Когда-нибудь мы будем вместе (СИ) - Мархасин Вадим (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Простите, — перебил меня Грачев, — а как руководить операцией без связи?
— Паша, ты меня не зли! Мне сейчас главное бандитов без связи оставить, а ты и проводами обойдешься. Успеешь — разверни релейную станцию или космическую. Решение на операцию предоставить мне на утверждение к восемнадцати часам сегодня. Штурм в час ночи, без всяких там ура и в атаку, ползком. И на крышу тоже выбросить десант с вертолетов, только будьте готовы причесать ее из пулеметов, вдруг какой умник найдется с гранатометом. В воздухе постоянно держать два вертолета, пусть крутятся в пределах прямой видимости, отвлекают внимание. Электричество во всем Буденновске отключить. Все приборы ночного видения, которые найдете — доставьте на место.
— Евгений Максимович, вместе с Егоровым изыскать все резервы, но каждый боец группы альфа и спецназа МВД должен быть упакован в бронежилеты высшего класса защиты, обеспечить их титановыми ростовыми щитами, не пробиваемыми в упор из автомата, позвоните Пулину, вам их в Питере наштампуют сотню штук за пару часов.
— Так не утащить такой щит, он килограмм семьдесят выйдет, еще ведь оружие, бронежилет килограмм пятнадцать, — заулыбался Грачев, снисходительно смотря на меня, как на недоумка.
— Улыбчивый ты мой, — рассвирепел я, — может тебя по больничному коридору, прошиваемому насквозь огнем прогнать, возглавить атаку, понимашь, прикрываясь автоматом! Мне пох, не смогут поднять, пусть на колесиках катят. Жить захотят, не так еще раскорячатся! Парами пусть работают — один щит переставляет, подпорки ему сделайте что ли, второй террористов отстреливает через бойницу.
Грачев непонимающе смотрел на меня, что мол, взъелся, вроде ничего такого крамольного не сказал. Но я, вооруженный запоздавшим после знанием о неудавшихся штурмах, не успокаивался:
— Я повторяю, там полторы тысячи человек заложников, если идти в атаку как положено, с огневым подавлением, там одни трупы будут. Так, что стрелять только прицельно, одиночными, укрываясь за щитами. Залейте больницу "Черемухой", "Хлорпикрином", да хоть нашатырем я не думаю, что бандиты противогазами озаботились!
Заложников потравим, Борис Николаевич, — впечатлился моими задумками Егоров, — может переговоры организовать, узнать их требования….
— Ты с кем переговариваться собрался Егоров? С террористами? Шаг за шагом, сдавая позиции, выполняя их требования за освобождение одного-двух человек? Так и Родину продашь — не заметишь! Заложники для них живой щит. Террористы будут прикрываться ими до последнего, угрожая убийством. Надо разработать подробный план операции и создать такую плотность и масштабность противодействия любым их возможным телодвижениям, чтобы у бандитов не осталось времени на оценку обстановки и принятие решения. Довести до всех, во время штурма, если будет хоть малейшая опасность для заложников и бойцов спецподразделений, противника в плен не брать, жизнью людей не рисковать! А снайперы курсов "Выстрел", пусть каждое окно персонально выцеливают, каждому нарезать зону ответственности!
Я запнулся, обдумывая мысль пришедшую в голову.
"Ох не будет тебе спокойной жизни Борис", — сам себе попенял я и решился:
— Евгений Максимович, — я посмотрел на Примакова, — обеспечьте мне главного ветеринара Москвы, как можно быстрее.
По виду Примакова было видно, что его так и подмывает спросить — для чего мне ветеринар, но я прекратил прения, не дав задать вопрос, — все, встретимся в Буденновске!
Не успели силовики выйти из комнаты отдыха, как заглянул Суханов:
— Борис Николаевич, с коммутатора докладывают, на телефоне Дудаев ждет, очень настоятельно желает с Вами переговорить. Говорит, вы знаете о чем.
"Значит не твоя это инициатива Басаев, видно, чьи уши торчат".
— Хорошо, давайте соединяйте настоятельного, — согласно кивнул я Суханову.
Резко зазвонил прямой телефон Кремлевского коммутатора.
— Да, слушаю Ельцин, — брезгливо бросил я в трубку.
— Наконец-то вы снизошли с Олимпа, господин Президент, соизволили хоть по телефону поговорить! — ерничая начал разговор Дудаев.
Я хранил молчание сфинкса.
— Что молчите Борис Николаевич? Поговорим, по мужски? Видишь, до чего ты довел Чеченский народ? И что будешь теперь делать? Я могу подсказать, если не знаешь! — перешел на ты, обнаглевший, бывший авиагенерал.
— Ты Дудаев, думаешь, что можешь разговаривать со мной в таком тоне? — обманчиво мягко, спокойно отозвался я, — твои шакалы прячась за юбками и детьми нападают на воинские части, а сейчас горские мужчинки прячутся за беременными бабами в больнице! Это по мужски, ты считаешь?
— Ты Ельцин, — проигнорировав мои слова, продолжил, борзея все больше Дудаев, — не в том сейчас положении, чтобы учить меня жизни. Мои требования: немедленная деблокада границ, поставка продовольствия, возобновление транзита нефти по нефтепроводу Баку-Новороссийск и поставок нефти на Грозненский НПЗ. Погашение задолженности по бюджетным расходам, полноценные переговоры на уровне правительств республик.
— Все? Или может еще, что забыл потребовать, ну-ка напряги извилину от фуражки, Дудаев! Может тебе еще ключ от моего кабинета, на блюдечко выложить?
— Зря ты так господин, — постарался вложить максимум презрения Дудаев, — Ельцин, время разговоров закончилось, я неоднократно требовал встречи, хотел разойтись с Россией миром, но согласия не получил. У меня людям нечего есть, а ты перекрыл все границы, обрушил экономику республики. Это сигнал тебе Ельцин, горца нельзя загонять в угол.
— Ты хочешь сказать, ….что горца можно только уничтожить? Дудаев….. отзови свою свору, не доводи до греха. Пусть сдадут оружие, освободят заложников, выдадут лиц причастных к убийству мирных граждан…. и уматывают в свои аулы, я их отпущу.
— Сейчас я диктую условия, — не согласился с моими требованиями Дудаев, — я подожду твоего звонка Ельцин, через сутки скажем. Я думаю, ты к этому времени осознаешь, что шутки кончились.
— Я выслушал тебя Дудаев. Теперь послушай меня. Я с террористами не разговариваю, я их уничтожаю. А потом навещу тех, кто их направил, воспитал и напутствовал! Сейчас ты еще можешь отмежеваться от происходящего, если прилетишь в Москву и выступишь по Российскому телевидению с осуждением этого варварства и потребуешь немедленной сдачи. Потом организуешь в течение месяца возвращение имущества, вооружения и военной техники воинских частей, разоружение всех бандформирований, возвращение всего и вся в единое правовое поле. Проведение прозрачных выборов руководителя республики. При выполнении всех условий лично вам, господин Дудаев будет объявлена амнистия. Положительный ответ жду завтра к утру. Люди ждут Дудаев, их кровь на твоих руках.
— Ты со мной разговариваешь как с рядовым солдатом, а я такой же президент как и ты! Я не приемлю такого тона и твоих условий и снимаю с себя ответственность за все последствия! Поглядим, что ты запоешь через сутки! Ты у меня слезами умоешься!
Отведя от уха наушник, я молча смотрел на зажатую в побелевшей от напряжения руке трубку, борясь с желанием пройтись по собеседнику на родном и великом ненормативном. Из динамика доносилось гортанное "Ало, ало" и звучное продувание в микрофон — "Ало!" Закончив медитацию, и решив не опускаться ниже плинтуса, я ответил:
— Нет, ты не такой как я Дудаев! Ты — тварь, громоздящая пирамиду власти из костей своего народа. Жди, к тебе придут, спросить за каждую невинную душу! — оставил я за собой последнее слово, бросая трубку на рычаги.
Сборы, постановка задач, последние указания и напутствия, перелет в Буденновска слились в один сплошной марафон.
Устало спустившись по трапу самолета, я огляделся по сторонам. По краям полосы стояли припаркованные военные самолеты и вертолеты. Суетился обмундированный народ, разгружали и перетаскивали какие-то ящики из грузового вертолета в тентованный "Урал", стоящий рядом.
Погода установилась солнечная и теплая, солнце уже ощутимо припекало, легкий ветерок освежал, навевая прохладу.
