но князь Роман предпочитал еще повоевать. Он понял главное: такими малыми силами их можно бить только как Евпатий Коловрат – отдельно каждую тысячу, не давая никакого покоя.

Теперь предстояло оторваться от преследователей, решить, куда уходить, и, обновив запас стрел, залечив раны, снова бросаться в бой, чтобы враг не чувствовал себя на русской земле спокойно ни минуты.

Пробиться удалось и даже от преследования оторваться тоже. Татарские кони медлительны, хотя скакать могут долго. Больно и горько было на душе у дружинников, но все прекрасно понимали, что зря класть головы тоже не стоит, князь Роман Ингваревич прав. И князь Всеволод Юрьевич, уведший свою дружину почти из окружения, тоже прав. Но от этого понимания легче не становилось.

К Роману подъехал сотник Димитр:

– Куда уходить будем, Роман Ингваревич?

Тот вздохнул:

– Мыслю в Козельск идти. Там крепость хорошая и оружейники тоже. Да и принять есть кому. Оружие подновим, стрелы возьмем и снова на Батыгу!

Сзади вдруг отозвался какой-то дружинник, услышавший разговор:

– Князь Роман, ежели мы до Козельска, так ни к чему по Оке вилять-то! До скончания века ее да жиздринские повороты перебирать будем, татары лесом догонят.

– Ты другой путь знаешь?

– За Озерами надо на полудень уходить, чтобы по Смедову до Березинки али Истоминки, потом до Осетра, а там до Рязанской дороги рукой подать. А уж по ней до самой переправы Козельской наезжено.

– А в болотах завязнем?

– Не, болот по пути почитай и не будет. Да точно не будет!

– Откуда знаешь?

– Я сколь раз ездил. Нам до Венева выйти, а там наезжено.

Димитр хмыкнул:

– Он дело говорит, Роман. Если мы за собой татар на хвосте вести по Оке станем, то к Козельску, как князь Юрий Игоревич к Рязани, приведем.

– А так не приведем? Неужто не увидят, что мы свернули?

– Надо кому-то остаться, отвлечь. Давай, я со своей сотней, не доходя до этих Озер, подожду, а там уведу по Оке, сколь сил хватит.

Роман вздохнул, но выбора все равно не было. Дружинник, что советовал свернуть, оживился.

– Далеко до твоих Озер?

– Не, чуть погодя уже будут.

Димитр направил коня к берегу, поднял руку:

– Сто-ой!

Завидев сотника, его дружинники стали один за другим сворачивать, остальные устремились вперед за Романом и его поводырем.

– Как тебя кличут-то?

– Фомой.

– О, еще один Фома.

– Да я вообще-то Живач, а Фомой крещен просто.

– Ну, давай, Живач, выводи, теперь на тебя надежда.

– Ты, Роман Ингваревич, не сумлевайся, я на этом пути каждую сосенку знаю. Проведу так, что и татар в случае чего подстеречь можно будет, ну, если они все же поймут, что мы свернули…

Немного погодя увидели вроде русло впадающей в Оку речки, повернули по нему… Пока кони в силе, уходили спешно, отдохнуть можно будет потом.

Глава 6

Эти урусы глупы, хотя, нужно признать, отчаянно смелы и бьются так, как никто другой. Достойных противников встретили и до Итиля, и за ним. Булгары норовили каждый за свою жизнь несколько человек взять, теперь вот урусы…

Самым страшным для Батухана, да и для остальных, оказалось именно отсутствие уверенности, что сзади не нападут. Когда взяли Елисань, с изумлением убедились, что ее защищали едва ли не одни женщины и старики. Но ведь от Воронежа после битвы ушло немало воинов, Субедей был уверен, что они и засели в Елисани, оказалось – нет, город обороняли только остатки дружины и горожане. Их перебили всех, разграбленный город сожгли, округу опустошили так, что и собак не осталось. Но стоило отойти от города вперед, как пришлось остановиться и даже повернуть назад! Какая-то дружина принялась так терзать обоз, что появилась угроза остаться в заснеженных лесах без ничего!