Воскрешающий легенды (СИ) - Ермашев Тимур (книга регистрации .TXT) 📗
К этому времени в голове ойратского владыки созрел дерзкий план. Он почти не сомневался, что еще до осени успеет занять земли Старшего жуза. Остальных намеревался добивать по очереди. Когда же с казахами будет покончено, он пойдет на сговор с сыном свергнутого китайского императора Чжу Юцзянем, который в одиночку никогда не сможет вернуть себе отцовский трон. Вместе с китайцами ойраты легко одолеют маньчжуров, и каждый извлечет из этого свою выгоду.
Размышления хунтайджи бесцеремонно прервал непонятный гомон у входа в шатер. Кто-то вполголоса переговаривался с охраной. Странные звуки привлекли внимание Юм. Она поднялась и вышла наружу, чтобы узнать, что происходит. Вернулась в сопровождении Тэлмэна — одного из военачальников Эрдэни. Его ввалившиеся в глубокие морщинистые впадины глаза были явно встревожены. Левый нервно дергался. Полководец низко поклонился и, не выпрямляясь, объявил:
— О правитель! На нас напали казахи.
Эта новость казалась невероятной. Эрдэни, наверное, не так удивился бы, если б ему сейчас сказали, будто все ойраты разлюбили мясо. Неужели казахи дерзнули напасть на него первыми?!
— И сколько же их? — не поверил поначалу хунтайджи.
— Пока немного, но, думаю, остальные уже близко. Они выскочили из-за холмов на сумасшедших конях. Держатся на расстоянии. Все время обстреливают нас из луков.
— Разве ты не высылал разведку?
— Высылал, мой господин. Никто не вернулся.
— Выходит, они убили моих разведчиков, — ни к кому конкретно не обращаясь, подытожил Эрдэни. — Видно, пытаются нас задержать. Нельзя им этого позволить. Возьми свой тумен, быстро расправься с ними и двигайся вперед. Основные силы последуют за тобой.
— Слушаюсь, повелитель!
Только теперь Тэлмэн выпрямился и решительным шагом направился к выходу. Верный вассал иного приказа и не ожидал. Всхрапнула лошадь, послышался хлесткий удар камчи по крупу. Раздалось истошное ржание, и скакун под всадником взял с места в карьер.
Глава 26. В ожидании битвы
Нечто подобное Жека уже ощущал в своей жизни. Последний раз в семнадцать лет, когда стоял плечом к плечу с друзьями и еще сотней других таких же пацанов против сотни с враждебного района. Никто не пришел с пустыми руками. Жека даже заметил огромных размеров нож с отполированным до зеркального блеска лезвием. Его притащил с собой паренек лет пятнадцати. Он дул на заледеневшие руки, одна из которых сжимала стальную рукоятку с черными эбонитовыми вставками. Острие ножа было направлено вниз. Жека знал подростка, а еще лучше — его старшего брата, отбывавшего очередной срок. По хорошо отлаженной криминальной схеме тот регулярно снабжал братишку холодным оружием ручной работы и разной «пацанской» атрибутикой вроде четок-болтух.
Сам Жека на столь опасное предприятие решил прихватить с собой пару свинцовых кастетов — по одному на каждый кулак. Как обычно, самым сложным оказалось само ожидание побоища. Когда враждующие стороны ринулись друг на друга, сразу стало легче. По крайней мере, переживать было некогда. Он намеренно внушал себе ненависть к людям, которых даже не знал. Это помогало сосредоточиться на движениях. Скорость — вот что решает исход драки! Чем быстрее будешь бить ты, тем меньше шансов у соперника нанести удар. Когда же врагов слишком много, бить необходимо в два раза быстрее.
В общем, что-что, а драться Жека умел с детства. Правда, тогда все было проще. Ни у кого не было желания убить. Избить — да. Поранить, если нужно. Но убивать никто никого не стремился. Хотя в той памятной драке паренек с ножом умер. От своего же клинка. Умер, так и не узнав, что в жизни есть и другие идеалы. Такое уже случалось, пусть и нечасто.
Сейчас все было по-другому. По-взрослому, по-настоящему. Однако давно забытое ощущение из юности вновь будоражило самого примечательного участника предстоящей битвы. То, что он оказался в центре внимания, Жека понял в первый же день своего пребывания в лагере. Почти все казахи бросали в его сторону косые взгляды. Кто-то смотрел с подозрением, кто-то — с недоверием, а кто-то — со злобой. Большинство же мучило банальное любопытство: «Какого шайтана забыл среди нас этот урус?».
Когда же он встал в ряд с опытными мергенами [29], чаще всего глаза, устремленные в сторону чужака, выражали сомнение. Перечить решению батыра казахи сарбазы не решились. Одной из двух сотен стрелков, куда попали Жека с Максом, руководил Коксерек. Найманский батыр установил в своем новоиспеченном отряде жесткую дисциплину и потребовал от сарбазов беспрекословного подчинения. Именно это обстоятельство мешало мергенам отобрать у странного уруса драгоценное оружие и передать его более опытному соплеменнику.
На все это Жека старался не обращать внимания. Он снова и снова вскидывал тяжелое ружье, чтобы приучить руку к его весу. Прежде чем выстрелить из этой допотопной штуковины, следовало приложить немало усилий. Так что о скорострельности не могло быть и речи. Больше всего времени отнимал процесс зарядки оружия. Длинное дуло нужно было сначала прочистить самопальным пыжом, а затем засыпать туда пороховую пыль. Только после этого его можно зарядить шершавым свинцовым шариком. Пулями стрелков снабдили щедро — по два увесистых мешочка каждому. Оба забрал себе Максат, который решил возложить на себя ответственную миссию приведения ружья в боевую готовность. Друзьям поручили держаться вместе, чему оба были несказанно рады. Не очень-то приятно погибать непонятно за что и непонятно с кем. Другая сотня стрелков расположилась у противоположного склона расщелины. Там был установлен точно такой же частокол, как тот, за которым размещался отряд Коксерека. Расстояние между деревянными шестами редко доходило до локтя. Длинные, с человеческий рост колья были заточены кверху и остриями направлены на узкую тропу, протоптанную через ущелье. Они как бы нависали над глубокими рвами, выкопанными с обеих сторон. Шириной в два человеческих шага, эти ямы могли наполовину скрыть взрослого воина. Таким образом хитрый Жангир задумал заманить врагов в страшную ловушку. Если, конечно, все пойдет по плану.
Мергены рассредоточились так, чтобы за частоколами постоянно находились по пятьдесят стрелков с каждой стороны. Другие пятьдесят располагались сразу за спинами стреляющих. Стрелки должны были меняться местами после каждого залпа, чтобы стрельба получилась бесперебойной. Пока одни палят — другие будут заряжать. Жеке нужно было лишь метко стрелять. Поступил приказ перебить всех ойратов, которые сунутся в эту ловушку.
Оба друга находились в куда более выигрышном положении, чем, к примеру, Мирас, вызвавшийся вместе с сотней самых отчаянных сарбазов во главе с Карасаем отвлечь на себя внимание вражеского полчища. А заодно заманить непрошеных гостей в заготовленный капкан.
Сам султан Жангир, командовавший ходом предстоящей битвы, вместе с оставшейся половиной небольшого войска притаился в засаде в глубине ущелья. На него ложилась непростая задача — сдерживать напирающего врага и прикрыть отступление летучей сотни.
Спустя два часа после выступления отряда Карасая Жека и его закадычный друг уже томились на позиции. Ближе к полудню до стрелков стал долетать едва уловимый шум. Он раздавался все отчетливее и ближе. Вскоре послышались топот и ржание нескольких сотен, а может быть, и тысяч коней.
Жека изо всех сил сжал деревянное ложе, к которому стальными обручами крепился ствол. Для первого выстрела все было готово. Осталось только поднести к запальному отверстию тлеющий прутик. Педантичный Максат следил за тем, чтобы горящая хворостинка всегда была под рукой.
Ворвавшиеся в ущелье сарбазы Карасая уже не думали о соблюдении строя. Мимо Жеки за считанные секунды пронеслись все оставшиеся в живых летучие воины. Сам батыр скакал в хвосте, замыкая отряд. Не останавливаясь, они промчались вдоль частокола.
По рядам пронеслась команда к готовности выстрелить. Жека и Макс, находившиеся у переднего края, напружинились. Когда показались первые преследователи, по скалистым горам эхом разошелся оглушающий грохот. Мергены выстрелили почти одновременно. Дуло ружья Жеки тоже изрыгнуло короткий язык пламени. Затем все окутало облако едкого дыма, которое лишило противников возможности видеть друг друга и вообще что-то разобрать в этом густом тумане. После раскатистого залпа в заложенных ушах неприятно зудело.
